Хайди Райс - Нежная прихоть плейбоя

Он сделал резкое движение плечами, и на его коже блеснули капли пота, несмотря на работающий кондиционер.

— Однажды я увидел, как он ее бьет, но сумел убедить себя, что это была ее вина. Он говорил, что ему не нравится, когда она с кем-то флиртует. Мне было десять лет, и я ничего не понимал во взрослых отношениях. Было легче винить ее, чем признать, что мой герой, которым я восторгался, просто чудовище. Со временем ему удалось преодолеть свою ревность. Видимо, с его помощью мама подсела на наркотики и превратилась в тень той женщины, которой она была когда-то. Вероятно, он обучил ее и другому ремеслу. И вот однажды, вскоре после моего одиннадцатого дня рождения, о котором мама тогда забыла, Бэннон пообещал, что возьмет меня на праздник Янки. Я был счастлив. Он купил мне хот-дог и бейсболку. Мы смотрели игру. Я никогда раньше не был на стадионе, и мне все было интересно. Но когда игра закончилась и мы спустились в сабвей, чтобы вернуться домой, то почему-то сели не на тот поезд. Мы вышли на станции, которую я не знал. «От твоей матери уже никакой пользы, — сказал Бэннон, — но ты мог бы достать денег для нас обоих. У тебя приятная внешность. И ты довольно маленький для своего возраста. Я знаю парней, которые заплатили бы хорошие деньги за такой лакомый кусочек». Меня вырвало хот-догом. Даже в свои одиннадцать я знал, что это означало.

Кэти зажала рукой рот. Джаред продолжал говорить, а ее сердце разрывалось от невыносимой боли за маленького мальчика, которым он был когда-то.

— Я устроил истерику, и он ударил меня по лицу. Это было впервые. Раньше Бэннон меня никогда не бил. Лучший день в моей жизни неожиданно превратился в самый ужасный кошмар. Он схватил меня за шиворот и потащил к какому-то дому с неоновой вывеской. Там он втолкнул меня в темную комнату и начал жечь сигаретой руку, пока я не онемел от боли и не перестал кричать. Тогда он ушел, пообещав, что скоро вернется, и лучше мне вести себя как следует, или все повторится. Я пинался и дрался, когда через час он вернулся и снова начал жечь мне руки своей сигаретой. Так продолжалось несколько дней, пока у меня не осталось сил, чтобы сопротивляться. И вот тогда…

Кэти увидела, как он с трудом сглотнул, и поняла, что сейчас услышит самое худшее.

— Он привел с собой какого-то парня, и… Это было ужасно больно, но я даже не кричал — я просто не мог. Когда это кончилось и они ушли, я долго лежал, глядя на то, как под дверью вспыхивает неоновая вывеска. Было больно пошевелиться, но где-то в глубине сознания я понимал, что если я останусь, то закончу так же, как моя мать, стану лишь тенью самого себя. Не знаю, как мне удалось дотянуться до окна — наверно, отчаяние придает сил. Я разбил стекло и выбрался наружу. С тех пор я скитался. Я спал под мостами, в метро. Я ел то, что удавалось найти или стащить. В конце концов полиция поймала меня, и я попал в Систему. Но каждый раз, когда они устраивали меня в новую приемную семью, я убегал. Я не верил никому. Так продолжалось до тех пор, пока на Гринвич-Виллидж меня не поймал за руку Дарио, когда я пытался обчистить его карманы. Сначала он отвез меня к себе, а потом устроил в интернат. Я обязан ему всей своей жизнью. Но все же… все же какая-то часть меня так и не смогла выбраться из той комнаты. И никогда не сможет.

Горло Кэти сдавило. Она даже не пыталась вытирать бегущие по ее щекам слезы.

— Это не твоя вина. То, что Беннет сделал с тобой. То, что он сделал с твоей матерью. Ты ведь понимаешь это?

— Разумом понимаю, конечно. И тот док, которому платил Дарио, говорил мне то же самое. Но когда я в своих кошмарах раз за разом возвращаюсь в ту комнату, я все больше и больше ненавижу себя… Неужели ты не понимаешь, Кэтрин? Я не могу быть тем, кто тебе нужен. Никаких длительных отношений. Потому что какая-то часть меня навсегда останется маленьким испуганным ребенком, который пытался выбраться из той комнаты.

— Но ведь это неправда, Джаред. Ты же выбрался из той комнаты.

— Как это может быть неправдой, когда я только что снова накинулся на тебя как безумный?

Кэти нежно взяла его за руку и поднесла ее к своей щеке.

— Вовсе ты не накинулся. Ты предоставил мне выбор. Выбор, который я приняла и которым наслаждалась.

Джаред отвел непослушную прядь с ее лица.

— Это просто секс, Кэтрин. Хороший секс. Великолепный секс. Но это только секс. Ты не знаешь этого, потому что я единственный, с кем он был у тебя.

— Верно, — кивнула она, чувствуя какую-то странную эйфорию. — Но одновременно ты единственный, в кого я была влюблена. Так было пять лет назад. Так есть и сейчас.

Джаред покачал головой:

— Легкое увлечение пятилетней давности, вот и все.

— Может, и так. Но даже тогда между нами ощущалась какая-то связь. Ты посмотрел на меня, и ты меня увидел. И защитил меня. Защитил от меня самой.

— Я защищал себя, — возразил Джаред. — Не тебя. Я назвал тебя избалованной девчонкой. Я поставил тебя на место. Я…

— Потому что ты был загнан в угол, Джаред. И в тот момент я действительно была избалованной девчонкой, отчаянно жаждущей внимания. — Кэти взяла в ладони его лицо и прошептала, прижавшись к его губам: — Я не была тогда достаточно взрослой, чтобы любить тебя. Но теперь я уже взрослая.

Джаред отстранился от нее. В его взгляде Кэти видела желание и боль.

— Я хочу любить тебя. Но что, если я просто не способен на любовь?

Неожиданно Кэти все поняла. Джаред не хотел прикасаться к чему-то прекрасному, боясь, что оно превратится в пыль в его пальцах точно так же, как когда-то в далеком детстве лучший день в его жизни превратился в самый ужасный кошмар.

— Разве ты не видишь, — сказала она, — что меня достаточно просто любить? Если ты, конечно, готов прекратить убегать и попытаться… Ты готов?

Кэти прекрасно знала, что сильно рискует. Все их будущее зависело от его ответа.

— Я не уверен, что у меня есть выбор, — ответил Джаред. — Единственное, в чем я не сомневаюсь, так это в том, что еще раз уйти от тебя у меня просто не хватит сил.

Кэти с облегчением улыбнулась.

— Я собираюсь принять это как «да».

Джаред бережно взял в ладони ее лицо и прижался лбом к ее лбу.

— Ты сделала это, — прорычал он прежде, чем прижаться к ее губам в головокружительном поцелуе, полном обещания глубокой и всепоглощающей любви.

— Что там происходит? — Джаред прищурился. Свет заходящего солнца не давал ему сфокусироваться на Кэтрин и ее сестре.

Внизу, на террасе виллы Де Росси, Кэтрин, всплеснув руками, вдруг бросилась сестре на шею и крепко сжала в своих объятиях.

Джаред прилетел на остров два часа назад. Они обменялись с Кэтрин приветственным поцелуем, после чего она ушла помогать Меган укладывать детей, а он отправился ассистировать Дарио.