Кэрол Маринелли - В плену удовольствий шейха

То, как он описал это, своим глубоким ровным голосом, заставило Мэгги задрожать. Они наклонялись все ближе и ближе друг к другу, и не столько для того, чтобы лучше слышать друг друга, а просто, чтобы быть рядом. Она чувствовала тепло его кожи на своей щеке.

– В давние времена, – сказал Ильяс, – вожди племен встречались у водопада, обсуждали дела, вели переговоры с бедуинами. Тогда в пустыню прохода почти не было. Сейчас земли племен объединены, страной правит королевская семья Аль-Разим. В память о былых временах во дворце сохраняются каменные скамьи, на которых сидели вожди, решая судьбы племен. После встреч они спускались к подземному озеру, отдыхали в хаммаме. Дворец строили вокруг него. Сначала он был не велик, но постепенно превратился в шедевр, который мы сейчас видим.

– Значит, когда-то там был гарем?

– Гарем есть и сейчас, – ответил Ильяс. – Я бы сказал, эти звуки хм… разврата – вовсе не призраки прошлых лет, они вполне реальны.

Мэгги отстранилась и посмотрела на принца. Ее лицо пылало.

– И ты?.. – Она замолчала, не решаясь задать вопрос, который крутился у нее в голове.

– Я – что? – поинтересовался Ильяс. Они все еще сидели достаточно близко, так, что он мог чувствовать жар, исходящий от нее. Он понял, о чем Мэгги хотела спросить. – Конечно.

Ильяс увидел, как краска бросилась ей в лицо, а глаза вспыхнули от гнева.

– У тебя хватило наглости притащить меня сюда, потому что ты думал, что я спала с твоим братом, а сам все это время…

– Тебя привезли сюда, потому что мы были уверены, что ты шантажируешь королевскую семью и угрожаешь репутации моего брата, – перебил ее Ильяс.

– Репутации? – недоверчиво рассмеялась Мэгги. – Если люди узнают, что ты…

– Думаешь, если люди узнают, что у кронпринца здоровый сексуальный аппетит, они будут шокированы?

Мэгги поджала губы.

– Гарем прекрасен. Эти женщины живут в роскоши, они могут уйти, если захотят. Никто не будет их удерживать. Никого ни к чему не принуждают. Речь идет о взаимном удовольствии.

– Взаимном? – усмехнулась Мэгги.

Ильяс ничего не сказал. Вместо этого он очень придирчиво выбрал инжир из вазы с фруктами, стоящей около него. Взяв нож, аккуратно разрезал плод на две части и предложил одну Мэгги.

– Нет. Спасибо.

– Угощайся. Вкус исключительный.

Ильяс не убирал руку, предлагая инжир, и Мэгги сдалась. Откусив кусочек, она поняла, что Ильяс был прав. Вкус был потрясающий – нежный и сладкий.

– Восхитительно!

Принц тоже надкусил плод, и на лице его отразилось удовольствие. Не отводя глаз, Мэгги смотрела, как он жует, облизывает пальцы, проводит языком по губам.

Ильяс кивнул, соглашаясь с ее выводом:

– Превосходно! – И, перехватив взгляд Мэгги, добавил: – Я тоже люблю наблюдать, как другой человек наслаждается. Это особое удовольствие.

Покраснев до корней волос, Мэгги положила недоеденный кусочек инжира на тарелку перед собой. Она поняла, что он имеет в виду секс и что сейчас он выговорил ей за ее смелое предположение, что его партнерши не получают ни малейшего удовольствия.

Ей нечем было возразить – эта тема была за пределами ее компетентности.

– Может, мне просто не нравится инжир.

– Тогда не ешь. Я бы предпочел, чтобы ты выплюнула инжир, чем симулировала удовольствие, – сказал Ильяс. – С другой стороны, есть такие фрукты, которые хороши только снаружи, а внутри – либо гнилые, либо безвкусные.

Теперь Мэгги точно знала, что они говорят не о фруктах.

– Они могут выглядеть очень заманчиво и соблазнительно, – добавил принц.

Хотя они и договорились не обсуждать то, что произошло на яхте, Ильяс не мог не думать о том, что она могла там делать.

– Я бы не знала, как заманивать и соблазнять, даже если это была бы моя работа! – воскликнула девушка.

– Да брось! – поддразнил ее Ильяс.

Это разозлило Мэгги.

– Ты должен был бы вести этот разговор с Хазином! Если он настолько распущен и ты уверен, что это так, то какого черта ты сейчас суетишься и убираешь за ним?!

– Прекрати!

– Нет! – Мэгги не могла остановиться: – Почему, защищая его, ты обвиняешь меня? Почему ты убираешь беспорядок, который устроил он?

– Потому что кто-то должен.

Не только его признание удивило ее, но и суровый тон, которым он произнес эти слова.

– Из-за всего этого у Хазина могут быть неприятности. Ты права, я должен просто оставить все, как есть, но…

– Ты любишь его.

Мэгги произнесла это как факт, но Ильяс покачал головой, уверенный, что этого не может быть.

– Я почти не знаю его. Мы никогда не проводили время вместе, когда были детьми.

– Никогда?

– Не совсем, – ответил Ильяс. – Мы встречались на официальных мероприятиях, но в другое время были разделены. – Ильяс тряхнул головой. – Однажды произошла путаница. – Он улыбнулся, вспомнив об этом. – Няня Хазина была в отъезде, а старейшина, который присматривал за мной и давал мне задания, приболел. Мы никому не сказали об этом. У нас был целый день, чтобы делать, что хотим.

– Всего один день?

Ильяс кивнул.

– Сколько лет тебе было?

– Восемь или, может, семь. Мы спустились в хаммам и купались в озере, в пещере.

– Вы могли утонуть!

– Но не утонули. Мы играли и смеялись. И мы были настоящими братьями в течение этого дня. Хазин сказал, что хотел бы, чтобы я стал королем и мы правили вместе. Он был таким маленьким, что я сомневаюсь, что он помнит это…

Мэгги тоже сомневалась в этом, потому что Хазин сказал ей, что у него нет ни одного счастливого воспоминания из детства. Хазин дал Мэгги ясно понять, что считает своего брата таким же холодным и эмоционально пустым, как и своих родителей.

– Даже в таком возрасте Хазин понимал, что что-то не так.

– Не так?

Ильяс никогда не думал о тех годах и, конечно же, ни с кем не обсуждал это. Но рядом с Мэгги ему было спокойно, а временное убежище и ветер создавали иллюзию, что они сокрыты от всего мира, поэтому он смог рассказать ей все это.

– Я не всегда согласен с правлением моего отца.

Это не было секретом как таковым. Большинство старейшин знало об этом, и народ Зарании надеялся, что Ильяс просто выжидает, когда сможет управлять страной сам.

Тем не менее этого не следовало говорить.

Возможно, Мэгги не вполне понимала, как он откровенен с ней. Ее глаза не расширились от ужаса, она не нервничала, когда задала ему следующий вопрос. На самом деле она задала этот вопрос таким же тоном, как если бы они продолжили обсуждать бедуинов и тур в пустыню.

– С чем ты не согласен?

Глаза Ильяса сузились. Он напомнил себе, что эта женщина может соблазнить принца, а потом шантажировать его. Но в ту же секунду понял, что Мэгги не способна на предательство. Он точно знал это.