Катрина Кадмор - Останься со мной сейчас [litres]

Эмбер тянула Тома к выходу, но тот не двигался с места.

– Сиара, пошли с нами.

Сиара увидела секундное замешательство на лице Эмбер – та не понимала, зачем Том зовет с собой прислугу.

– Я обещала Винсу еще один танец, – ответила Сиара, кивнув на Улыбу. – Извините.

И она поспешила смешаться с толпой.

«Знай свое место».

На самом деле это была мудрая мысль.

Когда бабушка говорила ей это, Сиаре казалось, что та ее подавляет. Теперь она понимала, что бабушка просто старалась ее защитить. Она видела, куда мечты и иллюзии завели ее мать, сколько боли и унижения это ей принесло. Теперь она понимала, как мама и бабушка испугались, когда увидели, что история повторяется.

Они просто пытались защитить свою девочку от ее собственной глупости и наивности.

Но теперь Сиара знает свое место.

С придорожного куста ежевики упала тяжелая шапка мокрого снега. И больше ни звука. Ни одной птицы не было видно в утреннем бледном небе. Не было слышно ни мычания коровы, ни блеянья овцы. Абсолютная тишина. Как будто вся природа уснула, измученная снежной бурей, пронесшейся ночью по восточному побережью Ирландии. Том посмотрел вниз в долину – изумрудные поля Лохмора исчезли под сверкающим снежным покровом.

Он завел машину и осторожно тронулся с места. Вдалеке уже была видна покрытая снегом соломенная крыша коттеджа «Бабочка» – последней цели его путешествия.

Увязшая в снегу калитка не поддавалась, так что Тому пришлось перелезть через низкую ограду, сложенную из камня, чтобы пасущиеся коровы и овцы не забредали в сад. Ему не повезло, и, спрыгнув с ограды, он по колено утонул в высоком сугробе. Том кое-как добрался до крыльца и постучал в выкрашенную розовой краской дверь.

Внутри не раздалось ни звука. На второй стук тоже никто не откликнулся, и только после третьего дверь распахнулась, и он увидел Сиару, растрепанную со сна, кутающуюся в пушистый желтый халат.

– Том… То есть ваша светлость… Что ты вообще здесь делаешь? – хлопала она все еще сонными глазами, потом посмотрела поверх его плеча и ахнула: – О господи, сколько снега!

Она открыв рот смотрела на утонувшую в снегу долину.

– Я немедленно собираюсь и еду в парк! Я слышала прогноз, что будет снегопад, но кто же мог подумать, что столько навалит! Я бы приехала даже раньше, если бы знала.

– Я здесь не потому.

– Нет? – недоуменно переспросила Сиара. – Тогда почему?

– Ночью из-за снега был обрыв на линии. Во всем Лохморе нет света. Мы включили аварийный генератор…

– Давно? – перебила его встревоженная Сиара. – А как же теплицы?

– Там все в порядке, они тоже подключены к генератору.

Она с облегчением вздохнула и отступила на шаг.

– Заходи скорее, пока мы оба не заледенели.

Входная дверь вела прямо в гостиную. В углу у окна стояла большая разукрашенная елка, на каминной полке были расставлены рождественские открытки, и везде, где только можно, натыканы Санта-Клаусы, ангелы и олени.

Сиара подошла к окну, выглянула в него, опершись на широкий подоконник, и покачала головой.

– Я никогда не видела так много снега. Слава богу, мы укрыли самые теплолюбивые растения.

Том нажал кнопку выключателя – бронзовый светильник под потолком не отреагировал.

Сиара застонала.

– О господи! Так вот почему мой будильник не сработал!

– Ты не единственная. Я обзвонил всех, кого смог, потому что телефонная линия тоже повреждена, хотел убедиться, что все в порядке, – в нескольких домах тоже нет света. Ты – последняя в моем списке, потому что живешь дальше всех.

– Ты обзвонил всех? – Сиара удивленно посмотрела на него. – Как они отреагировали?

Теперь, после ее вопроса, он вспомнил, что люди, которым он звонил, были несколько напуганы.

– Ну… Кажется, они были немного… напряжены. Но почему? В чем проблема?

Под цыплячьим халатом на ней была старомодная байковая ночная сорочка длиной до колена с наивными кружавчиками. Забавная ночнушка, пушистый халатик, растрепанные волосы, кожа, по-утреннему розовая, – Тому захотелось немедленно обнять ее и вдохнуть ее уютный домашний запах.

Он быстро отвернулся.

– Просто твой отец никогда не стал бы обзванивать всю усадьбу, чтобы убедиться, что люди в порядке, – мягко сказала Сиара.

– Ты не права.

Она внимательно посмотрела на него, будто пытаясь прочесть его мысли, потом улыбнулась.

– Во всяком случае, по нему так можно было подумать.

Ее улыбка наполнила остывшую комнату теплом, и это напугало Тома. Он решил сменить тему.

– Что ты будешь делать? Есть кто-нибудь, кто позаботится о тебе, пока электричество не дадут?

– Все в порядке, – ответила Сиара. – Я все равно сегодня уезжаю к маме на Рождество. Сразу после детского праздника, который мы устраиваем в замке. Надеюсь, к моему приезду все починят.

– Дороги замело, их не успеют расчистить до Рождества.

– Не может быть, – ахнула Сиара. – Что, совсем никак нельзя выбраться из Лохмора?

Том кивнул.

– И добраться сюда тоже. Так что мама и сестры приедут только после Рождества.

Сиара растерянно присела на подоконник.

– Какой ужас.

– Да, возможно, ей придется остаться в Бэйнсворте. Это ее первое Рождество без отца, не знаю, как она это перенесет. Надеюсь, они приедут на Новый год. А что ты будешь теперь делать, раз не сможешь поехать в Дублин?

Сиара пожала плечами.

– Понятия не имею. Либби работает на Рождество. Наверное, поеду к ней в замок.

– Я отпустил всю прислугу на праздники. Так что после детского утренника все свободны.

– Так что же, ты останешься там один на целых три дня?

– Не стоит портить праздник куче народу ради одного человека. Им наверняка будет приятнее провести эти дни со своими семьями.

– Но что ты будешь там делать совсем один на Рождество?

Том не мог не рассмеяться ужасу в глазах Сиары.

– Не знаю. Немного поработаю. Приготовлю себе ужин.

– Нет! Так нельзя! На Рождество должно быть весело, и все должны друг друга поздравлять и дарить подарки. Чтобы счастливых воспоминаний хватило на весь год!

Том не хотел признаваться Сиаре, но он был даже немного рад снегопаду. Он всегда считал себя обязанным проводить Рождество с семьей, но все время сбегал при первой возможности, измученный молчанием отца и бесконечными рассказами матери о том, кто еще из его одноклассников женился в прошедшем году. Сестры тоже были ничуть не лучше и навязывали ему всех своих подружек подряд.

Том не говорил никому из них (потому что знал, что его запилят насмерть), но он не хотел больше ходить на свидания и вообще не хотел больше никаких отношений. Его последний роман закончился два года назад. Маки, первая хозяйка Грома, обвинила его в том же, в чем и ее предшественницы, – что он слишком холоден, закрыт и неэмоционален.