Тара Пэмми - Безрассудная страсть

— Придвинься ко мне поближе. Что бы ты ни хотела приобрести и столько бы денег тебе ни было нужно, я все обеспечу. Оставь себе квартиру.

— Это не очень хорошая идея. Тогда все слишком усложнится, и…

Он встал так внезапно, что Неха растерялась.

— Я очень ясно дал понять, что не буду играть роль жеребца, который предоставляет генетический материал. У нас партнерство, и ты должна начать относиться к этому именно так.

Никогда прежде Неха не видела от него такой суровости по отношению к себе.

Она была осторожной и постоянно чувствовала страх, что в отношениях с ним ей захочется большего. Этот страх ей порядком надоел, ей хотелось сделать шаг ему навстречу, застолбить место рядом. Подобные мысли мучили ее всю прошлую неделю.

Она подошла к нему и взяла его за руку.

— Просить о помощи — не мой конек, но я буду работать над собой.

Она больше не хотела оставаться одна.

В ближайшие месяцы он будет нужен ей все больше и больше, особенно потому, что она хотела бы получить его совет по некоторым юридическим вопросам, связанным с ее отставкой. Он уже доказал, что она могла на него рассчитывать, что он всегда будет рядом, когда ей что-то понадобится. И все же тяжело было бы вырвать с корнем свою жизнь в Лондоне и переехать в Италию. Зачем, чтобы видеть его еще с кем-то, встать в очередь?

— Что будет, если в твоей жизни появится другая женщина? Ты можешь себе представить, как неловко будет мне?

Лео приложил палец к губам Нехи, прерывая ее бессвязный протест.

— Ни одна женщина не будет для меня важнее, чем ты, как мать моего ребенка. Даю слово.

— Невозможно предсказать будущее, даже для тебя. Ты можешь влюбиться, тебе может наскучить быть родителем, ты можешь захотеть сбежать…

Он притянул ее к себе за плечи, желая почувствовать близость ее мягкого тела.

— Ни один из этих сценариев не реализуется, потому что мы поженимся как можно скорее.

— Что? — Она отступила назад. — Брак — это не пустяк, нельзя принимать импульсивных решений.

— Это не импульс. Я обдумываю этот шаг уже больше недели.

— Но… почему?

— Подумай сама, дорогая. То, что есть в наших отношениях, — уважение, восхищение, притяжение, четкие ожидания друг от друга — это гораздо больше, чем присутствует в большинстве браков. У нас есть общая цель — благополучие нашего ребенка. Почему бы просто не оформить отношения официально? К чему эти споры о логистике, когда простое и удобное решение находится прямо перед нами? Мы оба слишком мудры, чтобы впутываться в любовь и во все, что с ней связано. Вместо этого мы можем построить кое-что гораздо лучше.

— Но что это будет означать для нас?

— Верность и уважение. Мы создадим семью, дорогая.

В ее карих глазах вспыхнуло чувство, которое он не смог распознать.

— Я должна подумать. Ты дашь мне время?

Лео кивнул. Пока он решил удовлетвориться отсутствием ее возражений. И действительно, она была разумной женщиной, и он не ожидал, что она подпрыгнет от радости. Он знал, что она взвесит все за и против, как и он сам. И придет к выводу, что они идеально подходят друг другу.

Однако он не готов был оставить все на волю случая, поэтому притянул ее к себе. Она пахла как леденец, ее тело было теплым, соблазнительным и таким мягким.

Она не напряглась и не отстранилась. Сама мысль о том, что она, возможно, уже носит его ребенка, наполняла Лео необычной радостью.

Он откинул шелковистую завесу ее волос и потерся щетиной о ее нежную щеку.

— Пока ты решаешь, принять мое предложение или нет, мы ведь можем себе позволить кое-что приятное?

Он не мог видеть, улыбнулась ли она или нет, не мог видеть, вспыхнули ли эти великолепные карие глаза желанием, которое она смело показала ему той ночью. Но он чувствовал, как вздымается и опадает ее великолепная грудь, чувствовал дрожь ее тела.

— Я хочу тебя, дорогая. Безумно. Во всех возможных смыслах. И это не имеет никакого отношения ни к бизнес-империям, ни к извращенным схемам мести. Только ты и я. Скажи «да» хотя бы на это.

Едва она прошептала «да», Лео, поцеловав ее в губы, сказал, что не сомневается в их будущем.

Рассвет просачивался сквозь окна оранжевым светом. Все тело Нехи ныло от приятной боли и сладкой неги. Последние два дня они с Лео провели в постели, ведь им нужно было удовлетворить почти десятилетнее плотское желание.

Притяжение между ними не ослабевало, но Неха также осознавала, что Лео планомерно соблазнял ее принять его предложение.

Все это время они как будто находились в уютном коконе тепла, смеха, безопасности и близости. Проснуться ночью и иметь возможность дотянуться до крепкого, надежного и сексуального мужчины было пределом мечтаний для Нехи. С ним рядом она чувствовала, что он всегда будет принимать ее интересы близко к сердцу. Это давало ей непередаваемое ощущение спокойствия и свободы и резко контрастировало с эмоциональной зависимостью, которую она испытывала в отношениях с матерью.

Настоящая семья и Лео всегда рядом — это больше, чем она могла себе пожелать даже в самых смелых мечтах. Так почему же она колебалась? Почему ее сердце сжалось, когда он изложил все доводы в пользу того, что они хорошо подходят друг другу? Почему ее охватили сомнения?

Может быть, какая-то наивная часть ее души все еще надеялась на счастье, которое когда-то разделяли ее родители? Несмотря на боль, которую причинила им долгая болезнь отца, она была уверена, что ее мама не променяла бы ни на что те счастливые, полные любви годы, которые они провели вместе.

Если она примет предложение Лео, то в ее жизни не будет места той наивности. Она никогда не сможет надеяться на большее. В этом было что-то душераздирающее.

Протянув руку, она обнаружила, что другая половина кровати пуста. Неха приподнялась как раз в тот момент, когда Лео вернулся в комнату, его волосы были влажными после душа, но он уже был одет в строгие черные брюки и аккуратно выглаженную белую рубашку, и эта одежда делала его до боли красивым.

Он пристально посмотрел на ее обнаженное тело, но девушка даже не сделала попытки прикрыться. После многократно испытанных плотских наслаждений неловкости не было места, а особенно по отношению к мужчине, которым она восхищалась столько лет. Он видел ее раскинувшей ноги в бесстыдной непринужденности, а сам он, стоя на коленях, доводил ее до оргазма языком и пальцами. Они занимались сексом на ковре перед уютным камином — боком, сзади, на четвереньках, — и она призывала его двигаться быстрее, входить глубже. Она шутила, что ковер натер ей колени, а полуобнаженный атлет кормил ее виноградом и яблочными дольками. Не было смысла стесняться после такой близости.

— Доброе утро, дорогая, — произнес он, и от его голоса по ее коже побежали мурашки, хотя его голубые глаза казались настороженными, почти отстраненными.