Эмили Джордж - Шепот весны

Придя к такому, пусть и не очень обнадеживающему выводу, Илона поднялась в спальню и заново застелила кровать.

Что бы там не ожидало ее впереди, она не сдастся. Главное в этой ситуации — не киснуть и постараться извлечь из оставшихся осенних дней как можно больше солнечной энергии… Чем она и собирается в скором времени заняться.

Спустившись вниз, Илона первым делом глянула на каминные часы. Только десять минут седьмого. Ждать еще целых пятьдесят минут! Она проверила жаркое, открыла бутылку и налила себе бокал вина. Затем, накинув шубку, вышла на балкон…

Горное ущелье — во всей его красоте и первозданности — открылось ее взгляду. Солнце уже зашло, и вершины каменных исполинов, белоснежные в дневное время, темным рисунком выделялись на красноватом закатном небе.

Черное и красное — ее любимое сочетание цветов. Илону всегда тянуло в заоблачные выси, в царство вольного ветра и девственных снегов. Но только благодаря Петеру, его «Альпийской фиалке», она смогла по-настоящему проникнуться магической красотой гор.

Ветер с горных вершин — освежающий и бодрящий — легким холодком скользнул по ее щекам. Она уже собиралась вернуться в гостиную, как услышала шум приближающейся машины.

Петер приехал! Илона бросилась к винтовой лестнице, но внезапно раздавшийся звонок внизу заставил ее замедлить шаг.

Неужели он забыл ключи? Нет, это исключено. Петер держал его на одной связке с ключами от машины.

Значит, это не он… Но тогда — кто?

Никто из ее знакомых, за исключением, конечно, Бауэров, Изольды и Артура, не знал об «Альпийской фиалке». Но с Францем они виделись вчера, а чета Шницлеров неделю назад отправились куда-то на Гавайи.

Слегка растерянная, но не испуганная, Илона подошла к двери.

— Кто там? — осторожно спросила она. — Представьтесь, пожалуйста.

— Еще раз добрый вечер, фрейлейн Орошвар. — Илона сразу узнала голос Гуго Адлера. — Скажите, Петер еще не появился?

Илона потрясенно уставилась на закрытую дверь. А она-то была уверена, что брат Петера звонит из Гамбурга. Вот так сюрприз! Интересно, откуда он узнал про «Фиалку»? А главное — что ему здесь понадобилось?

— Нет, он должен быть с минуты на минуту.

— Вы разрешите войти и подождать его?

— Разумеется, — спохватившись, она поспешно стала отпирать замки.

Когда Гуго Адлер предстал перед Илоной, она сразу же подумала о том, что природа, создавая братьев Адлеров, распорядилась крайне несправедливо — одному дала все, другому — практически ничего, кроме отличного, с иголочки костюма.

Приземистый, лысоватый человечек с маленькими бесцветными глазками, жиденькими усиками и жестким ртом с тонкими губами походил на своего брата так же, как городской сизый голубь на своего элитного собрата.

Но, несмотря на свою внешнюю неказистость, Гуго Адлер держался с важностью выставочного турмана. Снисходительно наклонив голову в ответ на приветствие Илоны, он быстро прошел в гостиную, с любопытством оглядываясь по сторонам. Иногда его явно оценивающий взгляд останавливался на хозяйке.

— М-м. Понятно, — изрек он наконец. — Дом, безусловно, миленький. Хотя и не так хорош, как его дизайнер, — он окинул ее бесцеремонным взглядом. — Теперь ясно, почему Петер за все это… так держится.

Илона инстинктивно сжалась. Ей впервые приходилось ощущать себя вещью, выставленной на аукцион. Взгляд этих маленьких бесцветных глазок пронизывал ее насквозь, заставляя ощущать себя слабой и беспомощной.

Вот если бы рядом был Петер — такой сильный, уверенный в себе…

— Разрешите предложить вам выпить? — Она изобразила на лице любезную улыбку, ища спасения в роли гостеприимной хозяйки. — Вина?

— Благодарю вас.

Доставая бутылку из ведерка со льдом, Илона заметила, что ее пальцы слегка подрагивают от волнения.

Этого еще не хватало, подумала она про себя, и, собрав все силы, брякнула первое, что пришло в голову:

— Петеру нравятся австрийские вина. Он даже отдает им предпочтение перед итальянскими.

Проницательные глазки Гуго подернулись масляной пленкой.

— Очевидно, так же, как и австриячкам перед немками. Но, честно говоря, я его понимаю. Особенно сейчас. — Он сделал выразительное ударение на последнем слове и похотливо осклабился.

Совсем как голодный кот перед блюдцем сметаны, мелькнуло в голове у Илоны, и она зябко передернула плечами. Честно говоря, братец Гуго с каждой минутой нравился ей все меньше и меньше. Однако, показывать свое нерасположение она не собиралась — по крайней мере, до приезда Петера, пока ситуация окончательно не прояснится.

— Вы мне льстите, господин Адлер.

Она сделала попытку мило улыбнуться.

— Нисколько. — Он принял из ее рук бокал и сделал глоток. — О, какой букет! Превосходное вино! С удовольствием отмечаю, что вкус моего дорогого братца значительно улучшился. И не только в отношении вина. Знаете, прелесть моя, вы гораздо красивее Ирены, гораздо. Кстати, вам известно, кто это такая?

Илона осторожно, стараясь не звякнуть, опустила бутылку обратно в ведерко.

Ни в коем случае нельзя показывать, что удар попал в цель, иначе этот субъект начнет играть с ней, как кошка с мышкой. Не выдать себя ни жестом, ни словом, сохранить полное спокойствие. И все-таки… Кто такая эта Ирена? Кем она приходится Петеру?

Непринужденным жестом она подняла бокал, спокойно пересекла комнату и грациозно опустилась в кресло. И только после этого повернула безмятежное лицо к гостю.

— Простите, господин Адлер, но меня зовут Илона, — сказала она с нежным укором. — И я вовсе не ваша прелесть, а… — она остановилась, увидев, как Гуго смотрит своими липкими глазками на ее длинные ноги. — Прошу вас, присаживайтесь. Неудобно разговаривать, когда на тебя смотрят… свысока.

Не ожидавший подвоха Гуго поперхнулся, — отравленная стрела попала в цель. Как все маленькие мужчины, он был буквально одержим желанием выглядеть высоким и крепким.

— Да, Ирена вам и в подметки не годится, — пробормотал он, снова поднося бокал ко рту. И, немного помолчав, ехидно добавил: — Но ведь невеста необязательно должна быть звездой экрана.

На миг у Илоны перехватило дыхание. Слова Гуго вызвали в ней целый вихрь разноречивых чувств.

Так значит, Петер помолвлен? О, господи… Неужели все это время он ее обманывал? Нет, не может быть! Пусть в их отношениях главное — это страсть, неодолимая тяга двух тел друг к другу. Но притворяться так… это невозможно! Противоестественно, в конце концов! У него не может быть невесты, он любит ее, Илону.

Любит? Но она только что сама назвала их чувство страстью, а не любовью. А что, если он действительно любит эту самую Ирену? Желает одну, а любит другую. Есть мужчины, которые склонны поступать именно так. Может быть, и Петер такой же?