Мария Геррер - Сердце для любимой [СИ litres]

Вернулась в постель, натянула на себя простыню, облокотилась на мягкую подушку и предалась приятной праздности. Скоро появился Макс с большим подносом.

Он поставил его рядом со мной. Яичница с ветчиной и помидорами выглядела потрясающе аппетитно. А какой запах! Кофе со сливками для меня и черный для Макса. Гренки, джем, миндальные печенья и черная икра. Без последнего вполне можно было обойтись. Но я промолчала – пусть балует меня, раз нам обоим это приятно. Не ожидала, что Макс сможет сам приготовить такой изумительный завтрак.

– Спасибо тебе, любимый, – расплылась я в довольной улыбке. – Ты меня просто поражаешь.

– Впечатляет? А ты во мне сомневалась.

– Не в тебе, а в твоем кулинарном таланте.

Макс уселся рядом со мной на кровати, и мы приступили к завтраку. Яичница была просто сказочно вкусная. Макс гордо и довольно улыбался. Настоящий глава семьи – умелый и заботливый.

Завтрак был закончен, но печенья еще остались. Макс кормил меня ими с рук. Я осторожно брала нежное лакомство из его тонких пальцев, проводя языком по их кончикам.

В итоге Макс нетерпеливо поставил поднос на пол, схватил меня в охапку и повалил на постель. Он потянул за шелковый пояс и легко сорвал с меня халат. Я погладила Макса по голове. Мои пальцы запутались в его темных волосах. Я облизнула внезапно пересохшие губы в предвкушении неземного блаженства. С трудом перевела дыхание, изнемогая от нетерпения.

Но коварный Макс не спешил. Он насмешливо смотрел на мои муки, выгнув бровь. Медленно и нежно ласкал пальцами грудь. Невозможно медленно. Дразнил и щекотал. Неспешно погладил мой живот, бедра и замер, склонив голову на бок.

– Прекрати, – простонала я, изнывая от страсти. – Это невозможно терпеть. Ну же…

– А попросить, как следует? – его рука снова погладила мою грудь, доводя до изнеможения.

– Пожалуйста… – я выгнулась, как натянутый лук. – Пожалуйста…

Приятная судорога приближающейся эйфории пробежала по изнывающему в томлении телу. У меня перехватило дыхание, снова стало не хватать воздуха.

– Макс, что ты со мной делаешь?

– Немножко мучаю… – коварная улыбка тронула его губы.

Сильные руки Макса резко перевернули меня на живот, его пальцы пробежались вдоль моего позвоночника, едва касаясь кожи. Ниже, ниже…

Вдруг мое нетерпение предалось Максу. Он теперь ласкал грубо и заставлял меня трепетать от каждого его прикосновения. Я отвечала ему тем же. Мы походили на двух борющихся хищников – рычали и царапались, с безумной страстью впиваясь друг другу в губы. Ничего подобного и никогда я не испытывала. Да и откуда? Ведь Макс мой первый и единственный в жизни мужчина. Умелый, уверенный и бесконечно нежный.

Осторожный поцелуй в губы как прикосновение крыльев бабочки был завершением его стремительной атаки. Он упал рядом со мной, тоже не в силах пошевелиться. Изнеможение придавило меня к измятым шелковым простыням. Сколько мы так лежали? Видимо, вечность…

Я с трудом приподнялся на локтях и посмотрел на измученную мною жену. Приятная истома не позволяла делать лишних движений. Аня лежала на спине, широко раскинув руки и блаженно улыбалась.

– Жива? – усмехнулся я.

Аня лениво перевернулась на живот. Ее длинные волосы упали на глаза. Она медленно отодвинула их в сторону, но они вернулись на прежнее место. Очевидно, ей не хотелось больше их трогать. Она бессильно вытянула вперед руки и тяжело уронила на них голову, искоса поглядывая на меня.

– Кажется, жива, – она повторила мою улыбку. – Ты – изверг.

– Ну да, во всем виноват я. А ты белая и пушистая? – я взъерошил ей волосы и нажал на кончик носа, как маленькой девочке. – И откуда ты только такая взялась?

– Из глухой провинции, – рассмеялась она, пытаясь разглядеть меня через пряди волос. – Дикая тварь, из дикого леса.

– Может, и дикая, но уж точно не тварь. Необыкновенная моя Аня… Люблю тебя безумно, – я подобрался к ней поближе, обнял. Сердце приятно щемило. Откинул ее волосы назад, задумчиво поиграл прядями. – В моей жизни много чего было. Впрочем, все пустое. Немерено роскошных женщин, холодных и расчетливых. Они падали к моим ногам, как спелые яблоки и мне это безумно льстило. Я не хвалюсь, просто ты должна знать, какой я эгоист. Был. До встречи с тобой. Но любви не было. Никогда. Думал, ее и нет на самом деле. И тут появилась ты. Я влюбился по уши, впервые в жизни. Нет, не влюбился. Полюбил. Сам от себя такого не ожидал…

Она крепче прижалась ко мне:

– И со мной такое впервые. Я никогда никому даже не нравилась. Что же ты во мне нашел?

– Понятия не имею, – шутливо пожал плечами в ответ. – Видимо, доверчивость и доброту. Оказалось, это совсем не мало. Никогда этого не искал, и вот, пожалуйста… Раньше мне было важно рядом с собой видеть роскошную роковую красавицу в брендовых шмотках. А что у нее на душе и в голове – не интересовало совершенно. Хорошо, что ты не такая.

– Не красавица? – Аня вцепилась пятерней в мою шевелюру, улыбаясь чувственной и немного хищной улыбкой.

– Не пустышка, – я чмокнул ее в макушку. – Любимая провинциалка. А теперь ты моя королева. Королева Анна.

– И у королевы Анны есть преданный благородный рыцарь Максимилиан. Который ее любит и оберегает.

Аня уютно свернулась калачиком под моим боком. Я накрыл ее одеялом и обнял.

– Ты всегда будешь рядом? – спросила она.

– Всегда, обещаю.

Она смотрела на меня с такой любовью, что я просто тонул в ней.

– Обними меня покрепче, – попросила Аня.

Резко испортилась переменчивая мартовская погода. Солнце исчезло за тяжелыми свинцовыми тучами. За окном начинался дождь со снегом. Сильные порывы ветра швыряли холодные и мокрые хлопья в окно. Словно пытались попасть внутрь и заморозить нас. Зима не спешила сдавать свои позиции. Я нырнул к Ане под одеяло и крепко обнял:

– Так хорошо?

Она молча кивнула. Мы сидели, закутавшись в теплое одеяло, прижавшись друг к другу, и смотрели, как за окном бушует непогода. Скоро она закончится. Снова выглянет яркое солнце и растопит непрошеный снег.

Я снова сходил на кухню и заварил свой любимый английский чай. Протянул Ане невесомую фарфоровую чашечку. И сам наслаждался волшебным ароматом изысканного напитка.

– Как же хорошо, когда рядом есть такой заботливый муж, – Аня поставила пустую чашечку на прикроватную тумбу.

Положила голову мне на грудь. Я задумчиво погладил ее по волосам, взял за руку.

– Тебе очень идет это колечко, – я поправил обручальное кольцо на ее изящном пальчике. – И это тоже.

Фамильный перстень горел рядом со скромным гладким обручем вызывающим холодным блеском бриллиантов. В глубине темного синего сапфира загадочно мерцала лучистая белая звезда. Как замечательно, что отец отдал кольцо мне, а я подарил Ане.