Марион Леннокс - Под покровом светлых чувств

Прежде чем Чарли, семь собак и две коровы могли бы пуститься в путешествие, требовалось соблюсти некоторые бюрократические формальности. Банк собирался вступить во владение фермой примерно через три с половиной недели, и тогда Чарли могла бы уехать отсюда. Однако Брин должен был улететь домой раньше, так как ему предстояло решить в Англии кое-какие вопросы, связанные с последствиями мошенничества Томаса.

Брину удалось провести с Чарли еще четыре дня, и эти дни совершенно изменили его. Было еще слишком рано об этом говорить, но, казалось, каждый день, который он провел рядом с этой женщиной, делал его жизнь легче.

Они работали бок о бок, разбирая вещи ее бабушки, расчищали территорию от остатков рухнувшего эвкалипта, готовили еду, смеялись, любили друг друга. И чем дальше, тем больше отвезти Чарли в Англию казалось Брину самым важным делом, над которым он когда-либо работал.

И все же он не мог сказать ей, как это для него важно. Он знал, что ее доверие еще очень хрупкое. Эта женщина была уже не единожды предана. Даже когда они занимались любовью, в ее глазах читалось: «Неужели это скоро закончится?»

Когда же наступит подходящий момент признаться, что он — тот самый лорд Карлайл, о котором написано в глянцевых брошюрах? Брину не хватало смелости или хватало ума не раскрывать пока свой секрет. Он лишь надеялся, что когда Чарли попадет в Баллистоун, она сама увидит, что Томас лгал. Что, несмотря на титул и богатство, Брин — обычный фермер, которому она может доверять.

А пока он решил сосредоточиться на практической стороне дела. Оказалось, что собак можно ввезти в Англию не более четырех на одного владельца. Посоветовавшись с адвокатами, Брин решил объявить, что эти семь собак куплены им и его матерью у Чарли, которая просто сопровождает этих животных. Это потребовало от нее еще больше доверия, и Брин был рад, когда Чарли согласилась на такой важный шаг.

Затем возникла еще одна заминка. От Брина потребовалось заполнить форму, в которой указывалось, что ни он, ни его мать не собираются продавать или иным образом передавать кому-то этих собак. Поразмышляв, Брин решил, что с этим проблем не будет. У него есть много арендаторов, которые, возможно, согласятся содержать собак у себя. В крайнем случае свора собак, проживающая в его особняке, просто станет еще больше.

Брин не мог пока рассказать Чарли о том, что у него есть фермеры-арендаторы, — ведь тогда придется открыть ей свой титул. Как она отреагирует, когда узнает? Только бы это не имело для нее значения! Да, для нее станет шоком, когда, добравшись до Баллистоуна, она увидит особняк — огромный, немного обветшавший. Но ведь это его дом! И даже если Чарли выкажет отвращение, у нее будет на руках обратный билет, а ее животные будут в безопасности. Оставалось только молчать и надеяться, потому что с каждым днем эта женщина становилась все нужнее Брину. Ему невыносимо было думать о том, что придется уехать, не зная, последует ли она за ним.

Казалось, Чарли чувствует то же самое.

— Я не хочу, чтобы ты уезжал, — прошептала она нынче утром. — Это похоже на сон. Ты уедешь, и я проснусь в реальной жизни.

— Ты проснешься в Англии со мной, семью собаками и двумя коровами. Если такова реальность, разве она плохая?

— Что-нибудь непременно случится. А вдруг тебя там не окажется? Что, если ты просто рассеешься, словно дым? — Она улыбнулась слегка стыдливой улыбкой. — Я знаю, ты настоящий, и ты замечательный. Несмотря на все, что случилось, это была одна из лучших недель в моей жизни. Но счастье никогда не длится долго.

— Да, это так, — подтвердил он.

— Когда твои родные погибли…

— Мы с мамой думали, что наш мир рухнул. Так и случилось. Это был конец нашего прежнего мира. Но вот я лежу рядом с женщиной по имени Чарли, обнимаю ее и думаю, что перед нами открывается целый мир. Ты хочешь присоединиться ко мне в этом прекрасном новом мире, моя Чарли?

— Это только на две недели, — прошептала она, все еще испуганная. — Это будет… просто отпуск.

— Да.

— Но мне все еще кажется, что это сон. Просто обними меня покрепче. Позволь еще на несколько минут поверить в эту сказку.

Брин обнял Чарли, надеясь, что она приняла на веру его слова, хотя и сам не очень-то в них верил.

После трех недель разлуки, ожидания и общения по скайпу Чарли наконец села на авиарейс до Лондона. Прибытие собак ожидалось тремя днями позже. Брин стоял в аэропорту, наблюдая, как прилетевших пассажиров, прошедших таможню, радостно встречают родственники и друзья.

И вот в дверях показалась Чарли. Одетая в джинсы и ветровку, она тащила за собой потрепанный чемодан на колесиках. Ее кудри были взъерошены, под глазами залегли тени. Чарли выглядела похудевшей и измученной — последние недели нелегко ей дались, и Брин уже в который раз почувствовал угрызения совести из-за того, что не смог задержаться, чтобы помочь ей собраться.

В то же время он ощутил почти первобытный прилив радости оттого, что его женщина была здесь. Конечно, еще слишком рано считать Чарли своей женщиной, но именно так думал о ней Брин, пока пробирался через толпу встречающих.

Наконец Чарли увидела его и широко улыбнулась. На ее лице читалось не только облегчение, но и глубокое доверие. Подойдя к ней, Брин обнял ее и почувствовал себя так, словно вернулся домой.

Три последние недели были для Чарли заполнены хлопотами по оформлению перевозки животных и сборами в дорогу. Она закончила разбирать бабушкины вещи и оставила те из них, что понравились, на хранение в небольшом сарае вместе с вещами из мельбурнской квартиры, от аренды которой пришлось отказаться. Все, чем Чарли теперь владела, находилось в том сарае и в чемодане в ее руках, а еще дожидалось в карантине в Мельбурне посадки на самолет до Лондона.

Чарли чувствовала такую усталость, что во время перелета погрузилась в сон, но едва она приземлилась и сошла с трапа, ее охватила паника. Как можно было довериться Брину? Она что, сошла с ума? Нужно немедленно вернуться в самолет и лететь обратно!

Но ведь Брин предложил ее животным дом. Она видела оформленные документы — перевозка была оплачена в полном объеме. И Чарли знала, что нужна Брину. Но зачем? В чем тут подвох?

«Ну хватит паниковать! — приказала она себе. — Он всего лишь человек, у которого достаточно денег, чтобы сделать замечательный, щедрый жест. Брин не смог удержаться от того, чтобы сесть за руль суперкара своего дяди-мошенника, но тем не менее он — простой парень с восхитительной улыбкой. Он — фермер, такой же, как и мой дедушка. Надежный, здравомыслящий, добрый».

Чарли шагнула в зал прибытия и среди моря лиц людей, встречающих своих близких, увидела лицо Брина. Он улыбался, и его улыбка словно говорила, что все в порядке, что Чарли наконец дома.