Мейси Ейтс - Желая страстного возмездия

- Спасибо.

- Мы закончили? Ты можешь занести это в календарь и оставить меня в покое?

- Все в порядке? - Непривычно слышать от него этот вопрос.

- Да, Исайя. Правда. Я просто… Джошуа прав. Я много работала. И мне не кажется, что делать меньше - решение. Я думаю, что… пришло время иногда мне брать немного инициативы в свои руки и наполнять время тем, что мне важно.

Конечно, совесть немного мучила ее из‑за того, что она лгала по поводу школьников. Но этого было недостаточно, чтобы сказать правду.

Исайя ушел - видимо, вносить поправки в календарь, - а Фейв направилась к машине. Навигатор показывал, что ей предстоит движение в ту же сторону, где они встречались в первый раз. Похоже, Леви скупал землю на одном склоне.

Дорога вывела ее к невероятно красивому выстроенному в классическом стиле дому окнами на долину. Сама бы она сделала иначе, но ей нравилось, что она видела.

Хотя ее эскизы всегда тяготели к открытости и современности, она выросла в маленьком желтом деревенском домике, и эта архитектура продолжала ей нравиться. И ее радовало, что, несмотря на финансовый успех детей, родители продолжали там жить. Дом Леви мало чем напоминал маленький домик, и все же это было приятное место.

Она была полностью сосредоточена на узких тропинках и не замечала, как напряжение начинает сжимать желудок. Но стоило ей припарковаться и выключить двигатель, как оно разлилось по всему телу, не давая дышать. Она виделась с Леви на улице, разговаривала в баре. Но в здании они еще не оставались наедине. Не то чтобы это что‑то значило. Совсем нет.

Фейв стиснула зубы и вышла из машины, захватив сумочку с блокнотом и другими рабочими принадлежностями. Шаг за шагом приближаясь к дому, она повторяла эти слова.

Не то чтобы это что‑то значило.

Не то чтобы это что‑то значило.

Может, у нее и есть странные мысли по его поводу, но у него этих мыслей точно нет. Оставалось только надеяться, что блондинка успела удалиться. Почему вообще ее это волнует? Фейв не могла дать ответ на этот вопрос. Они даже толком не знакомы с этим мужчиной, да и вообще ей не свойственна ревность. Да, она немного завидует братьям, которые нашли каждый свою пару. И Хейли, которую любит муж. И Мии, встретившей своего человека, к тому же брата Фейв. Но ревность? Нет.

Она взяла себя в руки и постучала в дверь. Та открылась, и Фейв взяла оторопь. На этот раз Леви сменил черные футболку и шляпу на белые, и при всей красоте это обескураживало. Он не был белым рыцарем. Совсем не был. Да и ей не хватало наивности так о нем думать. Но белый цвет делал его голубые глаза такими яркими, что своим светом они словно стирали все мысли в ее голове.

Красота.

Она простушка, а человек перед ней излучает красоту, особую красоту. Острые черты лица не отвечают стандартам, особенно из‑за нарушавших симметрию шрамов на верхней губе и подбородке, и все же это настоящая красота.

- Входи. - Он сделал шаг в сторону.

Почему‑то она ждала большего от разговора на крыльце - возможно, хотела немного перевести дух. Но пришлось послушаться и войти в полуосвещенный холл.

- Не слишком роскошно. - Он дернул плечом.

- Зато уютно.

- Пожалуй, даже слишком. Но мне нравится.

- Представляю. - Фейв вошла в гостиную, залитую светом. Вся мебель была сдвинута в центр. - Наверное, сложно возвращаться.

- Хочешь расспросить о личной жизни, чтобы узнать детали моего вкуса? Должен признаться, на него сильно повлиял угол, в котором я провел последние пять лет.

- Я понимаю. Нет, это не был наводящий вопрос. Я просто… заметила.

- Тебе было восемнадцать, когда началось расследование исчезновения моей жены. А когда ты училась, я был под домашним арестом. Во время моего пребывания за решеткой ты начала свой бизнес… и вот ты здесь.

- За пять лет многое может произойти.

- О да. Или абсолютно ничего, и это гораздо хуже. Жизнь в камере чертовски монотонна, ничего не меняется. И хорошо, потому что перемены в тюрьме - это когда тебя пырнули ножом.

- Тебя… тоже?

Он хмыкнул и задрал футболку. Фейв смотрела, пытаясь осознать увиденное. Еще одна татуировка, птица в свободном полете. Скульптурные мышцы. Золотистые волоски. И ниже, прямо под птичьим крылом - уродливый шрам.

- Однажды. - Он опустил футболку.

Фейв поежилась, пытаясь избавиться от ощущения, что птица каким‑то образом перелетела с его кожи внутрь и теперь билась там, пытаясь вырваться на свободу.

- Что произошло?

Она положила руку на живот, успокаивая себя. Что с ней происходит? Неужели она так переживает из‑за того, через что ему пришлось пройти? Или виной тому оголенный торс? Если так, то гормоны явно ее подводят. Когда человек рассказывает тебе о ножевом ранении, ужасно примитивно и даже невежливо так реагировать на его тело.

- Я заставил этого подонка пожалеть, что мы вообще встретились. - В его глазах поселился арктический холод.

- Понятно.

- Сомневаюсь, и это хорошо. Нет, я не убил его, иначе бы меня не выпустили из тюрьмы. - Леви сел на стул. - Но проигнорировать подобное? Нет. Я получил пару отметин от его лезвия, он - от моих кулаков. Люди быстро поняли, что со мной лучше не связываться.

- Не сомневаюсь. - Фейв села напротив, радуясь, что между ними стоит огромный дубовый стол. - Это твоя мебель?

- Нет.

- Хорошо. В ней нет ничего неправильного, но, если ты привязан к чему‑то подобному, - постучала она по дереву, - будет сложнее придумывать дизайн. Я предпочитаю полную свободу.

- Я предпочитаю полную свободу в жизни. - От его ухмылки тело Фейв бросило в жар.

- Конечно. Я не имела в виду… ты знаешь, что я не хотела…

- Успокойся, меня не так легко обидеть. Если только ты не пырнешь меня ножом.

- Хорошо. - Она порылась в сумочке и вытащила блокнот. - Насколько большим должен быть твой дом?

- Большим. Это огромный кусок земли.

- Сколько спален?

- Одна.

- Если тебе достаточно, то хорошо. Но… гости?

- Ко мне будут приходить только те, кто останется в моей постели. И то не на всю ночь.

Фейв прочистила горло и задумчиво постучала карандашом по блокноту.

- Хорошо. Но ты можешь захотеть больше спален.

- Зачем? Для оргий? Даже тогда нам хватит одной большой комнаты.

- Ладно. Если ты хочешь огромный дом с одной спальней, пусть так и будет. - Она чувствовала, что предательский румянец уже близок, и отчаянно пыталась этого не допустить. От их разговора в воображении всплывали картинки, как он ласкает женщин, особенно ту блондинку. И эти картинки были лишними.

- Я и не знал, что заказ проекта включает в себя осуждение. Мне казалось, что он предполагает дом, сделанный по моим предпочтениям.

Она вскинула голову, услышав, как разговор принимает более привычный ход. Высокомерные мужчины нанимали ее, чтобы не слушать.