Дэни Вейд - Трофей для дерзкой скромницы

Так проще жить.

Желая избежать расспросов брата, Кейн заговорил первым:

— Мейсон, это Пресли Макартур.

Тот моргнул, затем взглянул на женщину, стоявшую рядом с Кейном.

— О, с конюшни Макартуров?

Рука Пресли сжала локоть Кейна, и она смогла немного расслабиться, когда Эва-Мари кивнула ей и улыбнулась:

— Привет, Пресли!

— Поздравляю, Эва-Мари!

Чудесная женщина, первая любовь Мейсона и олицетворение человека, побитого жизнью, теперь расцвела.

— Спасибо!

Пока девушки обсуждали обручение, Мейсон взглянул на Кейна, вопросительно подняв бровь.

— Планы изменились. — Кейн старался говорить как можно тише.

— То есть?

— По всей видимости, миссис Макартур не имела права на продажу Сана.

Мейсон выругался:

— Ну надо же так вляпаться! И что теперь делать? Мы разработали план на том условии, что в конюшне будет знаменитый жеребец.

От волнения голос брата дрожал.

— Ничего не бойся! — заверил Кейн, как он делал неоднократно за последние два года, что они провели в тесном контакте. — У меня созрел новый отличный план.

Кейн вернулся к женщинам и обнял Пресли за плечи. Ее тело напряглось под его рукой, а улыбка на мгновение исказилась. Но он не убрал руку. Чем быстрее она привыкнет к нему, тем лучше.

Чем чаще он будет обнимать ее сегодня вечером, тем быстрее пойдет молва об их отношениях. Никакого сексуального подтекста! Кейн общался с Пресли в расслабленной дружелюбной манере, желая, чтобы их имена с сегодняшнего дня были неразрывно связаны до тех пор, пока им обоим это выгодно.

Мейсон наблюдал за ним, заинтересованно и немного удивленно. С момента расставания с Эмили Кейн не появлялся в обществе ни с одной женщиной.

Кейн внезапно разглядел мачеху Пресли за спиной брата. Когда та осознала, что на вечеринке присутствует падчерица, направилась к ним с выражением игривой кошечки на лице. В этот момент Кейн вдруг осознал, что и не подозревал, в какую историю ввязался.

Ее оглушительное приветствие только подтвердило подозрение.

— Боже, Пресли! У тебя в волосах солома?

Пресли хотелось провалиться на месте. Ей не в новинку публичные унижения Марджори, и, хотя она привыкла к этому, щеки залила краска, да так быстро, что Пресли удивилась, как не потеряла сознание.

Мачеха практически протиснулась между ней и Кейном.

— Да посмотри на себя! Солома на платье, грязь на туфлях! Что ты делала на конюшне, глупая девочка?

— Я думаю, что ответ на этот вопрос столь же неприличный, как и сам вопрос!

Эти слова Кейна привлекли внимание всех присутствующих. Пресли безуспешно старалась слиться с обоями на стене, когда он направил на нее пронзительный взгляд и, несомненно, отметил отсутствие чувства стиля и способность заляпаться грязью при любом удобном случае. Но он не обратил на это внимания. Нет, он полностью отдался игре в отношения.

Если бы Кейн понимал, какую ошибку совершает! Хотя Пресли на руку, чтобы он не догадался. Чем быстрее он поймет, что его спутница совсем не прекрасная принцесса, тем быстрее она расплатится с ним по всем счетам.

— Прости, дорогая, — проговорил он ей на ухо громким, хорошо различимым шепотом. — Я не хотел так сильно испачкать твое платье.

Вот это да! Волна жара пронеслась по ее телу. Она должна была хотеть, чтобы он замолчал, прекратил эту клоунаду, но Пресли надеялась, что Кейн не перестанет говорить с ней и заставит забыть обо всех присутствующих.

Он вытянул соломинку из ее хвоста — единственного вида укладки, которую она могла соорудить, — поднял ее и улыбнулся. В его глазах сверкали озорные искры, а еще в них было что-то более глубокое, непонятное, заставившее ее включиться в игру.

Правда, она не умеет притворяться.

Марджори была ошеломлена и восхищенно наблюдала за Кейном, потом перевела взгляд на Пресли, снова на Кейна. И внезапно смутилась.

Наконец она сфокусировала свой взгляд на падчерице.

— Ты должна была предупредить меня, что у тебя свидание. Я бы подыскала для тебя более подходящий наряд.

Очевидно, это не последнее унижение за сегодняшний вечер. За спиной Марджори Пресли увидела группу девушек, тех самых, что не давали ей проходу с подросткового возраста. Они о чем-то шептались. Все, за исключением одной. Джоан Эверли. Она, прищурившись, смотрела на Пресли, гнев постепенно сменялся выражением светской вежливости.

— О-о! — По игривому тону Кейна Пресли поняла, что ей не понравится то, что он сейчас скажет. — Я думаю, ее платье прекрасно соответствует моим целям.

Судя по сдавленным возгласам девушек, его голос был хорошо слышен даже в отдаленных уголках. Пресли осознавала, что никто не верит в их роман. Она стояла перед ними, как экспонат на выставке. Потом развернулась и выбежала в первую попавшуюся дверь. Ей было все равно, куда идти, лишь бы подальше от посторонних глаз. Однако шарканье ног и цоканье каблуков за спиной подсказали ей, что и здесь она не одна. Ей совершенно не хотелось ни с кем общаться.

Был бы у нее конь или дерзкий работник ранчо, она могла бы принять вызов, как воин. А участие в светских мероприятиях и жизнь под прицелом любопытных глаз не самая сильная ее сторона.

Знакомая тяжесть наполнила мускулы. Впервые Пресли почувствовала это после похорон отца, когда гости разошлись. С тех пор тяжесть регулярно возвращалась, но она все время заставляла себя игнорировать это. У нее нет времени на усталость, нужно следить за бизнесом и за тем, чтобы мачеха не натворила бед.

Поэтому она привычно распрямила спину и встряхнулась. Обернувшись, Пресли увидела, что за ней идут только ее собеседники. Марджори заговорила первой:

— Пресли, что происходит?

На лице Марджори виднелись следы замешательства, но годы общения с ней, упреки в том, что Пресли живет неправильно, недостаточно женственна, слишком умна и слишком серьезна, заставили девушку замолчать.

Да и как она могла произнести вслух то, что стала интересной для такого мужчины, как Кейн Харрингтон только потому, что мачеха попыталась обмануть его при продаже лошади?

Конечно, Марджори все равно решила бы, что сделала хорошее дело.

К удивлению Пресли, первым заговорил Кейн:

— Дело в том, что Пресли не оказалась бы здесь, если бы не ваша неспособность осознать юридические последствия совершенных поступков, миссис Макартур.

Это был настоящий шок, в том числе и для Пресли. Никто никогда не заступался за нее, даже отец. Когда привел в дом Марджори, он надеялся, что та научит дочь искусству быть женщиной. Марджори с этим не справилась. Однако отец расценил это, как отсутствие способностей у дочери. И хотя любил ее, тем не менее не скрывал своего разочарования. Кейн снова обнял Пресли за плечи.