Мишель Дуглас - Не уйти от соблазна [litres]

Он не мог позволить себе влюбиться в эту женщину. Да и ни в какую другую тоже. Любовь сбивала с толку, туманила мозги, чем ставила под угрозу дорогих тебе людей.

Он не мог влюбиться в Сару, но мог заботиться о ней.

– Доброе утро, – сипло, словно у нее пересохло в горле, прошептала она.

Маджед поднялся с дивана и прошел на кухню.

– Я приготовлю тебе чай. Ты могла бы не ждать меня.

– Мне не хотелось тревожить тебя.

Он вернулся в столовую со стаканами яблочного сока и кружками зеленого чая. Его тело вопило о чашечке крепкого черного кофе, но он посчитал жестокостью пить его перед Сарой, ведь беременным женщинам рекомендовалось избегать этого напитка.

– Я старался учесть все возможные варианты. Как думаешь, может, я чего-нибудь упустил?

Сара покачала головой и сделала глоток чая. Маджед пытался разглядеть в ней признаки токсикоза, но она зажмурилась и вдохнула аромат чая, словно приглашая его тепло в свое тело. Ее одежда была смятой, а волосы спутанными после сна, но за этим всем проглядывалась внутренняя энергия, которой ей так не хватало вчера вечером.

– Ты подумал о вещах, которые даже не приходили мне в голову. – Она указала на последний пункт в его списке. – Тебе не кажется, что это немного слишком?

– Моей целью было учесть каждый возможный вариант, отложив в сторону оценочные суждения.

Будучи человеком с Востока, он много лет провел на Западе. Учился в Англии в Оксфорде, а на летние каникулы ездил в Америку. Последние четыре года Маджед жил и работал в Австралии. Но его домом был Кедда-Джалил – мир древних традиций, договорных браков и чувства долга. Маджед прекрасно знал, чего будут ожидать от него родные в подобной ситуации.

Он не собирался перекладывать эти ожидания на Сару, но…

– Я хочу, чтобы ты знала, что я поддержу тебя в любом случае, что бы ты ни выбрала.

Она вопросительно приподняла брови.

– Твое счастье для меня так же важно, как и мое собственное.

Только он не заслуживал счастья, но не стал говорить об этом вслух, чтобы не напугать Сару.

– Меня устроит любой из вариантов.

– Эта строчка выглядит довольно мрачно, даже зло, – заметила она, указывая на самый первый пункт в списке. – Значит ли это, что ты против аборта или усыновления нашего ребенка другими людьми?

Он старался казаться невозмутимым.

– У меня нет этических возражений ни к тому, ни к другому. Просто… – Маджед потянулся к ней и взял ее руку в свою. – Просто, я не осмелюсь привязываться к жизни, которая растет в тебе, если ты выберешь какой-то из этих двух вариантов.

– Тебе небезразлична судьба этого ребенка? – В ее голосе послышалась смесь отчаяния и надежды.

Маджед молча кивнул. Он знал наверняка, что если Сара решит оставить малыша, он будет любить его всем сердцем.

Ему следовало сказать ей об этом, но он не хотел давить на нее.

– Маджед? – поморщилась Сара.

Оказалось, что он со всей силы сжал ее руку.

Маджед тут же ослабил хватку, мягко помассировал ей руку, а потом отпустил ее.

– Я в восторге от того, что у меня будет ребенок. – А у его родителей появится внук. Какой подарок! – Знаю, все случилось абсолютно неожиданно. Я бы никогда не подумал… Мы ведь предохранялись.

– Ты прав. Это все очень… незапланированно.

– Но это не значит, что это не является благословением.

Сара застыла, и следующие слова Маджед подбирал с особой тщательностью.

– Мне пришлось подавить свой восторг, потому что я не знал, что ты решишь.

Она откинулась на спинку стула и помассировала виски. Он видел противоречивые эмоции, отражавшиеся на ее лице. Потом Сара взяла листик и, перевернув его, протянула Маджеду.

В графе доводов «за» значилось только одно предложение. Он увидел его и не стал читать все остальное.

– Сара, если ты любишь этого ребенка, ты должна сохранить его, – схватил он ее за руку.

Она отвела взгляд. Потом высвободила свою дрожащую руку и потянулась за чаем.

– Он заслуживает большего, чем я могу ему дать.

– Мы в этом деле вместе. Я помогу тебе финансово. Ты ведь… не лишишь меня доступа к ребенку?

– Конечно нет. Мне бы такое и в голову не пришло. Тем более, если ты хочешь быть частью его жизни.

– Я хочу этого очень сильно.

– Но, Маджед, я говорю не о деньгах. У меня есть профессия, и я не сомневаюсь в своей способности найти другую работу.

Хотя они оба знали, что с ребенком сделать это будет намного труднее.

– Тогда скажи, чего ты боишься на самом деле, – взволнованно бросил он.

– Думаю, с этого момента нам следует быть предельно откровенными друг с другом, если мы собираемся вместе воспитывать ребенка. Что скажешь?

– Согласен, – кивнул Маджед. Ему тоже придется рассказать ей всю правду.

– Я буду честной, даже если после этого ты станешь презирать меня.

Хорошо это ли плохо, но его мнение имело для нее значение. Вот почему Сара не стала его разубеждать, когда он предположил, что расставание с Себастьяном произошло по ее инициативе, а не наоборот. Так что Маджед не мог подвести ее. Он потянулся к ней и мягко провел тыльной стороной пальцев по ее щеке.

– Я бы никогда не стал презирать тебя. Такое даже представить невозможно.

С улыбкой она взяла его руку и, легонько сжав, отпустила.

– Рада это слышать.

– А теперь скажи, чего ты боишься.

Она тяжело сглотнула.

– Маджед, я ощущаю какую-то внутреннюю пустоту, словно мне не хватает чего-то жизненно важного. Я пытаюсь заполнить ее какими-то вещами, например, отношениями с Себастьяном – которые не принесли мне ничего хорошего, – чтобы отвлечься от этого ощущения отсутствия чего-то. Вот почему я не могу долго задерживаться на одном месте. Как только на очередной работе все начинает идти своим чередом, эта внутренняя пустота начинает угнетать меня. И я… начинаю бунтовать, чтобы не дать ей поглотить меня.

– Вот почему ты пригласила меня к себе в тот вечер?

– Нет, я пригласила тебя потому, что хотела быть с тобой. Я чувствовала себя счастливой, и все происходившее казалось мне правильным. В тот вечер я не думала о своих недостатках. Мне кажется, я вообще ни о чем не думала. Да, я поддалась импульсу, но инстинкт тоже сыграл свое дело. – Сара посмотрела него и поморщила лоб. – Я чувствовала себя живой. По-настоящему. И это приводило меня в восторг.

Это всего лишь значило, что он еще не наскучил ей.

– И ты боишься, что ребенок не сумеет отвлечь тебя? Что он вскоре надоест тебе, как это случалось с твоими работами?

Она шокированно посмотрела на него.

– Нет. Я говорила о другом. Я боюсь, что сделаю его центром своей вселенной и воспользуюсь им, чтобы заполнить внутреннюю пустоту. Будет ужасно несправедливо оказывать такое давление на ребенка.