Ася Вакина - Бархатный отпуск [publisher: SelfPub]

Ева сидела в «предбаннике», скрестив ноги. На индукционном примусе, как я называл свою горелку, стояла турка.

– Кофе давно готов, – крикнула мне она, лучезарно улыбаясь. – Доброго утра!

Справилась. Надо же. Главное – захотеть. Потянуло сказать ей что-нибудь приятное, но ограничился сухой благодарностью:

– Спасибо.

Я поднялся по лестнице и, приподняв двумя пальцами ее лицо за подбородок, небрежно чмокнул в губы. Никогда не делал этого раньше. До тошноты романтично. Но ей понравилось, судя по благодарной улыбке. Влюбилась что ли? У женщин это запросто.

– Нам нужно как можно быстрее выдвигаться, – проговорил я, делая глоток любимого напитка.

– Далеко еще до Сопла?

– Думаю, к завтрашнему полудню доберемся, если дождь не остановит. Еще одну ночевку совершить придется. В Голубой пещере нас встретит Тарин. Это близь Сопла. По моим расчетам группа пройдет через нее утром. А мы будем их ждать.

– Что значит, пройдет? То есть ты в этом не сомневаешься?

– Уверен процентов на девяносто девять.

– На что же заложен последний процент? – она казалась проницательной.

– На несчастный случай.

Мне показалось, что мой ответ ввел ее в замешательство. Иногда мне нравилось, что она не расспрашивала о чем-то подробнее. Не докучала.

– Спускайся вниз, а я соберу снарягу.

Менее чем через пятнадцать минут мы уже шли дальше. Я впереди расчищал путь, орудуя двумя острыми, как бритва мачете. Позади шла моя маленькая молчаливая девочка. Моя Ева…

Обедали сладкими плодами саксы. Ева ела их впервые. Жадно поглощая приторную желтую мякоть, она напоминала мне ребенка. Густые черные ресницы невинно и удивленно хлопали каждый раз, когда она встречалась с неизведанным. И мне хотелось снова и снова удивлять ее, чтобы в очередной раз увидеть эту ее особенность. Дуся довольно уснула, явно отобедав кроликом или каким-нибудь еще деликатесным зверьком. Она была на свободе, но «со своими». Ничего не боялась, а даже иногда ворчливо рычала, глядя по сторонам. Пока рысь спала, я, словно Карлсон, решил, что настало самое время для того, чтобы «пошалить» вместе со своим «малышом».

– Пойдем, – не выдержал я после обеда, взяв ее за руку.

– Куда?

Такая мягкая и податливая. Я провел ее несколько шагов, отыскивая твердую, лишенную переплетений корней землю. Прислонил к стволу, завернув ее руки за спину. Она ждала. Пылала. Не противилась. Теперь и это было не важно. Она впервые открыто смотрела мне в лицо. Я склонился к ее шее, вдыхая аромат ее волос, прошелся поцелуями, задержавшись на пульсирующей венке, укусил ее несильно, словно вампир. Она едва слышно застонала. Не в силах больше быть нежным, резко задрал ее маечку и припал губами к ее твердым потемневшим соскам. Я грыз и покусывал их, а она трепыхалась в моих руках, словно пойманная пауком редкая бабочка.

– Я буду держать руки за спиной… если хочешь…

Она сказала это, и я отпустил ее запястья, яростно сжимая ее груди.

– Мне больно… – она произнесла это так сладко, и мне показалось, что я совершенно теряю голову.

– Ева, терпи… – задыхаясь, прорычал я.

– Хорошо…

Рывком я буквально содрал ее штаны.

– Переступи…

Я хрипел, падая перед ней на колени. Ощупывал пальцами ее сладкую промежность, горячие нежные складочки, так сильно манящие. Неожиданно она забросила ногу мне на плечо, приглашая поласкать ее. Смело для недавней скромницы. Дотронулся языком до розовых блестящих губок, попробовал ее соки. Вкусно. Проник в ее горячую плоть языком так глубоко, насколько смог. Грубо развел руками ягодицы, ощупывая ее другую дырочку, наверняка не менее узкую, чем ее лоно. Ева попыталась зажаться, но получила от меня смачный шлепок по заднице. Я не мог на нее рыкнуть, потому что был занят. Мой расслабленный язык вылизывал ее пульсирующую сладкую горошинку.

– Я хочу тебя… – требовательно произнесла она и закричала от волны накатившего на нее оргазма. Стремительно поднимаясь, я резко развернул ее к себе спиной и, раздвигая коленями ее ножки, резко вошел в нее. Я вбивался в нее с силой, и иногда мне казалось, что ей больно. Она упиралась руками в ствол и послушно выпячивала попку. Как же мне все это нравилось! Я неистово мял ее груди и покрывал поцелуями ее спину. Дотягивался до клитора, мягко массируя его. Ева кричала снова и снова, переминаясь с ноги на ногу, а я сдерживался, как только мог долго. И когда в третий раз она закричала от удовольствия, я сжал ее и излился.

– Стой смирно и держись… – порекомендовал.

Дотянувшись до лианы, резко согнул ее молодой ствол. Вода резким потоком хлынула на упругую попку Евы. Она вскрикнула, но моего приказа не ослушалась. Я вышел из нее, аккуратно омывая немного прохладной струей ее промежность. Мне это понравилось. Слегка проникать пальцами в разгоряченную дырочку, ощупывать набухшие от возбуждения и грубого трения губки, промывать складочки. С наслаждением наблюдал, как вода стекает по девичьим стройным ногам. Омывал ее груди, ласково сжимая соски, и живот, направляя струю чуть ниже. Член стоял, требуя продолжения. Пришлось принять все меры по его «укрощению»…

– Нам пора, – коротко сообщил я, разворачивая Еву к себе лицом. Ее руки тут же скользнули по моей груди, поднялись к шее и притянули к ее губам. Как она нежно и трогательно целовалась. Словно нетронутая девственница…

Я взял ее на руки и донес до места стоянки. Ненавижу романтику!

Глава 18. В объятьях хищной красоты

Я больше не могла жить без его грубых ласк.

Когда люди при мне признавались, что не могут жить друг без друга, я уверенно заявляла, что могут. Ну, правда, что может произойти такого, если обстоятельства их разлучат? Попереживают и привыкнут. Не умирать же, в самом-то деле. В жизни так много интересного.

Теперь же я чувствовала, что теряю силы лишь от одной мысли о том, что Федора когда-нибудь не будет рядом. Попереживаю и привыкну? Нет. Полное ощущение того, что придется лечь и умереть, спокойно и уверенно закрыв глаза. Хотя, конечно, умирать не хотелось. А потому я решила всеми правдами и неправдами, что называется, охмурять его. Была ли я на это способна – другой вопрос.

Мне думалось, что я должна болтать без умолку, задавать разные вопросы и ластиться. Но я шла молча, не в силах придумать хотя бы одну тему для разговора. После жаркого секса, во время которого я умудрилась достичь оргазма трижды, а он всего лишь раз, чувствовала себя почему-то виноватой. А вдруг он разозлился, что я покорно стояла, как и то дерево, за которое держалась? А потом он подмывал меня не из-за того ли, что день пути неприятно сказался на моей промежности? Дожила, блин! Мужчина проводит интимные процедуры! Но после них, надо сказать, как после дорогого средства для интимной гигиены, я чувствовала себя легко и свободно.