Джоу Росс - Никогда не выйду замуж

– Неужели ты действительно собираешься участвовать в ловле насильника?

– Я тебе все расскажу, пока буду собираться.

Блайт прошла за Кейт в спальню и присела на кровать с ажурными белыми железными спинками. Кейт уложила в чемодан джинсы и свитер.

– Помнишь, несколько лет назад на пляже орудовал серферист-насильник? [4]

– Еще бы. Этот человек больше года держал в страхе все побережье.

– Так вот, он сбежал. Его сокамерник сказал, что он направился сюда.

– Скорее, он должен бы держаться подальше от места, где его схватили.

– Если бы он был нормальным, здравомыслящим человеком, он бы не сделался серийным насильником. – Кейт положила в чемодан слишком большую форменную майку, в которой любила спать.

– Просто ужас.

– Пока был в тюрьме, он многим говорил, что уж если сбежит, то в тюрьму не вернется. Он решил, что весь фокус в том, чтобы не оставлять свидетелей.

– Ты хочешь сказать, теперь он будет убивать своих жертв?

– Да, если верить этим заключенным; а у них нет причин врать. И майор, и полицейский комиссар, и начальники отделений пляжных городов – все считают, что дело чрезвычайно серьезное.

Блайт осмысливала этот непривлекательный сценарий. Вдруг ее поразила догадка.

– Его поймали на приманку?

– Да. Чэрити Прескот, она сейчас шеф полиции в Касл-Маунтен, штат Мэн. Черт его знает, где это.

Блайт закрыла глаза. Потом открыла – и застонала, увидев выражение лица подруги. Та была похожа на породистую лошадь перед скачкой, на старте.

– Потому ты и едешь в Мэн? – Блайт потерла виски, у нее заболела голова. – Узнать, как она поймала этого насильника? Как подстроила, чтобы он напал на нее, а не на случайную девушку?

– В двух словах так. – В чемодан полетели серые леггинсы.

Блайт долго молчала, переваривая новость. Она подозревала что-то в этом роде, после того как Кейт вчера сказала про предстоящую ей секретную операцию. Но она и подумать не могла, что преступник смертельно опасен.

– Ты не должна подвергать себя такому риску!

– Это моя работа.

– Я знаю. – Блайт это признавала, но смириться не могла. – Почему бы тебе не заняться чем-то менее опасным? Вручать талоны на парковку? Переводить через дорогу старушек?

Скажи это кто другой Кейт обиделась бы, но тут только рассмеялась.

– Ты говоришь, как моя мама. Наверно, заразная болезнь. – Они посмеялись вместе.

– Мне нравится твоя новая квартира, – сказала Блайт, оглядывая уютную комнату. До того как Кейт стала разыгрывать из себя проститутку, она ходила на работу в унылой темно-синей форме, придуманной для мужчин; Блайт развеселилась, глядя, какой интригующий контраст этой форме составляет обстановка дома Кейт – ажурная мебель, дань романтической викторианской эпохе.

– Мне тоже нравится, – согласилась Кейт, удовлетворенно оглядывая свое жилище. – Я с первого взгляда влюбилась в этот дом. – Она усмехнулась, вспомнив, как ехала в патрульной машине и едва не стала виновницей дорожной аварии, резко нажав на тормоза при виде надписи «Сдается» на изысканном старинном доме.

Они помолчали.

Тишина была взорвана музыкой из нижней квартиры.

– И часто такое случается? – спросила Блайт.

– Каждое утро и после полудня, как часы. Сначала я думала арестовать этого типа за нарушение покоя, но потом, можешь считать меня сумасшедшей, мне это стало даже нравиться. Такой адский будильник.

Блайт кивнула.

– Я не знала, что «Синие замшевые туфельки» можно исполнять на волынке.

– Подожди, еще будет «Тюремный рок».

Как по команде, волынки перешли к старому хиту Элвиса. Блайт прокричала:

– Я выведала тайну «Бэчелор Армз».

– Какую тайну?

– В квартире два-С живет призрак Элвиса Пресли.

Обе расхохотались.

Закончив укладывать чемодан, Кейт стала рассказывать Блайт о других жильцах дома:

– Джиль – потрясающая красотка. – Она описала художницу-дизайнера, которая помогла ей обставить квартиру. – Знаешь, она сказала мне, что переехала сюда после развода, чтобы восстановить душевный покой. Больше, говорит, ей ничего не нужно. Есть еще Бобби Сью и Бренда. Они хотят быть актрисами.

– Ах ты, Боже мой!

– Не ехидничай, – посоветовала Кейт. – Не всем же повезло родиться в рубашке. Я, правда, только раз мельком видела их по дороге в туалет, но Джиль говорит, что они хорошенькие. Потом еще та старая дама, которую мы встретили, – продолжала Кейт. – Наташа Курьян. В день моего приезда она пригласила меня к себе. У нее были маленькие миндальные печенья и чай из стаканов.

– Так пьют русские, – подсказала Блайт, вспомнив Александру Романову.

– Да. Эта женщина – просто клад, она знает кучу историй про прежние времена. Знаешь, сексуальная революция – изобретение вовсе не шестидесятых годов. Наташа говорит, что у нее были любовные связи со всеми крупнейшими звездами Голливуда.

Имя ничего не говорило Блайт. Ее интересовало только, не могла ли эта женщина знать Александру.

– Она была замужем за кем-то из них?

– Не думаю. Если и так, она мне не сказала. Не все женщины смотрят на брак как на роковую обязанность, – произнесла Кейт со значением.

– Не все женщины такие замотанные клячи, как я, – беззлобно отозвалась Блайт. Она была не в настроении снова спорить на эту тему.

Кейт открыла было рот, но решила, что Блайт и так знает ее мнение о браке вообще и о браке с Аланом Стургессом в частности.

С обоюдного согласия они стали болтать на другие темы, а Кейт тем временем продолжала укладываться. Беседа представляла собой «поток сознания» – от мировых и национальных событий к встрече Блайт с Кейджем Ремингтоном, успешной, но неубедительной, от погоды в штате Мэн к приезду Лили ван Кортланд.

Когда они, три неразлучные подруги, учились в университете, она еще звалась Лили Пэджет. Окончив университет с отличием, Лили поступила в Гарвард на юридический и там влюбилась в Д. Картера ван Кортланда, беспечного отпрыска старой манхэттенской семьи банкиров и адвокатов. Недавно овдовевшая, беременная первым ребенком, Лили должна была выступать подружкой невесты на свадьбе Блайт.

– Ты говорила с ней по телефону; как она тебе показалась? – спросила Кейт из ванной, где собирала туалетные принадлежности.

– Трудно сказать. Говорит, у нее и беби все хорошо, но по голосу мне показалось, что она все еще не отошла от шока.

– Неудивительно. – Кейт вернулась в спальню и застегнула молнию на мягком черном чемодане. – Ты актриса, поставь себя на ее место: твой муж сгорел в машине при аварии вместе с секретаршей, с которой, оказывается, имел любовную связь, пока ты куковала в одиночестве в вашем поместье; его родители считают тебя хищной фермершей из Айовы, которая увела их драгоценное чадо из-под их аристократического носа; и ты на седьмом месяце беременности. У тебя что, не будет стресса?