Дэни Коллинз - Фальшивая невеста

Она позвонила для того, чтобы предупредить его, и опять ничего не просила для себя. Господи, как он мог когда-то думать, что эта женщина станет для него угрозой?

– Где ты? – повторил он вопрос. – Адвокат будет в течение часа.

Адвокат привез Вивеку в лондонскую квартиру Миколаса, находившуюся за углом от его собственного жилья. Она была почти без сил, к тому же было уже два часа ночи, поэтому она даже не стала пытаться настоять на том, чтобы взять такси и отправиться в дом тети. Ключа у нее все равно не было, а обращаться к соседям в такое время невозможно.

Опять судьба свела ее с Миколасом. Вивека не стала искать постельное белье для гостевой спальни, долго стояла под душем, заливаясь слезами, потом надела его черный халат и легла в его постель, положив рядом коробку с бумажными салфетками.

Сон стал для нее счастливой возможностью отвлечься от мыслей о том, что она опять усложнила Миколасу жизнь. И все из-за этого допроса. Ее хотели задержать на сорок восемь часов, но после появления адвоката освободили. Вивеке тогда было уже все равно, что с ней будет. Она думала о Миколасе. К тому же она так по нему скучала…

За спиной послышалось шевеление, и матрас колыхнулся под весом тела. На голову легла теплая рука.

– Вивека.

Она подскочила и села.

– Тихо, все в порядке. Это я. Не хотел тебя напугать.

Она смотрела на него во все глаза, прижимая руки к груди.

– Что ты здесь делаешь?

Даже сейчас, в помятой рубашке и с растрепанными волосами, он был невероятно красив.

– Адвокат сказал, что ты в Барселоне.

Вивека настаивала, чтобы он не присылал адвоката, говорила, что позвонила лишь с целью его предупредить.

– Я там и был. – Он неотрывно смотрел на ее губы. – Прости, что разбудил и напугал.

Она смущенно опустила глаза.

– Мне было лень искать белье. Я пойду в другую спальню.

– Нет. Нам надо поговорить. И ждать до утра я не хочу. – Он отбросил прядь волос с ее лица. – Виви.

– Почему ты так меня называешь? – Она вглядывалась в его глаза, ища ответа, потом нахмурилась и закусила губу.

– Потому что мне хочется. Давно хотелось. – Оказалось, признаться в этом не так сложно, как он думал. Разговор уже не пугал его, напротив, в душе появилось ощущение, что после долгих скитаний он наконец вернулся домой. – И потом, тебя все так называют.

Она смотрела на него с надеждой.

– С каких это пор ты решил стать как все?

Миколас нахмурился, но на сердце становилось все теплее.

– Разве я когда-то говорил кому-то, в том числе тебе, чего хочу? Тебе это интересно? – Он мечтал обнять ее, принять, наконец, все, что она готова ему дать. Он чувствовал, что это окончательно бы исцелило его душу. Однако прежде он должен показать, что и он готов для нее на многое. – Ты нужна мне, Виви. Не только для секса, но я даже не знаю, как назвать то, для чего ты мне нужна. Мне страшно произносить эти слова, но мне так хочется, чтобы ты об этом знала.

Вивека тихо вскрикнула и прикрыла рот ладонью.

Должно быть, это сон. Вивека растерянно заморгала и ущипнула себя за руку.

Миколас погладил ее по щеке, неотрывно глядя в глаза.

– Меня пугало желание любить. И я не нашел другого выхода, как оттолкнуть тебя. От этого мне стало еще больнее. Жить без тебя невыносимо трудно.

– О, Миколас. – Губы ее задрожали. – Я так хочу быть с тобой. Если я нужна тебе, я всегда буду рядом.

Он обнял ее, и они долгое время сидели так и молчали. Ее слезы щекотали кожу, и он смахнул их кончиком пальца.

– Спасибо, что ты признался, я счастлива, что нужна тебе. – Ее тонкие руки обхватили его неожиданно сильно, до боли в груди. – Мне больше ничего не нужно. – Она подняла на него красные глаза. – Я даже не буду просить, чтобы ты сказал, что любишь меня. Мне надо было первой в этом признаться, еще в Париже. Я очень жалела, что не сделала этого. А все из-за того, что боялась причинить себе еще большие страдания. Миколас, я так люблю тебя.

– Ты потрясающая. – Он взял ее лицо в ладони и принялся вытирать слезы. – Твоя любовь мне необходима, Виви. Я готов заплатить за нее любую цену. Не думай, что я трус. Скажи, что ты хочешь услышать эти слова. Заставь меня их произнести.

– Ты не трус. – Из глаз ее с новой силой хлынули слезы. Сердце готово было разорваться от переполнявших его чувств.

– Я побоялся предупредить тебя, что еду. Боялся, что ты уйдешь и не дашь мне шанса убедить тебя остаться со мной навсегда.

Сердце ее билось так часто, что она не могла вздохнуть.

– Тебе надо только попросить, – прошептала она.

– Попросить. – Миколас погладил ее по голове. – Я не хочу оскорбить тебя такой просьбой. Я имею право лишь просить тебя стать моей женой. Ты согласна, Виви?

Сердце остановилось.

– Ты серьезно?

– Конечно, серьезно! – Миколас опешил. – На этот раз, подняв вуаль, я хочу быть уверен, что увижу лицо моей женщины. Впрочем, так было и в первый раз, просто тогда я не понял.

Вивека обхватила его за шею.

– Да. Конечно, я согласна!

Их поцелуи были долгими и нежными, они стали знаком примирения и воссоединения навеки. Притяжение друг к другу стало еще сильнее, ведь теперь они были открыты и честны.

– Я хочу заняться с тобой любовью, – прошептал Миколас. – Любовью, Виви. А завтра мы проведем с тобой самый лучший день нашей жизни вместе.

– Я тоже очень этого хочу. – Вивека не могла и не хотела скрывать своего счастья. – Я люблю тебя, Миколас.

– Папа, мне холодно.

Вивека была в своей студии. Теперь ее мир состоял из игрушек Каллии и занятий живописью, которые она наконец решилась продолжить. Позади три года уроков черчения, пастели, масла, акварели, и она начинала думать, что зря все это затеяла. Муж, разумеется, постоянно ее хвалил, но доверять необъективному человеку нельзя.

Вивека вытерла руки тряпкой и подхватила с пола розовый джемпер дочери.

Войдя в гостиную, она поняла, что это лишнее. Миколас усаживал их трехлетнюю дочь себе на колени.

Каллия обхватила отца за шею и положила головку с вьющимися темными волосами ему на плечо.

– Я люблю тебя, – произнесла она нежным детским голоском.

– Я тоже тебя люблю, – ласково ответил Миколас, и Вивека чуть не прослезилась. Так было каждый раз, когда она видела эту сцену.

– И Лео я тоже люблю, – продолжала Каллия, имея в виду новорожденного сына Трины. Девочка рыдала, когда настала пора расставаться с родными и возвращаться домой. – Папа, ты любишь Лео?

– Он запачкал слюнями мою новую рубашку, – притворно обиженно произнес Миколас. – Но, да, его я тоже люблю.

Каллия весело засмеялась и продолжила игру.

– А ты любишь тетю Трину?

– Все больше и больше.

– А дядю Стефаноса?

– Он мой лучший друг.