Сандра Мартон - Остров Пантеры

– А-а… - Она выдавила слабый смешок. - Действительно… Но это была спонтанно пришедшая мысль. Я… я приехала сюда на несколько дней. Но только взглянула на это солнце, на это море, как подумала: зачем мне возвращаться в иллинойсскую зиму?

Она подождала, сдерживая дыхание, пока он не кивнул в ответ.

– Мда, мои впечатления о северных зимах еще живы, вполне могу вас понять. - Он улыбнулся. - Вы сказали мне правду о себе?

Ее сердце перевернулось.

– Правду?..

– Да. Вы действительно работаете официанткой?

Виктория гордо вздернула подбородок. Да-да, вот и Крейг говорил то же самое, с тем же выражением лица.

– Да, - ледяным тоном ответила она. - В этом есть что-то неприличное, постыдное - быть официанткой?

– Нет, конечно. - Он примирительно улыбнулся. - Я только подумал, что прислуживать в ресторане - работа очень тяжелая.

– Ну и что? - немного резковато возразила она.

– Ничего. - Его улыбка сделалась еще добродушнее и шире. - На первом курсе университета я сам одно лето работал официантом.

Виктория удивленно подняла брови.

– Трудно поверить.

Рорк весело расхохотался.

– Две яичницы с беконом!.. - выкрикнул он, точно запыхавшийся официант. - Бифштекс и пару пива!.. Обслужи завсегдатая и того датчанина в углу. Давай, пошевеливайся!

Она невольно засмеялась, ощутив, как возникшая было отчужденность исчезла.

– Ого! Вы и в самом деле работали официантом, - сказала она шутливо. - Только не рассказывайте мне, что вы из семьи бедняков.

Он едва заметно усмехнулся.

– Я не из бедняков, но что такое бедность, узнал на собственной шкуре в молодости, благодаря своему отцу, который не слушал дельных советов, что давали ему люди. Но это совсем другая история. И хватит об этом. - Он мягко обнял ее. - Вам нравится остров Пантеры?

– Да, - сказала она несколько озадаченно. - Конечно, нравится. Я ведь уже говорила.

– А вы не будете жалеть, если бросите свою прежнюю карьеру? - Он сказал это с таким добрым юмором, что она не могла не засмеяться.

– Пожалуй, что нет.

– И вы не считаете больше, что я невежа и грубый мужлан?

– Конечно, нет. - Сердце ее заколотилось. - И это я вам уже говорила.

– А как насчет вашей семьи?

– У меня ее просто нет, - сказала она. Ее голос дрогнул, и она судорожно глотнула воздух. - Совсем нет.

Выражение его лица внезапно стало серьезным.

– Ну, тогда…

Его улыбка медленно угасла. Он смотрел на нее с какой-то напряженной нерешительностью, и неожиданно для себя Виктория вдруг похолодела.

– Что - тогда?.. - спросила она осторожно.

– Я хочу задать вам один вопрос, Виктория. И я хочу, чтобы вы хорошенько подумали, прежде чем дать мне ответ.

Сердце бешено колотилось в груди, и Виктория отчего-то запаниковала. Что такое он хотел узнать у нее, глядя с таким странным выражением лица? А вдруг… А вдруг по какому-то ужасному стечению обстоятельств он выяснил, что она лгала и воровским образом пробралась в его жизнь, что она… она отдала своего ребенка?..

– Что же вы хотите узнать?

Рорк снова кашлянул, прочистив горло.

– Вы бы согласились остаться здесь, на острове Пантеры?

Чтобы осмыслить его слова, потребовалось время.

– Что?

– Я имел в виду, не согласились бы вы стать воспитательницей Сюзанны? - И поскольку она все еще не отвечала, он улыбнулся, глядя ей в глаза. - Я бы очень хотел, чтобы вы здесь остались, Виктория. Я прошу вас об этом.

Был уже вечер, но жалюзи в детской были закрыты - солнце еще не садилось. Виктория держала на коленях Сюзанну, склонившись к девочке, и негромко читала ей сказку:

– И посадил принц принцессу на своего коня…

– А потом они жили долго и счастливо, - проговорила малышка сонным голосом.

Виктория улыбнулась, закрывая толстый том сказок и кладя его на ночной столик.

– Да, - сказала она, - так и было: они жили долго и счастливо. - Она отвела назад черные кудри девочки. - Спокойной ночи.

Девочка вздохнула и обхватила ручонками Викторию за шею, когда та хотела встать.

– Где Тедди?

– Тедди здесь, дорогая, - ответила Виктория, подавая ей плюшевого медвежонка. - Ну а теперь я тебя уложу и накрою.

– Накрой и Тедди тоже, - прошептала Сюзанна, залезая под одеяло. Она закрыла глаза, но тут же открыла их снова. - Тория?

– Что, дорогая?

Девочка вздохнула.

– Никогда не уходи, - прошептала она. Потом закрыла глаза и быстро уснула. Виктория еще некоторое время смотрела на нее затуманенным взором. Наклонилась, поцеловала спящую кроху в лоб и выключила лампу на ночном столике. Комната погрузилась во мрак. Только детский ночник у кровати распространял неяркий свет.

Виктория вышла из комнаты Сюзанны и прислонилась к стене. У нее словно комок подкатил к горлу.

"Боже милосердный, - взмолилась она безмолвно, - помоги мне!"

Какой же дурой надо было быть, чтобы принять предложение Рорка! Почему она сразу не поняла этого? Она медленно прошла в свою спальню и закрыла за собой дверь. Все дело в том, что той ночью она попросту не хотела ничего понимать. Рорк предлагал ей остаться - только это имело тогда значение. И она сказала "да", не подумав о последствиях.

Она сразу же вообразила себе бесконечную череду солнечных дней, проводимых вместе с Сюзанной, длинные тихие вечера рядом с Рорком. О чем еще она могла подумать в тот момент?

Виктория подошла к окну и открыла его, впустив теплый вечерний ветерок. Ах уж эти соблазнительные картины, нарисованные ее воображением! Она всячески старалась избегать реальности так долго, как только могла. А ведь в сущности она была совсем не той, за кого себя выдавала. Ведь даже свою настоящую фамилию она скрыла.

Лгунья и обманщица - вот кто она. Виктория невольно поежилась, думая об этом. Молодая женщина задумчиво опустилась на табурет перед туалетным столиком. Она была совсем не той, кем представлял ее себе Рорк. Это-то и мучило ее больше всего. Виктория старалась забыть, не обращать внимания, но тщетно, избавиться от неприятного чувства она никак не могла.

Вчера вечером чувства эти всколыхнулись в ней с особой силой. Они с Рорком сидели в библиотеке, каждый со своей книгой. Из динамиков лилась божественная музыка - фортепьянный концерт Рахманинова. Внезапно Виктория почувствовала на себе пристальный взгляд Рорка.

– Что-то не так? - спросила она, подняв голову.

Он слегка улыбнулся, и его взгляд скользнул по ней, лаская. Она невольно затрепетала и вспыхнула.

– Виктория, - произнес он мягко.

Только это. Одно слово. Ее имя. Но в голосе Рорка было столько чувства, что у нее пересохло в горле и дыхание пресеклось. Каким-то образом она сумела выдавить из себя дрожащую улыбку и произнести глупое "что?".

– Ничего, - сказал он. - Мне просто нравится произносить ваше имя. Оно вам идет. Вам кто-нибудь говорил об этом?