Тара Пэмми - Незабываемое примирение

– Подойди и сядь сюда.

Покачивая бедрами и хитро улыбаясь, она прошагала к нему с таким откровенным желанием в глазах, что он едва не свихнулся от вожделения. Когда она остановилась напротив него, он обхватил руками ее ягодицы, уткнулся носом ей в пупок и вдохнул запах ее тела.

– Сядь на меня верхом, – произнес он.

Али почти не слышала Данте, потому что оглохла от громкого сердцебиения, отражающегося у нее в ушах. Она уселась на него, а он принялся ласкать ее между ног и посасывать ее грудь. Крича и всхлипывая, она впилась пальцами в его густые волосы и прижала голову Данте к своей груди, требуя большего.

– Я мечтал об этом каждую ночь. – Он прикусил ее сосок, а потом обвел его языком.

Ощущения окутали ее как теплый мед. Каждый раз, когда она была на грани экстаза, Данте останавливался и оттягивал момент развязки. Он доводил ее до безумия.

Она уставилась ему в глаза.

– Ты хочешь, чтобы я умоляла тебя поторопиться? Это расплата за мои прежние пакости в твой адрес?

Он поглаживал ее по спине, словно успокаивая, жадно и неторопливо целовал в губы. Дрожащей рукой он отвел влажные волосы с ее лба.

– Мне нравится видеть тебя такой. Я хочу слышать, как ты зовешь меня по имени. Я обожаю твои глаза, затуманенные от желания. Ты для меня как наркотик, дорогая моя. Ты отдаешься мне так смело и щедро.

– Поторопись, Данте, пожалуйста, – прошептала она.

Приподняв Алишу, он расстегнул джинсы, а потом опять усадил ее себе на колени. Она содрогнулась от невероятного ощущения.

– Я так долго ждала тебя, Данте…

Он отозвался не сразу:

– Али, я не заслуживаю…

– Тсс, – прошептала она и нежно поцеловала его в губы. – Джай все-таки был прав. Я долго этого не понимала.

Данте нахмурился и выругался.

Она с любовью обняла его.

– Я сравнивала с тобой всех мужчин, с которыми знакомилась.

Запустив пальцы ей в волосы, он запрокинул ее голову. Раздув ноздри, он резко вошел в нее и стал потирать большим пальцем ее клитор. Он ласкал ее снова и снова, словно хотел довести до безумия. Громко простонав, Алиша упала ему на грудь.

Не выходя из нее, он встал и понес ее на кровать. Уложив Алишу на спину, он снова стал двигаться. Его глаза сверкали, а на скулах горел румянец. Ускорив темп, он впился пальцами в ее бедра.

Али приподнялась на локтях и встретила его поцелуй.

– Мне было так легко прятаться за моей ненавистью. – Она прикусила его нижнюю губу и потянула ее на себя.

Данте был великолепен, а она оказалась единственной, кто дал ему то, что ему требовалось. Обхватив ногами его ягодицы, она стала двигаться вместе с ним.

Он резко простонал, а она слизнула пот с его шеи и с силой укусила за плечо.

– Я обожаю твои стоны, Данте. Мне нравится, что ты так хорошо меня изучил. Я люблю тебя. Я всегда буду любить тебя.

Улыбаясь, Али упала на простыни. Ее ноги подрагивали, а сердце ликовало от восторга. Она наслаждалась моментом, хотя Данте не ответил на ее признание. Закрыв глаза, она отвернулась от него. Но прежде увидела страх в его глазах.

Она влюбилась в него, и эта любовь делала ее по-настоящему сильной и свободной, довольной и счастливой.

Данте проснулся, когда в спальню проникли розовые лучи рассветного солнца. Впервые в жизни он не хотел никуда торопиться. Никакие срочные совещания и связи с общественностью не могли вытащить его из теплой постели, в которой лежала Али.

Он был с ней уже две недели, но ему казалось, что у него началась новая жизнь. Первые пару дней он думал, что скоро очнется от чувственного дурмана и расплатится за свою импульсивность. Он ждал, когда Алиша потребует от него всего, что угодно, после заявления, которое она сделала так смело, нахально и решительно.

Данте много раз слышал, как его мать объявляла о своей любви к мужу, а затем требовала от него подарок: дорогую машину, бриллиантовый браслет, лучшую квартиру. Словно ее любовь была сделкой. А отец Данте, падая все ниже и ниже, так и не понял: что бы он ни сделал, ему не удастся удовлетворить свою жену.

Данте настораживался всякий раз, когда Али целовала его, смеялась над ним или просто смотрела на него. И постоянно ждал, когда она что-нибудь у него попросит. Если она потребует у него любви, он не сможет дать ее Али.

По этому поводу у них наверняка состоится неловкий и обидный разговор, но Данте к нему готов. Похоже, она не рассчитывает, что он ответит ей любовью на любовь.

Потому что любить ее он не может. Нет такой силы, которая заставит его открыть свое сердце и стать уязвимым и слабым и дать Алише такую власть над ним.

Однако она ничего не просила у Данте, кроме его тела. Она была такой же ненасытной любовницей, как и он, и каждую ночь приходила к нему с откровенным желанием в глазах. Она изучала его тело, словно лакомство, которое собиралась съесть.

Она требовала от него удовольствия, и наслаждалась, и искала новые способы сломить его самообладание и поставить на колени.

Она не требовала от него ничего, кроме его смеха, общения с ним и его мнений. Судя по всему, она просто хотела отдаваться ему и позволять ему получать удовольствие от пребывания с ней. Казалось, она нащупала слабое место в кирпичной стене, которую он возвел вокруг своих эмоций, и та начинала рушиться.

Алиша отдавала ему свою любовь бескорыстно.

Он ни разу не видел такой смелости и ясности в ее глазах, когда она призналась ему в любви.

Одного воспоминания о ней было достаточно, чтобы Данте возбудился. Протянув руку, он ощупал холодную простыню рядом с собой. И нахмурился, услышав щелчки фотоаппарата. Выругавшись, он сел в кровати.

Али была в футболке без рукавов, облегающей ее грудь, и розовых трусиках с милыми бантиками по бокам. Она включила верхний свет, и Данте моргнул, когда яркий свет ударил ему в глаза.

– Выключи свет, дорогая. И ложись спать.

Она не ответила, продолжая его фотографировать.

– Не двигайся, Данте. Пожалуйста.

Он вел себя почти бессознательно, слушая ее команды.

– Проведи рукой по волосам!

Он подчинился.

– Я не модель, Али.

Прикусив нижнюю губу, она нахмурилась.

– Ты самый сексуальный мужчина, которого я фотографировала. Поверь, я часто снимала привлекательных мужчин.

– Голышом? – спросил он собственническим тоном.

– Да, голышом. Подними руку, пожалуйста. Я хочу снять родимое пятно под твоим бицепсом. Это единственное несовершенство, которое я нашла на твоем теле.

– Ты покажешь мне фотографии? – Он с вожделением оглядел ее живот и длинные ноги. Алиша крепко сжала ноги, словно прочла мысли Данте, и он рассмеялся.

– Я покажу тебе свои работы, – тихо сказала она. – Но ты должен пообещать мне, что не будешь издеваться. Они для меня – все, Данте.