Дэни Коллинз - Фальшивая невеста

И вот теперь, из-за нее, он стоит совершенно обезоруженный перед человеком, с которым безуспешно пытался связаться целых два года.

Дмитриев выглядел раздраженным. Губы поджаты, даже шрам на щеке побелел.

Вивека широко улыбнулась, и он сдержанно ей кивнул.

– Наверное, вы решили, что я хочу вас ограбить, – шутливым тоном произнесла Вивека.

– Признаюсь, это приходило мне в голову. – Дмитриев бросил ледяной взгляд на Миколаса. Казалось, он хотел сказать: «Когда я понял, что она пришла с тобой».

Миколасу удалось сохранить лицо профессионального игрока в покер, но в глубине души он был несказанно рад, что Дмитриев к нему подошел. И все же, это лишь первое знакомство, радоваться пока нечему. Он лишь забросил крючок, но вытащить такую рыбу без усилий не удастся.

– Нам пора возвращаться к детям, – сказала Клэр. – Хочу еще раз поблагодарить тебя за помощь.

– Мне было приятно тебя выручить. Надеюсь, мы еще увидимся.

Наблюдавший за их разговором Миколас вынужден был признать, что Вивека держится очень естественно.

– Можете внести нас в список благотворителей, – вставил Миколас и посмотрел на Дмитриева, говоря: «Я тоже немало о тебе знаю». Клэр возглавляла фонд, помогавший детским домам по всей Европе. Миколас долго ждал и, наконец, получил возможность вставить нужную фразу в нужное время.

– Правда? – воскликнула Клэр. – Я сделаю это с большим удовольствием!

Миколас достал из внутреннего кармана свою визитную карточку, ручку и написал на обратной стороне контактный телефон Вивеки, мысленно сделав пометку дать распоряжение изготовить визитки и для нее.

– Я бы дала тебе свою, – заговорила Клэр и развела руками с парой брильянтовых обручальных колец на пальце, – но… – Она усмехнулась. – Раздала все за ужином по поводу благотворительного вечера в Париже. Кстати! Ты, случайно, не собираешься туда в конце месяца? Я внесла бы и тебя в список приглашенных.

– Вносите, – кивнул Миколас. – Я уверен, мы найдем время для поездки.

Вивека отметила, как легко он употребляет местоимения: «мы, наш, нас».

– Я не хотела показаться бестактной, – кокетливо произнесла Клэр, делая вид, что смущена, и подняла глаза на мужа.

Каменное лицо Дмитриева немного смягчилось. Причиной тому, видимо, были нежные чувства к жене.

– Ты так увлечена своим делом, – произнес он одобрительно. – Это одно из твоих многочисленных достоинств. Не стоит за это извиняться.

Он достал свою визитку, молча взял ручку Миколаса и протянул жене.

«Я понял твои намерения», – говорил его взгляд, направленный прямо на Миколаса.

Тот стойко выдержал его. Оба были одного роста и похожей комплекции. Кроме того, Дмитриев был, пожалуй, единственным человеком в этом зале, которого Миколас по-настоящему уважал. Как и он сам, Дмитриев всем своим видом давал понять, что никому не позволит собой манипулировать и не заставит делать то, что он не считает нужным.

Несмотря на то что Дмитриев явно не был рад необходимости вручить Петридесу свою визитную карточку, по его взгляду было понятно, что он готов пойти на некоторые уступки ради жены.

Буквально несколько дней назад такой поступок понизил бы рейтинг этого человека в глазах Миколаса, но ведь он сам недавно вступился за Вивеку перед Григором. И сделал это ради нее.

Очень некстати именно сейчас Миколас осознал, что мужчина может сколь угодно долго считать себя одиноким волком, но и в его жизни может появиться женщина, которая заставит, как говорит Вивека, потерять голову.

Опасаясь именно этого, Миколас старался любым способом не дать Вивеке стать для него чем-то большим, чем сексуальным увлечением. Он убеждал себя, что ее присутствие рядом оказывает на него такое воздействие лишь потому, что ему еще не удалось уложить ее в постель. Как только это произойдет, помутнение в голове рассеется. Все вернется на круги своя.

– Это лучший результат, которого мы могли сегодня добиться, – сказал он, провожая взглядом чету Дмитриевых, и повернулся к Вивеке, которая как раз убирала в сумочку драгоценную визитку. – Теперь и мы можем уходить.

Миколас скривился, когда швейцар протянул ему карточку и сообщил, что завтра утром они должны быть в полиции для подачи заявления.

До того как за ними закрылась дверь квартиры, ни он, ни Вивека не произнесли ни слова.

– Я очень долго ждал возможности получить визитку Дмитриева. А ты молодец. – Миколас одобрительно кивнул и прошел к бару.

– Мне кажется, я не сделала ничего особенного, – смутившись, пробормотала Вивека, радуясь похвале.

– Тебе это было просто сделать. Ты легко находишь общий язык с людьми. – Он отставил бутылку узо и протянул ей бокал. – Может, ты пьешь узо с водой?

– Я очень давно не пила узо. – Вивека отвела руку с бокалом чуть в сторону и опустила голову, чтобы он не заметил ее реакцию на специфический запах. – Я и тогда не должна была этого делать, была слишком мала для алкоголя.

Миколас проглотил большую часть содержимого бокала, не отрывая от нее глаз.

– А ты… Ты не любишь общаться? Да, ты ведь говорил, что ненавидишь такие мероприятия.

– Ненавижу.

– Почему?

– По многим причинам. – Он пожал плечами и поставил бокал на стол. – Когда я только появился в этом доме, дед многое от меня скрывал. Я был слишком молод, чтобы доверять своему мнению, и старался ни с кем не делиться подробностями жизни. Став взрослым, я оказался окружен людьми столь поверхностными и скучными, что мне совсем неинтересно было слушать, о чем они говорят.

– Значит, я должна быть польщена, что со мной ты говоришь?

– Хотя и стараюсь себя сдерживать, – скривившись, произнес он.

Сердце екнуло. Внезапно ей захотелось узнать о Миколасе как можно больше.

Он оглядел ее плечо, протянул руку и убрал скрывавшую его прядь волос.

– В том зале ты была единственным лучиком света.

Легкое прикосновение, фраза, вызванная лишь благодарностью. Но от этого сердце ее затрепетало, по телу побежали мурашки.

Торшер за спиной Миколаса отбрасывал янтарный свет на темные окна. Вдалеке переливалась множеством оттенков голубого водная гладь бассейна. На мгновение ей показалось, что свечение исходит и от Миколаса. Как глупо! Должно быть, это оттого, что ей на глаза навернулись слезы.

Внутри что-то болезненно заныло. Она всегда мечтала, чтобы рядом был любящий, заботливый мужчина. Ей нужна любовь не только в физическом смысле.

Пожалуй, секс интересовал ее намного меньше психологического комфорта. Она не верила, что столь сильное желание принадлежать мужчине существует, и уж точно не ожидала, что сама когда-то его испытает.

Поэтому она не воспротивилась, когда Миколас взял бокал и сел рядом. Взгляд его скользнул по лицу и остановился на губах. Кажется, они чуть разомкнулись в ожидании.