Дженни Лукас - В неге чувственного тумана [litres]

– Он отправил меня в какой-то гостиничный номер, якобы для того, чтобы встретиться с продюсером. Но тот человек даже не потрудился дать мне почитать сценарий. – Сказав эти слова, Лола густо покраснела. – Он попытался сорвать с меня одежду и повалил на кровать.

Родриго зарычал и буквально побелел от ярости.

– Я ударила его в пах и выскочила из номера. Он крикнул мне вслед, что я никогда не появлюсь в Голливуде, – потупив глаза, добавила Лола. – Так и случилось.

– Мне очень жаль, – подошел к ней Родриго.

– Марни, наверное, связалась с моим агентом, чтобы получить те снимки. Но она все неправильно поняла. Я никогда не пыталась соблазнить кого-то ради роли. – Она грустно рассмеялась и вытерла набежавшие на глаза слезы. – По правде говоря, вся эта история была настолько ужасной, что я потом еще долго избегала мужчин. Пока…

– Пока не встретила меня?

Лола посмотрела на него, а потом снова отвела взгляд.

– Позже я почти пожалела, что не дала тому мужчине того, чего он хотел. Потому что к тому времени, когда я начала хорошо зарабатывать на должности секретаря, было слишком поздно.

– Слишком поздно для чего?

Лола отвернулась к окну и посмотрела на бескрайний синий океан.

– Слишком поздно, чтобы вернуть свою семью.

Когда она заработала достаточно денег, чтобы снять квартиру без соседей, она тут же поспешила к своим сестрам, чтобы сказать, что они наконец могут быть вместе. Лола тогда чуть не плакала от радости.

Но она нашла Келси и Джоанну, на то время девяти и шести лет, катающихся на блестящих велосипедах перед новеньким двухэтажным домом на окраине Лос-Анджелеса.

– Что случилось? – Спросил Родриго.

– Они не узнали меня. Когда я сказала им, что заберу их домой и мы будем жить вместе, они начали плакать и вцепились в свою приемную мать. Та начала орать на меня. И я узнала…

– Что ты узнала?

– Что мой отчим, сидевший в то время в тюрьме, отказался от родительских прав. – Ее плечи поникли. – Сестер удочерили их приемные родители. – Лола шумно вздохнула. – У меня началась истерика. А новые родители сестер так испугались меня, что решили переехать. В Нью-Йорк.

– Лола, – мягко сказал он.

– Родриго, я потеряла семью, – задыхаясь от слез, выдавила она. – Я подвела их.

И впервые за последние несколько лет она не сдержалась и разрыдалась при другом человеке. Родриго молча притянул ее к себе и держал в своих объятиях, поглаживая по голове, пока она хлюпала носом, уткнувшись в его рубашку.

Наконец ее всхлипы затихли, и в комнате воцарилась тишина. Прижимаясь щекой к груди Родриго, Лола могла слышать ровное, успокаивающее биение его сердца.

– Лола, ты не подвела их, – тихо сказал он. – Ты очень старалась, а ведь ты сама в то время была еще ребенком. Тебе следует прекратить осуждать себя. – Родриго мягко поцеловал ее в макушку. – Скоро ты получишь от них весточку.

– Думаешь? – выдохнула она.

– У меня нет никаких сомнений. Вряд ли они смогут устоять после твоего подарка.

Лола вытерла глаза и хохотнула.

– И теперь у тебя новая семья, – коснувшись ее щеки, прошептал Родриго. – Джетт. И я.

– Ты – моя семья?

– Я хочу быть ею. Конечно, у меня пока плохо получается. Но у меня никогда не было нормальной семьи.

– Но ведь у тебя были родители. Ты родился в богатой семье. Унаследовал целое состояние…

– Быть богатым еще ничего не значит.

В его голосе прозвучала боль, и Лола машинально обняла его в ответ.

– Нам нужно приглядывать друг за другом. Прикрывать тылы. Как раньше, когда мы были одной командой. Помнишь?

– Ты и я против всего мира? – Лола кивнула, и его глаза блеснули. – Помнишь, что ты сказала, когда впервые появилась в моем офисе?

– Я сказала, что ты – ходячая катастрофа и что ты нанял меня как раз вовремя.

– И ты говорила правду. После твоего ухода дела компании идут далеко не так хорошо, как раньше. То же самое могу сказать о себе.

– У тебя есть Марни, – пытаясь сдержать горечь, ответила Лола.

– Ей пришлось нанять еще двух помощниц, чтобы успевать делать то, с чем ты справлялась в одиночку. Она преданный человек и очень старается, но у нее нет твоих талантов. Люди до сих пор спрашивают о тебе. Ты всегда все помнила. – Родриго посмотрел на нее сверху вниз и добавил: – Мне не хватало тебя. С тобой я достиг большего, чем без тебя.

– Но я снова рядом.

– Ты права, – кивнул он. – Знаешь, на следующей неделе меня ждет деловая поездка в Мадрид. Составишь мне компанию? Ты и Джетт?

– В Мадрид? – неуверенно переспросила она.

– Международная Гильдия кинематографистов будет вручать мне премию «Исполнительного директора года».

– Правда? – просияла Лола. Ведь речь шла об очень престижной награде.

– И все благодаря тебе, – ответил он, заправив прядку белокурых волос ей за ушко.

Она старалась не реагировать на его прикосновение.

– Мне?

– Ты помогла организовать и запустить телевизионную сеть, которая теперь тянется в страны тихоокеанского побережья, от архипелага Огненная Земля до Аляски, а оттуда до Манилы. А еще ты убедила меня стать продюсером фильма, от которого все отказывались и который обошелся нам в копейки, но теперь собрал кассу в полмиллиарда долларов.

– «Сапфировое море»? – потрясенно выдохнула Лола.

– Оказалось, что романтика снова в моде.

– Кто бы мог подумать?

– Так ты будешь моей спутницей на церемонии награждения?

– Конечно, – почти без раздумий ответила Лола.

– Чудесно, – кивнул Родриго.

Услышав громкий зевок, они с Лолой обернулись и глянули на малыша, игравшего в манеже, а потом дружно рассмеялись.

– Нужно уложить его поспать.

– Позволь мне.

Она помедлила, а потом кивнула.

– Кроха, ты скучал по своему папочке, правда? – нежно приговаривал Родриго, беря ребенка на руки.

Когда она посмотрела на их малыша, прижатого к груди Родриго, на ее глаза снова набежали слезы. Лола поспешно отвернулась. Да что ж это такое? Неужели она совсем расклеилась?

– Вот его одеяльце, – сказала она. – Бутылочка со смесью в холодильнике. Я обычно укачиваю его, чтобы он уснул…

– Мы справимся, – заверил ее Родриго, по-прежнему улыбаясь своему сыну. Выйдя в коридор, он остановился и посмотрел на нее. – Лола?

– Да?

– Спасибо за доверие. – Его взгляд, нежный и теплый, задержался на ней несколько секунд, а потом Родриго снова глянул на сына и понес его в детскую.

А Лола стояла в гостиной и прислушивалась к громкому биению своего сердца. Она чувствовала себя такой уязвимой и беззащитной, ведь раньше она никому не рассказывала историю своего прошлого. Но только Родриго перестал быть чужим для нее человеком.

Ее лицо озарилось улыбкой.

Они стали семьей.