Сьюзен Стивенс - Во власти чувственного дурмана

– О чем вы умалчиваете? – спросила она.

– Ты шокирована.

– Это не ответ, – напряженно сказала она.

Звуки веселой вечеринки кружили вокруг них, словно издеваясь над душевным спокойствием Милли. Ситуация казалась странной, неловкой и пугающей. Изучая подробности той ночи, она боролась с чувствами, которые не должна была испытывать к человеку, виновному в ее грусти и самобичевании. Она не могла не думать о том, что если бы была тогда старше и авторитетнее, то наверняка спасла бы свою мать.

– Мой брат всегда находил женщину, готовую его развлечь, – произнес шейх Халид. – Неудивительно, что он потерял интерес к твоей матери.

– Вам тоже было все равно, где она, – выпалила Милли.

– Я приставил к ней охранников, – напомнил он ей.

– Но они не уследили за ней, – язвительно заметила она.

– Твоя мать попросилась в туалет, и они ее отпустили.

– Они отпустили ее одну в таком состоянии? – воскликнула Милли. – Хороши охранники, нечего сказать!

– Тебя там не было, – прервал ее шейх. – Ты не имеешь права осуждать моих сотрудников. Они сделали все, что могли. Свидетелей происшествия не было.

– Неужели никто ничего не видел? – настаивала она.

Не обращая внимания на ее слова, шейх продолжал:

– Я разгонял гостей в главном салоне, когда исчезла твоя мать. Саиф пытался выгнать меня с «Сапфира», но его охранники отказались со мной связываться. Они поддерживали меня, а не моего брата. Как только я освободился, я пошел искать твою мать. Сначала я подумал, что она вернулась к моему брату, но его слуги ее не видели. Я предположил, что она ускользнула с остальными гостями, покидающими корабль.

– Значит, ваш брат не причастен к смерти моей матери, – произнесла она.

– Это то, что я сказал полицейским.

«Это не ответ», – подумала она.

– Как я поняла, вам было удобнее притвориться, что вы ничего не видели и не слышали.

– Ты закончила? – холодно спросил он.

– А что? Вы прикажете выкинуть меня с корабля? Ваш брат избежал наказания.

– Он мертв.

– Разве это делает его невиновным? Если вы хотите сказать, будто он заслуживает уважения просто потому, что его больше нет с нами, то такого же уважения заслуживает моя мать. Я сделаю все, чтобы реабилитировать ее имя.

– Как и должно быть, – сказал он.

– То есть говорить больше не о чем? – спросила Милли. – Вы ни о чем мне не расскажете.

– Ты уходишь?

– Нет, я не уйду, если только вы не вышвырнете меня отсюда. Восемь лет назад у моей матери не было защитника, но теперь он есть. Я не покорный подросток, который уходит, когда ему прикажут.

– Ты всегда защищала ее, – произнес он с почтительным восхищением.

– Я доверяла вам, – тихо сказала она, стараясь оставаться спокойной. Мисс Франсин всегда говорила: тот, кто теряет терпение, проигрывает битву.

Какое-то время Халид и Милли пялились друг на друга, не мигая, что вызывало беспокойство, поскольку это доказывало намерение Милли. Ее решимость разгадать тайну смерти своей матери наткнулась на почти неконтролируемые эмоции, которые провоцировал у нее этот властный шейх. В его глазах читалась решимость и нескрываемое желание. Он не думал о прошлом. Он думал только о том, что может произойти между ним и Милли здесь и сейчас.

Страсти накалялись. Милли была поразительно привлекательной, поэтому Халид не выдержал, обнял ее за талию и поддел пальцем ее подбородок. Их губы почти соприкоснулись.

– Не смейте прикасаться ко мне! – выпалила она.

Ее сопротивление только сблизило их тела. Первый, реальный физический контакт между ними воспламенил чувства Халида. Милли затаила дыхание и с неповиновением уставилась на него.

– Вы во всем виноваты! – не унималась она. Приподнявшись, она схватила его руками за плечи.

Он отстранился от нее и стал удерживать на расстоянии вытянутой руки.

– По-моему, ты переборщила, – сказал он.

Наслаждаясь свежим, чистым ароматом ее тела, он решил не торопиться. Она была полностью готова направить свой гнев в другое русло, но Халид предпочел разочарование. Чем дольше оттягиваешь удовольствие, тем оно приятнее.

Он действительно собирался ее соблазнить. Это казалось неизбежным, хотя его семья погубила ее мать. Он не сомневался, что, вернувшись на «Сапфир» и узнав подробности той ночи, Милли его возненавидела. Но ненависть – странная эмоция. Его желание защитить Милли было сильно, как никогда, но желание заняться с ней любовью оказалось сильнее. Он осторожно, но решительно убрал ее руки со своих плеч и шагнул назад. Ее реакция была непредсказуемой.

– Не надо! – рявкнул он, когда она закрыла лицо руками. – Тебе не за что себя винить.

– Разве? – с горечью спросила она, поднимая голову. – Даже за чувства к вам?

Его потрясли ее искренние слова.

– Ты прошла тяжелое испытание. Возвращайся домой и отдохни. Мы поговорим в другой раз.

– А если «Сапфир» уплывет? – Ее глаза сверкнули.

– Иди домой, Милли.

– Почему я должна вам уступать?

– Иди домой, – повторил он. – Тебя проводит мой охранник.

Она рассмеялась:

– Чтобы я была в безопасности? Я знаю дорогу домой и уйду сама, поэтому вам не нужно выгонять меня с «Сапфира».

Он побледнел.

– Я тебя не выгоняю, – спокойно произнес он. – На улице темно, и я беспокоюсь о тебе. На пристани может быть опасно.

– Судя по тому, что случилось с моей матерью, там опасно, – напряженно ответила она.

– Ты пойдешь с охранником, – тихо сказал он. – Я настаиваю.

Она упрямо поджала губы, хотя понимала правоту Халида. В конце концов она неохотно кивнула.

– Итак, когда мы поговорим? – спросила она. – Или вы передумали?

– Я не передумал, – сказал он, подзывая охранника. – Мы снова встретимся и спокойно поговорим. Вечеринка не подходящее место для нашего непростого разговора.

Она недоверчиво хохотнула:

– Спасибо, ваше величество. Доброй ночи! – бойко прибавила она.

Когда она протянула руку, чтобы попрощаться с Халидом, он коснулся ее губами и почувствовал, что Милли дрожит. Смотря ей вслед, он понимал, что между ними все только начинается. Его поиски невесты придется снова отложить.

«О чем я думала, возвращаясь на „Сапфир“? Я хотела поговорить с шейхом?»

Сев на кровать, Милли сняла туфли и швырнула их через всю комнату. Вместо того чтобы больше узнать о смерти своей матери, она едва не поцеловала своего злейшего врага. Что это было? Халид солгал полиции, а его покойный брат Саиф безнаказанно покинул страну.

Кто-то должен заплатить за гибель ее матери. Милли не поверит, что пьяная Рокси Диллинджер вылезла из спасательной шлюпки, сходила в туалет, а потом упала в море. Кто-нибудь это видел? Что показали записи камер наблюдения?