Дэни Коллинз - Фальшивая невеста

– Подбери что-то для ланча с дедом, только не копайся слишком долго.

– Куда ты идешь? – не удержалась она от вопроса, когда он направился к дверям в противоположной стене от той, что вела в основную часть дома.

– К себе. – Миколас распахнул двойные двери. Вивека была уверена, что за ними должна быть малая гостиная апартаментов Трины, но комната оказалась ванной, хотя больше по размерам и дизайну напоминала спа-салон в дорогом отеле. Движимая любопытством, Вивека вошла внутрь и огляделась.

– Ничего себе! – простодушно воскликнула она, увидев круглую ванну из стекла. Если ее заполнить, будет создаваться впечатление, что вода висит в воздухе. За прозрачной стеной был виден красивейший зимний сад. Дорожка из плитки, похожей на камень, вела к душевой кабине у дальней стены, где вода лилась прямо с потолка, напоминая водопад, и подсвечивалась россыпью огней, благодаря встроенным в стены и потолок лампочкам.

Вивека прошла на отгороженную стеной мужскую половину ванной комнаты и рассмеялась, прикрыв рот ладонью. Интерьер был решен в черно-белом цвете, даже двойная раковина, стены также в контрастную полоску, в тех же тонах были и двери, ведущие в туалетную комнату и спальню.

Вивека вернулась на половину сестры, прошлась еще раз по ванной, заглянула в ящички и шкафчики, заполненные косметикой и средствами для ухода за телом и лицом.

– Значит, вот так ты живешь, – задумчиво произнесла она.

– А теперь и ты.

На мгновение ей стало страшно при мысли о том, что она перенеслась в другую вселенную, в которой ей теперь предстоит научиться жить, и вселенная эта огромна.

На крючках висели белый и черный халаты, похожие на те, что она видела на яхте. Она повернула полы одного из них так, чтобы увидеть монограмму, надеясь, что это будет буква «Т», но нет, это была буква «М». Боже, как же Миколас предсказуем!

– Ты можешь быть готова через двадцать минут?

– Разумеется, – ответила она. – Если только не заблужусь и найду дорогу в свою комнату.

Свою комнату. Оговорка по Фрейду. Вивека потупила взгляд, отметила искусную мозаику на полу и поспешила обратно в предназначенную ей спальню.

Только тогда, когда она уже стояла перед зеркалом в платье с пышной юбкой и цветочным рисунком, ее внезапно осенило, что Миколас мог войти в любую минуту и застать ее голой.

Вивека и сама не знала, каким ожидала увидеть деда Миколаса. Похожим на дона – отца мафии – из старых американских фильмов? Или на обычного греческого пенсионера, которых можно увидеть в кофейнях, одетых в клетчатые рубашки и кепки, их лица всегда темные от загара, приобретенного в море во время ловли рыбы или благодаря тяжелому труду на виноградниках.

Эребус Петридес принадлежал к вымирающему виду джентльменов из исчезающего мира. На нем был идеально сшитый строгий костюм, лицо украшали белоснежные усы, а осанка была безупречной, несмотря на коренастое телосложение и трость, на которую он опирался при ходьбе.

Перед тем как пройти к столу, им предложили аперитив, и Вивека воспользовалась моментом, чтобы внимательнее разглядеть двух мужчин. Вскоре ей стало ясно, что у них мало общего, кроме, пожалуй, стального блеска в глазах и манеры говорить командным голосом.

Эребус владел английским, но предпочел говорить по-гречески, заставив Вивеку вспомнить слова, хранящиеся в глубинах памяти долгие девять лет. Еда была вкусной, а разговор легким и приятным. Вивека не могла не признать, что «смотрины» прошли хорошо, сложность была лишь в том, что ей постоянно приходилось напоминать себе, что этот харизматичный старик на самом деле безжалостный и жестокий преступник.

– Он мне понравился, – произнесла она, когда Эребус вышел из комнаты, чтобы отдохнуть после трапезы.

Миколас промолчал и предложил показать ей дом. Они вышли к бассейну с тентом, скрывающим от солнца и предоставляющим вид на живописную морскую бухту.

– Я не права? – с удивлением спросила Вивека, глядя в глаза Миколаса.

– Он бы и пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне, если бы не получил доказательства, что я его внук.

Богатое воображение помогло ей представить, что случилось бы с Миколосом, если бы не помощь деда, и она содрогнулась. Ни ее, ни Миколаса сейчас бы здесь не было. Они бы даже не встретились. Как тогда сложилась бы жизнь несчастного, осиротевшего мальчика?

– Твоя мама ведь могла и не рассказать тебе об отце.

– Могла. Отец не был святым, – нервно произнес он. – Но я не жалею, что так случилось. Надо принимать все, что с тобой происходит, Вивека. Я понял это очень давно.

Она часто сталкивалась с подобными философскими высказываниями в Интернете, но не могла согласиться с такой точкой зрения. Она отошла на несколько шагов в сторону, словно стараясь справиться с охватившим ее чувством безнадежности.

– Если бы я руководствовалась этим принципом, то до сих пор бы слушала, как Григор оскорбляет меня, называя бесполезной уродиной. – Ее руки непроизвольно сжались в кулаки.

Миколас подошел сзади и обнял ее. Согревающее тепло его тела заставило ее немного расслабиться.

– Ты мне напомнила кое о чем. Пойдем. – Он взял ее за руку, заставляя разжать кулак, и потянул в сторону дома.

– Куда?

Он ничего не ответил. Они прошли на первый этаж, миновали кухню, а затем спустились вниз по лестнице для прислуги в прохладное помещение, оказавшееся спортивным залом.

Возможно, изначально здесь должен был располагаться погреб, но теперь стояли тренажеры, которым позавидовал бы самый искушенный профессионал. В углу были сложены маты, на крючках скакалки и прочие необходимые для тренировки вещи. Здесь пахло кожей и приятным ароматизатором воздуха.

– Мы будем встречаться здесь каждый день в шесть утра, – заявил Миколас.

– Хм, – фыркнула Вивека, – скорее всего, нет.

– Еще раз скажешь нечто подобное, и я перенесу занятия на пять.

– Ты серьезно? – Она скривилась, давая понять, что об этом думает. – Зачем мне это, скажи на милость? Я тренируюсь каждый день, но предпочитаю заниматься по вечерам.

– Я буду учить тебя самообороне. Это, – он поднял ее руку, до сих пор сжатую в кулак, – должно стать сильнее. А это, – он прижал ладонь к ее щеке – то место, куда ударил ее Григор, – не должно повториться. Если он позволит себе напасть еще раз, сразу должен понять, что получит серьезный отпор.

Он стоял очень близко, лицо его было рядом, ладонь все еще была прижата к ее щеке.

Вивека подумала о том, что, доставив ему удовольствие, она невольно стерла черту, которую оба боялись переступить. Теперь Миколас знал о ней все, был посвящен даже в личные тайны.

Она сделала шаг назад, разрывая контакт, чтобы сосредоточиться и обдумать, что он сказал.