Кэт Шилд - Соблазнительная месть [litres]

– Спасибо. Проходи.

Обхватив за талию, он притянул ее к себе.

– А знала ли ты, что мы соседи? Я живу вон в том доме. – Он уткнулся носом ей в шею и глубоко вздохнул. – Как же ты приятно пахнешь.

– Правда? И что там, в соседнем доме?

– С ума сойти, правда? Ты говорила, что будут морепродукты.

– Ризотто из гребешков.

– Звучит здорово. А у тебя красиво. Давно ты живешь в этой квартире?

Огромные, от пола до потолка, окна выходили на восток, на реку Купер. Лондон сразу влюбилась в это жилище.

– Три года. А ты как давно живешь здесь?

– Почти пять лет.

– Признаться, я удивлена, что ты обитаешь в центре города. Я представляла дом за городом, с большим гаражом.

– Я думал продать эту квартиру, но с моим рабочим графиком лучше жить где-то, где не о чем беспокоиться. Тебе помочь?

Она подвинула к нему бутылку вина и штопор. Он наполнил бокалы.

– Ты еще и готовишь. В тебе столько талантов.

– Мне нравится готовить по новым рецептам. Одно время я довольно часто принимала здесь гостей. Давно.

Она резко оборвала фразу, вспомнив, какие ужины для друзей они устраивали с Линком.

– Тебе не для кого готовить?

Она кивнула:

– Марибэль приходит раз в неделю с отчетом о том, как продвигается подготовка к свадьбе. Но она волнуется, что не влезет в свадебное платье, и я стараюсь кормить ее салатиками с отварной куриной грудкой.

– Для меня можешь готовить все, что захочешь. В сезон я занят большую часть времени и питаюсь лишь протеиновыми коктейлями и едой навынос. Иногда жена кого-нибудь из гонщиков сжалится и угостит меня домашней едой.

– Ох, бедняжечка.

И тут зазвонил телефон. Лондон нахмурилась. Вот уже неделю она уклонялась от разговоров с матерью. Кто-то успел ей донести о новом ухажере дочери. В четырех голосовых сообщениях она негодовала и делилась мнением, о котором ее не спрашивали.

– Тебе нужно ответить?

– Нет.

– Что-то не так?

– Мать любит совать нос не в свое дело.

– Интересно куда?

– Во все сферы моей жизни.

– А она уже в курсе, что мы встречаемся?

– Я не хочу портить вечер разговорами о маме.

– Значит, в курсе.

– Мне все равно, что она думает. Ее не касается, с кем я встречаюсь.

– Она бы не выбрала меня для тебя.

– Меня не волнует, кого бы выбрала она. Это я хочу с тобой встречаться.

– Готов спорить, она была довольна, когда ты собралась замуж за Линка Терстона.

Чтобы случилось то, что она запланировала на время после ужина, сам ужин должен пройти идеально. Разговор о матери испортит им настроение.

– Если ты не против, давай не будем говорить о маме и моей несостоявшейся свадьбе.

– Я понимаю.

– Думаю, ризотто готово. Отнесешь тарелки?

Они сели за стол. Свет свечей смягчил черты Харрисона, а его глаза сделались загадочными. Они говорили о гонках и джаз-банде, который она пригласила. Она пожирала его глазами и думала, что сексуальное притяжение будет нарастать и они даже не доберутся до десерта.

Они рассказали друг другу о своих родителях и о том, куда в детстве ездили отдыхать. Он признался, что не любит шипучие напитки, а она о том, что жить не может без картошки фри. Разговаривать с ним было легко и приятно. После шоколадного мусса они загрузили посуду в посудомоечную машину. Лондон начала тревожиться.

Неужели она ошиблась, предположив, что они закончат вечер в постели? Харрисон выглядел расслабленным, а она все больше нервничала от каждого мимолетного прикосновения. Гормоны бушевали.

Долгие несколько секунд они, молча, смотрели друг на друга. Голод и тревога боролись внутри ее, Лондон ждала, когда он сделает первый шаг. Напряжение сделалось почти невыносимым, и она поднесла руку к застежке на платье.

Пора становиться смелой. Одним движением она расстегнула платье. Харрисон, молча, наблюдал, как Лондон освободила плечи. Оставшись в тонкой шелковой маечке и прозрачных трусиках, она улыбнулась ему, теребя волосы.

– Я думала, мы посмотрим какой-нибудь фильм. Если, конечно, ты не хочешь заняться чем-нибудь еще.

Он не то вздохнул, не то хмыкнул.

– А мы будем хорошо друг друга дополнять.

– Я знаю. – Она притянула его к себе. – Поцелуй меня.

Он повиновался, но поцеловал не так, как она рассчитывала. Ей хотелось, чтобы он впился в нее губами, перевернул ей душу. А он дразнил ее нежными поцелуями, легонько прикасаясь к щекам, глазам, носу, лбу.

– Я столько всего хочу с тобой сделать.

Лондон почувствовала облегчение, ей ужасно захотелось, чтобы он притронулся к груди.

– Интересно, что?

Харрисон скользил по ее телу, пальцы под грудью заставляли ее изгибаться в безмолвной мольбе.

– Отвести тебя в спальню.

Ах, если бы его пальцы оказались на сосках. Но он положил руки ей на спину.

– И что потом? – В ее голосе послышалось некоторое разочарование.

– Потом я хочу полностью раздеть тебя.

Черт возьми, да! Наконец дело двинулось в нужном направлении.

– А потом?

– Потом мне хочется бросить тебя на кровать, широко развести твои потрясающие ноги, раскрыть тебя для меня.

– О!

Его слова, полные эротики, заставили ее задрожать. Если этот мужчина одними лишь словами заставляет ее трепетать, что будет, когда он начнет ласкать ее тело руками и губами.

– Ну, как тебе мой план?

Лондон кивнула, от возбуждения потеряв голос.

– Что дальше?

– Я буду целовать тебя везде. Везде.

– Да, пожалуйста.

– Должен предупредить, я буду говорить во время секса.

– Что? – Сердце выскакивало из груди. Она посмотрела на него с восхищением. – И о чем же ты будешь говорить?

– Например, какая ты красивая, как сильно меня заводишь.

– От меня ты ждешь того же? – Лондон не была уверена, что на данном этапе отношений готова полностью открыть ему сердце, поделиться мыслями и чувствами.

– У меня нет ожиданий на этот счет. Просто расслабься и слушай.

– Расслабиться? – Он что, смеется? Ее чувства обострены, нервы сплелись в комок в ожидании его прикосновений.

– Мне кажется, я рассыплюсь на мельчайшие кусочки в тот момент, когда ты притронешься ко мне.

– Этого не случится. – Он слегка прикоснулся губами к ее губам.

Лондон вздохнула. Тревога ушла, ее сменила волна удовольствия, прокатившаяся по телу. Харрисон мог бы залечить ее сердечные раны. Если она позволит ему это сделать.

Но она не могла.

Ложь была между ними. С каждым днем обман пожирал все больше и больше. Ей так хотелось быть с ним, но она понимала, что чувство вины разрушит все хорошее, что может быть между ними.

Харрисон провел рукой по ее плечу, спустил бретельку маечки. Лондон ощутила порхание бабочек в животе. Прикосновение шелковистой ткани к коже усиливало нетерпение. Она вся дрожала, пока он целовал ей шею. Она хотела его. Все так просто, хотя при этом чудовищно запутано. А главное, неизбежно.