Таша Лисовская - Не снимая обручального кольца

– Аня, я не хочу, чтоб ты чувствовала себя обязанной за мои поступки. Я хочу, чтоб все было по желанию, а не потому, что я заплатил деньги. Я не хочу тебя покупать. – Я молча слушала его слова. Отвечать не хотелось. Он подошел ко мне, наклонился, поцеловал в щеку. Вышел, прикрыв за собой дверь.

А почему он решил, что это произойдет не по желанию? Сегодня все было по-другому. Он был домашним, ручным, что ли. Я не знаю, что ему говорил Макар, но этот разговор, однозначно, изменил его отношение ко мне. Он не хочет меня покупать. Странно, ты отдаешь круглую сумму за мою игрушку, а потом говоришь, что не хочешь меня покупать. А чего ты хочешь? Почему ты не затащил меня в постель раньше? Что тебе мешало? Ах, да, жена. Жена, которой ты хранишь верность. Хотя, снова не срастается, ты здесь с ночевкой, а она тогда где? А, ты же можешь соврать, что уехал в командировку. Нет, он не похож на вруна. Быть, а не казаться. Это его жизненный принцип. Не станет он врать, тем более, я ничего не могу изменить. От этих мыслей защипало в носу, на глаза навернулись слезы. Завтра мы разъедемся по домам. И будто ничего и не было. Я снова буду жить с Сашей, мечтая о лучшей жизни. Он вернется к своей жене, которая ничего не спросит, и не предъявит, ведь ей так комфортно с ним. Редкие телефонные звонки, цветы, встречи. Я его игрушка, он не воспринимает меня серьезно. Хотя, те деньги, которые он заплатил за мою машину-серьезно. Я поняла, что от своих мыслей я запуталась. Спать не хотелось. Я встала, включила ночник, стала варить себе кофе. Пока он закипал, я смотрела в ночное окно. За окном черными пиками высились сосны. Иногда лесную тишину нарушал звук пролетающего самолета. Полет! Улететь, куда глаза глядят! После встреч с Арсеном, так тяжело возвращаться домой. Я взглянула на руку, сняла обручальное кольцо. Когда-то я очень серьезно к нему относилась. Я покрутила его в руках, потом надела обратно на палец. Кофе вскипел, я стала наливать его в чашку, когда, неожиданно услышала:

– Налей и мне, не спится.

От неожиданности я вздрогнула, пролив кофе. В столовой стоял Арсен. Я вытерла коричневую лужицу, взяла еще чашку.

– Сколько сахара? – Хрипло спросила я.

– Одну. – Я положила ложку сахара в его чашку, перемешала и протянула ему. Когда он брал чашку, я обратила внимание, что надпись на татуировке повернута к нему. Интересно, почему?

– Почему ты наколол надпись к себе, а не от себя? – Спросила я.

– Знаешь, в большом бизнесе, где крутятся большие деньги, люди часто меняются. Чаще не в лучшую сторону. Я тоже вел себя не всегда правильно. Бывало, поступал против своей воли, против своих принципов. Однажды, я поймал себя на мысли, что что-то идет не так. Я вспомнил, чему меня учили родители: что во всех ситуациях нужно оставаться собой, не изменять своим принципам, поступать честно. Вот тогда, я и наколол эту татуировку. Специально надписью к себе, чтоб видеть и помнить, что я-то, что я есть. И не нужно кем-то казаться. Потом было много проблем в бизнесе, но я старался оставаться собой при любых обстоятельствах. Вот и вся история. Знаешь, а мы с тобой похожи. Вчера Макар много рассказал о тебе. Ты ведь тоже не умеешь притворяться, всегда остаешься собой. Ты сильная, ты не прогибаешься под обстоятельствами, поэтому почти всегда побеждаешь. Я впервые вижу женщину, для которой важно все, и все получается. А почему бы тебе не сделать тату? Надпись, которая полностью соответствует твоему отношению к жизни?

– Я никогда не думала про тату. Я не знаю, будет ли это моим.

– Можно нарисовать, походить несколько дней, почувствовать как это.

– Может быть и стоит попробовать.

– Я думаю, тебе понравится. А как бы ты наколола ее?

– Обращенную к людям, ведь это посыл окружающим. Я всегда остаюсь собой, мне не нужны напоминания.

