Мишель Дуглас - Не уйти от соблазна [litres]

– Маджед?

– Сара, он предал меня. Он знал о моих чувствах к Фатиме, но все равно… Я пытался простить его. Цена, которую он заплатил, намного превзошла его преступление… но это не отменяет тот факт, что он предал меня, своего родного брата! – Он положил ладонь сверху на ее руку и пожал плечами. – Он не выбрал меня тогда, и я сомневаюсь, что он выбрал бы меня сейчас.

Он убрал ее руку.

– И почему это до сих пор волнует меня?

С этими словами он направился к двери. Сара посмотрела ему вслед полными слез глазами.

– Потому что ты все еще любишь его.

Маджед резко остановился, а потом вернулся обратно и схватил ее за плечи.

– Я отправил его на верную смерть! Я виноват в горе, которое постигло мою семью. Как я могу занять его место, если на меня давит такой груз вины?

Он не успел развернуться, потому что Сара обхватила его лицо руками.

– Это неправда. Ахмед погиб, потому что сделал неправильный выбор. И, судя по всему, не один. Ты до сих пор злишься на него и испытываешь горечь разочарования, но тот факт, что ты по-прежнему любишь его, что его мнение имеет для тебя значение, говорит о том, что он, скорее всего, был хорошим человеком.

По щекам Маджеда потекли слезы.

– Маджед, – сдерживаясь, чтобы не заплакать, сказала Сара. – Мне кажется, он очень жалел о том, что причинил тебе боль. И, останься он жив, он бы попросил у тебя прощения.

На его лице отразились злость, боль и отчаяние.

– Вы оба были обмануты умной и в то же время злонамеренной женщиной. Разве не пора простить его за то, что случилось? Разве не пора простить самого себя? – Сара перевела дыхание. – Если бы вы с Ахмедом поменялись местами, разве он не простил бы тебя?

Если бы они поменялись местами?

Он бы никогда не предал Ахмеда ради женщины. Никогда!

Но что было бы, если бы Ахмед познакомился с Сарой первым?

Маджед почувствовал, как в нем закипает ревность.

– А если бы твой брат привел в дом девушку, которая свела бы тебя с ума? Если бы она обмолвилась, что хоть и уважает его, но не чувствует себя счастливой… что она не любит его? Если бы все ее слова и поступки наталкивали тебя на мысль, что она без ума от тебя? Ты бы остался равнодушным?

Он посмотрел на Сару, и под его ногами разверзлась бездна. Маджед не помнил, какую страсть переживал по отношению к Фатиме. Все осталось в прошлом. Его чувства поглотила боль, боль из-за предательства Ахмеда, а потом полное опустошение после его смерти. Но желание, которое он испытывал к Саре, обжигало его, словно всепожирающее пламя. И он вдруг подумал, что убьет любого, кто прикоснется к ней.

Все потому, что она носила под сердцем его ребенка.

И только?

– Маджед?

– Ты права. – Он буквально выдавил эти слова, но при этом почувствовал, как обида, которую он носил в себе последние четыре года, начала исчезать. И Маджед не стал цепляться за нее. Ему хотелось помнить того Ахмеда, который был его любимым братом.

– Теперь я вижу, как Фатима манипулировала нами. Такая страсть опасна. – Он попятился еще дальше. – Вот почему я не хочу пережить подобные чувства еще раз.

Сара шагнула к нему, но он вскинул руку, призывая ее держаться на расстоянии.

– Любовь не обязательно несет разрушение, – возразила она.

Только Маджед не собирался рисковать.

– Мне давно пора простить Ахмеда. Ты права. С моей стороны было слабостью и глупостью так долго держаться за свои обиды.

– Ты никогда не был ни слабым, ни глупым! И как насчет того, чтобы простить себя самого? – Ее глаза метали молнии.

Маджед промолчал в ответ.

– Значит… Если бы твой отец считал себя ответственным за случившееся, ты бы хотел, чтобы он терзался чувством вины до самой смерти?

– Ты говоришь глупости! Мой отец здесь ни при чем.

– Он старший в семье, не так ли? И считает своей обязанностью защищать вас всех!

У Маджеда пересохло в горле. Нет! Только не это!

– Это была его дворцовая охрана, которая не справилась со своим заданием. Сколько тебе было тогда, Маджед, двадцать пять? А твоему отцу пятьдесят девять. У него было больше жизненного опыта в том, что касалось политики, мятежей и женщин, чем у вас с братом. Что, если он считает, что недостаточно хорошо защищал вас?

– Это неправда! Он всегда был самым лучшим человеком и самым лучшим отцом! Он ни в чем не виноват. Ты слышишь меня? Ни в чем!

– Знаю.

Ее спокойный голос привел его в замешательство.

– Правда?

– Маджед, ни ему, ни тебе не за что винить себя.

– Сегодня я больше не хочу говорить об этом.

Она посмотрела на него долгим взглядом. Этот чертов локон ее волос опять высвободился и скользнул по ее щеке. И Маджед с трудом подавил стон.

– Ладно, – наконец едва слышно ответила Сара.

Он шумно вздохнул. Ему не хотелось уходить от нее, оставляя ее в таком напряжении.

– Я бесконечно рад, что ты согласилась выйти за меня замуж.

Ее губы дрогнули в улыбке.

– Ты такой обманщик. В данный момент тебе хочется послать меня к чертям. Но я знаю, что ты рад. И что будешь радоваться этому снова.

Удивительным образом его напряжение немного спало. Как ей это удавалось?

Недолго думая, Маджед схватил Сару за плечи и поцеловал в лоб.

– Спасибо.

Она прерывисто вздохнула, и он поспешно отпустил ее, чтобы не поддаться соблазну.

– Мы будем ругаться иногда, – облизнула пересохшие губы Сара. – Ты ведь понимаешь это, не так ли?

– Когда мы чувствуем собственную правоту, ни один из нас не желает уступать другому, – пожал плечами Маджед.

– Главное, чтобы ты не обольщался, что у тебя будет тихая, спокойная жена.

– Нет, дорогая моя, я не обольщаюсь, – захохотал он. – Мне не нужна жена-тихоня. Кроме того, я представляю, как нам будет весело мириться после наших перебранок.

– Очень на это рассчитываю.

Она подмигнула ему, и он снова рассмеялся и сделал еще один шаг назад.

– Мне нужно идти.

Сара кивнула, но он чувствовал на себе ее взгляд, когда выходил из комнаты. На душе было так легко, словно с нее свалился тяжеленный камень. И Маджеду стоило неимоверных усилий не броситься обратно к Саре и крепко поцеловать ее.

Неделю спустя во дворце устроили торжественный прием. Маджед был одет в традиционную одежду с королевской символикой серебристо-голубого цвета. На его левом боку висела турецкая сабля в позолоченных ножнах, украшенных драгоценными камнями.

Когда в комнату вошла Сара, у него перехватило дыхание.

«Моя. Моя. Моя», – гулко забилось его сердце.

Шелковая туника, которую сшил Аррас специально для этого случая, струилась по ее телу, пробуждая в Маджеде непреодолимое желание. На ее голове сверкало украшение из драгоценных камней и золота, по центру которого красовался рубин размером с грецкий орех, свисавший низко на ее лоб. Сара выглядела экзотично, непривычно… и невероятно соблазнительно.