Пола Льюис - Бабушкин подарок

— Ты могла бы и раньше высказать свои обиды.

— Я говорила, и много раз.

— Когда? — рявкнул Крис.

— Я не собираюсь тебя перекрикивать. И не желаю видеть, как ты изнуряешь себя до смерти, работая над своим любимым проектом. Ты неоднократно обещал, что все закончится через неделю. И я была настолько глупа, что каждый раз верила тебе. Если этот проклятый проект имеет для тебя такое значение, что ты готов рисковать всем, лишь бы он не провалился, что ж, пожалуйста, можешь им заниматься сколько хочешь.

— Когда ты мне говорила? — повторил Кристофер, сдерживая себя.

— Ты помнишь наш разговор вчера вечером? — решительно спросила Глед.

Крис нахмурился, потом отрицательно покачал головой.

— Я так и думала.

Накануне днем Гледис почувствовала себя такой одинокой, что потянулась к телефону, чтобы позвонить Барту и пригласить его в кино. Она чуть не набрала его номер, пока не опомнилась, что замужем. Этот случай оказал на нее огромное влияние. Она не чувствует себя замужней женщиной. Она чувствует себя покинутой. Забытой. Униженной. Если ей предстоит прожить жизнь в одиночестве, что ж, она к этому готова. Но она не желает быть красивой птичкой, запертой в клетку, которую выпускают и гладят, когда это удобно.

Это время, пока они будут порознь, поможет ей кое в чем разобраться, покажет, что ей нужно делать. Но объяснить все это мужу сейчас, когда он в гневе, невозможно. Со временем она, может быть, сможет рассказать ему, что у нее на сердце.

— О чем мы говорили вчера вечером? — спросил Крис в явном замешательстве.

Гледис аккуратно сложила шелковую блузку и уложила ее в чемодан.

— Я рассказала тебе, как чуть не позвонила Барту, чтобы спросить, не хочет ли он пойти в кино… а ты засмеялся. Помнишь? Тебе показалось смешным, что твоя жена забыла, что замужем. Ты, видимо, не понимаешь, почему мне захотелось позвонить своему старому приятелю.

— Ты говоришь какие-то нелепые вещи.

— Наверное, так. Прости. Жаль, что не могу тебе объяснить лучше. Повторяю, мне нужно больше от наших отношений, чем ты можешь мне дать…

— Я объяснял, что скоро все будет решено насчет этого проекта. Согласен, на это ушло больше времени, чем я думал. Но если бы ты еще немножко потерпела… Разве я многого прошу? Можно подумать… — Он поколебался, потом решительным жестом засунул руки глубоко в карманы и зашагал на другую сторону комнаты. — Для меня эти последние несколько недель тоже не были пикником. Я думал, что жена должна оказывать мужу поддержку, а не заставлять его угрозами делать то, что ей угодно.

Гледис не удивило, что он расценивает ее уход как ловкий тактический ход. Муж не понимает, насколько она серьезна.

— Я не могу так жить. Просто не могу! — выкрикнула она. — Ни теперь, ни в будущем. Хочу, чтобы мои дети знали своего отца! Мой отец был лишь тенью, промелькнувшей через мою жизнь, и я не хочу, чтобы мои дети страдали так же, как я.

— Ты прекрасно выбрала для всего этого время, — прорычал Кристофер, видимо, едва сдерживая гнев и… растерянность.

— Если бы я могла вернуть время назад и все изменить, я бы… я бы сделала это. — Теперь она начала торопиться и закрыла чемоданы.

— Ты беременна? — Вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба.

— Нет.

— Ты уверена?

— Конечно.

Последовала минута молчания, пока она брала свою сумочку и свитер.

— Что бы я ни сказал, ты не передумаешь, да?

— Нет. — Гледис ухватила оба чемодана и стащила их с постели. — Если… если тебе потребуется связаться со мной, я буду у матери.

Кристофер продолжал стоять к ней спиной, напряженно выпрямившись.

— Раз ты так хочешь уйти, что ж, иди.

— Доченька, дорогая. — Мать негромко постучала, потом зашла в сумерки спальни. Гледис сидела, подложив подушку на подоконнике, уткнув подбородок в колени, глядя через стрельчатое окно на улицу в зелени дубов. Ребенком она частенько, вот так же поглядывая вниз, раздумывала над сложностями жизни. Но теперь ее проблемы невозможно было разрешить как в детстве, глядя в окно спальни или барабаня на пианино час или два.

— Как ты?

— Хорошо. — Она еще не была готова разговаривать.

— Я приготовила обед, — мягко сказала Бэт.

В последнее время она вся просто светилась. С тех пор как Гледис стала жить у матери, почти каждый день звонил Патрик Гловер, хотя он ничего не знал о том, что та ушла от мужа. Мать обещала молчать. Последней услышанной Гледис новостью было то, что в начале следующего месяца Пат собирается прилететь на материк, чтобы они с Бэт могли провести какое-то время вместе. Она была рада за мать и Гловера. У нее же самой дела обстояли неважно.

— Спасибо, мам, но я не голодна.

Мать не стала спорить, а села на край подушки и притянула к себе дочь. Это неожиданное проявление любви тронуло Глед до слез.

— Ты всю неделю почти ничего не ешь.

— Я хорошо себя чувствую, мам. — Ей хотелось побыть одной, и она тихо обрадовалась, когда мать, видимо, поняла это. Нежным движением Бэт откинула волосы со лба Глед и встала.

— Если я буду тебе нужна…

— Все хорошо, мама.

Мать помешкала.

— Ты вернешься к нему, доченька?

Гледис не ответила. Не потому, что не хотела, а потому, что не знала. За всю неделю, как она ушла, муж не давал о себе знать. Два раза заходила озабоченная Энни. В последний приход скромно оставила на подоконнике «волшебное» подвенечное платье в той же самой почтовой коробке. Позвонил даже Барт. Но от Кристофера ничего не было слышно.

Она не должна так о нем скучать. Не должна чувствовать себя такой опустошенной без него, такой потерянной. Глед надеялась, что время, проведенное врозь, поможет прояснить ситуацию. Этого не произошло. Становилось все хуже и хуже.

Вообще-то Гледис не надеялась, что он даст о себе знать, но в глубине души очень желала этого. Ох, эти желания и надежды!

Приглушенно прозвенел дверной звонок. Через несколько мгновений Гледис услышала, что мать разговаривает с какой-то женщиной. Голос был незнакомый, и Глед прижалась лбом к коленям, вдруг ощутив усталость. Где-то в глубине души ей очень захотелось, чтобы это пришел Крис. Как это было ни глупо, она молилась, чтобы он вдруг смирил свою гордость и пришел за ней, убедил ее, что они смогут жить вместе. Вся она, от кончика ногтя до волоска, хотела увидеть его. Но очевидно, первый шаг должна сделать она. Но Гледис не была готова. Все еще нет. Пока.

— Дорогая? — Мать опять легонько постучала в дверь спальни и приоткрыла щель. — К тебе тут пришли. Это Дина Паркер. Говорит, что по важному делу.

— Дина Паркер? — недоверчиво повторила Глед.

— Она ждет в гостиной, — сказала мать.

Гледис терялась в догадках, зачем Дине понадобилось ее увидеть. Может быть, Крис использует жену, чтобы оттолкнуть от себя Дину? Возможно, девушка все еще любит ее мужа и собирается вновь атаковать его? Но в этом случае маловероятно, чтобы она сообщила о своих планах Гледис.