Кофе закончился, а мы с Арсеном все сидели на диване, обняв чашки. Мы говорили о жизни, о том, как мы ее видим, потом разговор перешел на семью. Арсен рассказывал про своего сына, как он незаметно вырос и стал очень похож на папу. Как он воспитывал своего Петьку, как он решил, что сын станет его приемником в бизнесе. И снова ни слова о жене. Удивительная выдержка! Носить кольцо, и ни разу не обмолвиться про нее! Арсен все говорил, а я слушала и понимала, что мы с ним смотрим в одну сторону. Жаль, что место рядом с ним уже занято. Потом, он рассказывал, как с сыном ездил в Испанию, как они ходили на Монтсеррат. А я, слушая его восхищенные эпитеты, вспоминала Урал, его бархатные скалы, к которым так хочется прижаться щекой. Арсен восхищался испанскими пляжами, а я вспоминала наш волжский песок, который еще вчера щекотал ноги. Течение, сбивающее с ног, гордость, которую испытываешь каждый раз, глядя на волжские просторы. Нет, я, конечно, хотела в Испанию, я бы, наверное, еще больше восхищалась ей, но никто не сможет меня убедить в том, что где-то лучше. Вернее, не лучше, а, что другую страну можно полюбить сильнее, чем свою. Да, патриотизм – это мой «пунктик». Ничего не могу с собой поделать. Арсен замолчал, задумчиво глядя в окно. Я встала, взяла его чашку, подошла к раковине.

– Будешь еще кофе?

– Давай, все равно не усну теперь, – он улыбнулся. Его глаза, светились теплом. Я налила ему кофе. Когда я протянула ему чашку, он взял меня за руку и притянул к себе. Я села на диван очень близко от него, он обнял меня свободной рукой. Не спеша глотая кофе, Арсен рассказывал про свой первый дом, про то, как хотел, чтоб он отличался от других, чтоб люди получали радость от своего жилища. Я слушала, положив голову на его плечо. Перед моими глазами проплывали дома, домики, двери, окна. Потом, все это закрутилось, как в воронке, я полетела, словно Алиса, в страну чудес. Откуда-то неожиданно появился белый кролик, где-то мяукнул кот. Откуда здесь кошки? Наташка не терпит никакую живность. Я уже не слышала голос Арсена, и зажмурилась, чтоб стряхнуть этот бред, но это не помогло. Внезапно, из темноты воронки возникла Червонная Королева. Она смотрела на меня строгим взглядом:

– Зачем он тебе? Ты же знаешь, что он не твой! Как ты, дрянная девчонка, можешь соперничать со мной, королевой? – Она протянула мне флакончик, с зеленоватой жидкостью. – Пей, пей до дна! – Настаивала она.

– Пей до дна, до дна! – Кричал белый кролик.

– До дна, до дна! – Вторил ему кот. Я попыталась увернуться, но королевские охранники крепко держали меня. Выпив жидкость, я стала стремительно уменьшаться. Червонная Королева возвышалась надо мной, а когда я стала не больше каблука ее туфель, она подняла ногу, чтоб раздавить. Я побежала, через густую траву, напоминающую лес, а она шла за мной, и говорила:

– Уничтожу! Я тебя уничтожу!

Я бежала, тяжело дыша, силы уже почти покидали меня, когда я очутилась на краю обрыва. Обернувшись назад, я увидела огромную Королеву, которая стремительно приближалась ко мне. Я набрала побольше воздуха, и прыгнула. Сердце бешено колотилось, и я проснулась. За окном уже светало. Я огляделась. Вокруг, естественно, не было ни кроликов, ни котов, и, тем более, королевы. Я лежала на диване, в Наташкиной столовой, рядом, обнимая меня, спал Арсен. Я попыталась тихонько встать, но он проснулся от моего движения. Его серые глаза пристально смотрели на меня. Неожиданно, он потянул меня к себе, опрокинул на спину, и начал целовать. Нежно, страстно, и восхитительно долго. Я давно не целовалась с таким упоением. Чувствовалось, что и у него давно не было таких моментов. Он целиком отдавался поцелуям. Его рука скользнула по моему телу. Я поняла, что он уже не в силах сдерживать своего желания заняться со мной сексом. Мои пальцы перебирали его волосы, а губы были не в силах вырваться из его губ. Да и не хотелось этого прерывать. Его поцелуи перешли на шею, потом на грудь. Я прижимала его голову, не в силах противиться его натиску. Он был нежен и настойчив одновременно. Его рука скользнула вдоль моего обнаженного бедра. Вдруг, на лестнице раздался шорох. Арсен поднял голову и повернулся на дверь. За стеклом показалась Наташкина фигура. Арсен встал с дивана и подошел к плите, включил ее, поставил на конфорку турку. Наташа постучала в дверь: