Тара Пэмми - Нарушим все запреты

Ему казалось, что он никогда не узнает ее до конца. Только он подумал, что обладает ею всей без остатка, как обнаружилась еще одна ее грань.

Натали усложнила все своими откровенными признаниями и своей ложью, своей дерзостью и своими поцелуями. Да, она не раз предупреждала, что ее доверие невозможно купить, его нужно заслужить.

Значит, он сам виноват, что потерял контроль над собой. Но ему также хотелось переложить часть вины на нее. Воспользоваться обнаруженным фактом из ее биографии как предлогом, чтобы оттолкнуть ее и покончить с этим безумием прежде, чем все зайдет слишком далеко и кому‑то придется страдать по‑настоящему.

Натали - вот кто пострадает в конечном итоге.

- Я был занят, - соврал Массимо. - Я отдаю все свои силы этому проекту.

- Я знаю, что ты занят. Я провожу с тобой в лаборатории большую часть своего времени. Но дело не только в проекте. Ты отгородился от меня. Я не понимаю, в чем дело. Ты… ты не смотришь на меня. Не улыбаешься. Не разговариваешь со мной во время работы. Ты приходишь ко мне среди ночи и занимаешься со мной любовью, но утром… ты снова ведешь себя отстраненно… Словно стыдишься разговаривать со мной вне стен спальни.

- Что за глупости, - буркнул Массимо в ответ на ее проницательное замечание.

- Нет, не глупости. Ты даже не похвалил меня, не сказал, какой исключительно толковой оказалась моя программа для банковских интерактивных порталов. Может, я уже наскучила тебе? В этом все дело? Если так, просто… скажи мне. - Ее голос слегка задрожал. - Я переживу. Мне не нужно…

- Технический директор Фиоре, Франко, обнаружил, что у тебя была судимость в юности. Они проверяют каждого члена своей команды. Натали, это было финансовое преступление! Ты хоть представляешь, как это скажется на имидже «Брунетти Кибер Секьюритиз»? После всего, что нам пришлось пережить за последние несколько месяцев? Теперь, когда мы так близки к подписанию этого контракта. Натали, это правда?

Она резко побледнела, опустила глаза, а потом снова посмотрела на него.

У Массимо сердце упало, словно он ожидал, что она начнет возражать и отрицать то, в чем ее обвиняли. Каким же трусом он был, если не мог принять ее правду. Признать власть, которую она получила над ним.

- Да, это случилось, когда мне было четырнадцать лет.

Он в ответ громко выругался, но у нее не дрогнул ни один мускул на лице.

- Я перевела немного денег с банковского счета моего приемного отца на счет его дочери. Он издевался надо мной, а она предложила мне за это две сотни долларов… - Натали пожала плечами, словно говорила о каком‑то пустяке. - Я к тому времени уже научилась взламывать большую часть программ защиты данных. Судья приговорил меня к общественным работам и вынес предупреждение, а потом закрыл дело. Это было преступление, совершенное несовершеннолетней. До того, как я встретила «его». До того, как он убедил меня, что мне следует найти другую дорогу в жизни… Массимо, я не умела отличить хорошее от плохого. Единственное, что я умела, - это выживать.

Ее глаза наполнились слезами, и она отвернулась. Ему хотелось притянуть ее к себе и, крепко обняв, сказать, что больше никто не будет толкать ее на подобные поступки. И что она больше никогда не будет такой одинокой.

Но Массимо стоял и смотрел на нее, желая, чтобы здравый смысл взял верх над чувствами.

- Тебе следовало рассказать мне, - бросил он, когда Натали резкими движениями руки вытерла слезы.

Она обернулась, и ее глаза дерзко блеснули.

- Я не думала, что мне следовало выложить все детали своего неприглядного прошлого.

Он потер лоб, злясь на себя за то, что вынудил ее защищаться.

- Речь идет о сделке в сотню миллиардов долларов. Каждого из нас будут изучать под микроскопом. Я не могу и дальше покрывать тебя и…

- А тебе не приходило в голову, что мне было слишком стыдно рассказывать тебе правду? - воскликнула она.

Не в силах больше сдерживаться, Массимо притянул ее к себе. Натали попыталась вырваться из его объятий, но он крепко держал ее. Он хотел, чтобы она доверяла ему. И к черту эту войну между его разумом и чувствами.

- Массимо, отпусти.

- Успокойся, дорогая. Просто я…

- Что? Ты стыдишься меня. Ты…

Он закрыл глаза, испугавшись, что она увидит в них что‑то еще, чего не знал даже он сам. Натали глянула на него и горько рассмеялась. А ведь он поклялся никогда не причинить ей боль.

- Да уж, ты не лучше своих суперкомпьютеров, подсчитывающих убытки и прибыли за каждую сделку, за все, что было между нами, не так ли?

- Прекрати, Натали. Я уже решил этот вопрос. Я попросил руководителя проекта отстранить тебя на время от работы. Тебе нужно залечь на дно, пока Фиоре не подпишет контракт, вот и все. Его технический директор успокоится на этом. Тем более речь идет о деле, которое было закрыто. Но я не могу рисковать, оставляя тебя в команде. Мы не можем… Если есть что‑то еще, что мне следует знать… Может, я пока посплю отдельно? А ты вернешься ко мне, когда все закончится?

- Так вот что ты никак не мог решиться сказать? Жалеешь о том, что связался со мной, представив меня своей невестой перед всем чертовым миром? Жалеешь, что не можешь выбросить меня из своей жизни с такой же легкостью, как вычеркнул меня из проекта?

- Натали, ты знаешь, что для меня значит этот проект.

- Ты… Мое прошлое, то, кем я была, кто я есть, обуза для тебя. Ты… ты взвешиваешь все в жизни, чтобы проверить, можно ли использовать это в своих интересах или нет. Ты оцениваешь окружающих тебя людей с точки зрения активов и пассивов. Я для тебя пассив. Обуза. И всегда такой буду. Но я отказываюсь стыдиться того, кто я есть и что делала в прошлом для того, чтобы выжить.

Натали включила горячую воду, смывая пот после занятий в тренажерном зале и слезы, которым следовало давно высохнуть.

Она глухо застонала и прижалась лбом к холодной плитке. Хуже всего в сложившейся ситуации было то, что она в самом деле стыдилась своего прошлого и жалела, что ничего не может изменить. Но еще более мучительным было ощущение второсортности, того, что она недостойна Массимо. И никогда не будет достойна.

Устало смывая с себя мыльную пену, она вдруг почувствовала его присутствие еще до того, как услышала шаги.

- Можно войти? - тихо спросил Массимо, хотя он уже наполовину вошел в выложенную мраморной плиткой душевую. На его волосах блестели капли воды, а его расстегнутая рубашка спереди была почти мокрая.

Она смущенно отвернулась, хотя не была застенчивой особой, но и бесстыдно выставлять свое тело напоказ ей тоже не хотелось. Но ее охватило волнение в предвкушении прикосновений Массимо и наслаждения, которое щедро дарили его ласки. А он доставлял ей удовольствие при каждом удобном случае.