Мейси Ейтс - Сказочный плен с искусителем

Прошли годы с тех пор, как Шарлотта передвигалась на такой машине. Даже сегодня, несмотря на дорогое платье, она приехала на вечер на такси.

О деньгах она больше не тревожилась. Уже через неделю она войдет в права наследства. Сегодняшний вечер должен стать чем-то вроде сна наяву. Последней главой той жизни, которую она не выбирала.

Шарлотта нервно сжала в руках сумочку. В ее задумчивых глазах отражались огни ночного города.

Она почувствовала, как к ней прикоснулся Рафе, слегка сжав ей плечо.

– Просто хочу убедиться, что ты все еще здесь.

– Никогда не поверю, что ты решил, будто я куда-то пропала.

Неужели он думает, что она способна на ходу распахнуть дверь и выпасть на дорогу в прекрасном алом платье?

– Нет, конечно. Я ведь слышу твое дыхание. Кажется, я даже могу слышать, как бьется твое сердце. Шарлотта, признайся, ты нервничаешь?

– Я тебе уже говорила об этом. Я напугана.

– Нет, ты не боишься, поскольку знаешь, что я не причиню тебе вреда. Раньше у меня была такая возможность. И я мог сделать это много раз, когда еще был зрячим. Да если бы я решился, ты бы даже и вскрикнуть не успела. А когда охрана твоего отца подоспела бы тебе на помощь, было бы поздно. Теперь, когда твоего отца не стало, тебе больше нечего опасаться, меня в том числе. Ты утратила всякую ценность после его смерти.

Очень странно обсуждать, как он мог бы навредить ей тогда, в прошлом, чтобы избежать дальнейшей службы у ее отца. Шарлотте это даже в голову не приходило. Она никогда не думала, что Рафе мог использовать ее. Ну, это естественно, ведь она, в силу юности и неопытности, доверяла ему.

К его чести, он не причинил ей никакого вреда, не взял в заложницы.

Для того чтобы сделать с ней что-то сейчас, он должен хотеть мести. Но за что? Именно он оставил ее, наглядно продемонстрировав, что его чувства никогда не были крепкими, искренними и сколько-нибудь серьезными.

Отказавшись переспать с ней, лишить девственности, Рафе лишь преследовал собственные интересы. Здесь и речи нет о том, что он уважал ее. Он не попытался защитить ее, как обещал.

– Не думаю, что ты обидишь меня. – Шарлотта едва могла говорить. – Что, в конце концов, напишут в газетах? Нас видели вместе, видели, как мы ушли вдвоем. Пусть меня никто не знает, однако когда мое тело обнаружат в номере какого-нибудь отеля, рано или поздно это происшествие свяжут с тобой.

Она повернулась и увидела на его лице некое подобие улыбки. Его рука по-прежнему лежала на ее плече.

– Прекрати, я не собираюсь убивать тебя. Убийства – в духе твоего отца. К тому же мне не нужны столь сомнительные инциденты. Моя империя построена на другом, более надежном фундаменте.

– Превосходно, – едко заметила Шарлотта. – Остается надеяться, что, когда пойдет сильный дождь, она выстоит.

– Очень на это рассчитываю.

Внезапно все происходящее показалось каким-то бессмысленным и нелепым. Платье, лимузин, Рафе. Шарлотта не могла взять в толк, как она сюда попала. Еще пару часов назад, пока одевалась, она думала о том, что найдет его в толпе глазами, посмотрит недолго на мужчину, которым он стал, а потом незаметно уйдет навсегда. Однако он каким-то невообразимым способом почувствовал ее.

Этого Шарлотта уж никак не могла предугадать.

Хотя и следовало ожидать, что переиграть кого-то вроде Рафе невозможно.

– Чего ты все-таки хочешь от меня? – наконец спросила она.

– Мне кажется, все достаточно очевидно. Я хочу именно того, о чем сказал. То, чего всегда желал. Шарлотта, я хочу твое тело. Хочу получить то, что было недоступно мне пять лет назад. Недели прелюдий, чтобы в итоге мой приз достался другому. Мне было непросто смириться с этим и до сих пор неприятно думать об этом.

Она нахмурилась.

– Как ты можешь говорить такое, когда сам бросил меня?

– Я тебя бросил? – Он недобро ухмыльнулся. – Вот так история! Нет, мне указали на дверь.

– А мне однажды утром объявили, что ты ушел, меня выдают замуж за Стефана. Сказали, что отец узнал о нашем романе и предложил тебе сделку, после чего ты ушел. Взял деньги и согласился забыть обо мне. Выбрал свободу. Мне было так больно, Рафе, очень больно, но я приняла твой выбор, прекрасно зная, каким человеком был мой отец, и впоследствии испытала счастье освобождения. Если бы мне сделали подобное предложение, я бы поступила так же. Конечно, мне было обидно. Пусть была расстроена и злилась, но, в конце концов, я же приняла твой выбор.

На мгновение свет уличного фонаря проник в салон и осветил его лицо, на котором не отражалось ни одной эмоции.

– Я не бросал тебя, – наконец ответил он.

– Как же так?

– Ну правда, не делал этого. Мне сказали, что ты уехала. Уехала, чтобы выйти замуж за человека, которого выбрал для тебя отец. Приняла свое будущее, выбрала путь наименьшего сопротивления.

Шарлотта невесело рассмеялась.

– Что ж получается, мы оба поверили тому, что сказала Жозефина? Надо заметить, она была мастерица плести интриги. А мы были слишком юны и, как оказалось, ни на минуту не доверяли друг другу.

– А должны были?

В салоне повисло тяжелое молчание. Шарлотта сжала руки.

– Я хочу этого. А ты?

Она едва могла разглядеть выражение его лица.

– Последние пять лет мне хотелось кое-чего другого. Я сумел разбогатеть, Шарлотта, но, несмотря на состояние и могущество, мне не удалось получить двух вещей. Я не смог вернуть зрение и тебя. Теперь ты здесь.

Машина остановилась напротив красивого здания из резного камня. Его пышный внешний декор был умело подчеркнут подсветкой.

– Мы приехали.

Рафе убрал руку с ее плеча. Они, молча, сидели в салоне и ждали. Водитель открыл дверь для Рафе. Шарлотта услышала шуршание его трости о гравий, пока он обходил машину.

Она не могла не сочувствовать ему. Несмотря на взаимные упреки и недопонимание, утрата зрения была совершенно реальна и трагична. Шарлотта переживала за него. Ее ранил его недуг.

Она вновь задумалась о том, что отец и мачеха солгали им обоим.

Что бы ни сулило будущее, Рафе заслужил эту ночь. Что бы ни было дальше, они имеют на это право.

Дверь рядом внезапно открылась. Рафе протягивал ей руку. Она колебалась, но лишь мгновение. Он помог ей выйти из машины.

Она положила руку ему на грудь. Его сердце буквально бесновалось в груди.

– Рафе.

– Нам нужно войти в дом. Иначе я овладею тобой у ближайшей стены.

Шарлотте эта мысль вовсе не показалась дикой.

– Хорошо, – хрипло уступила она.

Рафе уверенно и плавно повел ее за собой в дом. Это пространство собственного дома он знал очень хорошо.

Они прошествовали к лифту с позолоченными дверями. Чтобы успевать за ним, Шарлотте приходилось идти быстрее.

Этот дом стал его крепостью. Внутри Рафе двигался свободно, словно мог видеть. Единственное, что напоминало об увечье, – трость, благодаря которой ему удавалось обходить препятствия.