Рейчел Томас - Притворись моей женой

— Я была не нужна матери. Ее бросил муж, а я была всего лишь довеском к неудачному браку. — Лиза сильнее обхватила колени руками, и у Макса защемило сердце. Она выглядела ранимой и потерянной. Ему хотелось подойти к ней, обнять ее и утешить. Но как он может это сделать, когда сам до сих пор не примирился со своим прошлым?

— По крайней мере, твой отец вернулся, — сказал Макс, сев на край кровати. — По крайней мере, он хотел тебя знать, видеть, как ты растешь.

Она подняла на него взгляд, и ее зеленые глаза яростно сверкнули. Ее лицо было очень бледным, и Макс забеспокоился, не больна ли она. Его мать была больна, когда носила под сердцем Анджелину. Очень больна.

Прогнав эту мысль, Макс снова подошел к окну. История не может повториться. Он не может потерять еще одного близкого человека. Именно поэтому он эмоционально отдалился от Анджелины. Когда во время своего последнего телефонного разговора они согласовывали детали приема по случаю ее совершеннолетия, она назвала его тираном. Что она сказала бы ему, если бы узнала, что у них с Лизой будет ребенок? Что он не имеет права быть отцом, потому что не справляется с ролью брата?

— Значит, ты предпочла бы, чтобы твой отец никогда не возвращался в твою жизнь? — спросил он.

— Ты даже представить себе не можешь, как сильно я хотела в детстве, чтобы он не приходил.

Макс повернулся и посмотрел на нее. Как она может выглядеть ранимой и одновременно с этим злиться? Их взгляды встретились, и, пока она с трудом боролась со слезами, он понял, почему она хочет от него уйти и почему она не готова доверить ему роль отца.

— Значит, вот почему ты не хочешь, чтобы я принимал участие в жизни нашего ребенка? Почему тебе нужно либо все, либо ничего?

Ярость в голосе Макса заставила Лизу содрогнуться. Она вдруг осознала, что поделилась с ним самым сокровенными переживаниями. Она дала ему понять, почему не хочет, чтобы он был приходящим отцом.

Лиза молча уставилась на него. Он была не в состоянии что-то сказать в ответ. Она никогда ни с кем не обсуждала свои личные проблемы. Многие молодые женщины обсуждают их со своими матерями, но у нее никогда не было такой возможности. Она была нежеланным ребенком, из-за которого матери пришлось перестать ходить на вечеринки и развлекаться. Матери было на нее наплевать.

— Сегодня Рождество, Макс, — смогла наконец ответить она. — Нам не следует сейчас разговаривать о подобных вещах.

Макс подошел к кровати, сел на нее и посмотрел Лизе прямо в глаза. Ей захотелось, чтобы он крепко ее обнял и сказал, что все будет хорошо. Что прошлое не имеет значения и он всегда будет рядом с ней и ребенком.

— Следует, и мы продолжим этот разговор, — произнес он тоном, не терпящим возражений. — Мой отец ушел, когда мне было восемь лет. Я винил в этом себя, но хуже этого было то, что я не мог помочь матери. Я не мог сделать так, чтобы она снова начала улыбаться.

— О, Макс. — Она приложила ладонь к его щеке, и плед соскользнул с ее плеча. — Ты ни в чем не виноват. Ты был ребенком.

— Я почувствовал себя еще большим неудачником, когда она познакомилась с моим отчимом и ее глаза снова заблестели.

Лиза представила себе Макса несчастным маленьким мальчиком, и у нее защемило сердце.

— Вот что с человеком делает любовь, Макс. Любовь твоего отчима вернула твоей матери улыбку, а твоя любовь поддерживала ее каждый день, придавала ей сил.

Он резко отстранился, словно обжегшись, его взгляд стал холодным и мрачным.

Лиза пришла в замешательство. Почему его разозлили ее безобидные слова?

— Любовь? — прорычал он, снова соскочив с кровати и направившись к окну. — Моя любовь ей не помогла.

— Конечно помогла, — ответила Лиза и присоединилась к нему у окна. Как жаль, что она не может перенестись в тот момент, когда проснулась этим утром в его объятиях. Когда впервые в жизни получила такое Рождество, о каком всегда мечтала.

Макс повернулся к ней лицом, и от гнева, который она увидела в его глазах, у нее перехватило дыхание.

— Любовь не предотвратила тех трагедий, которые произошли в моей жизни. Уверен, что она не помогла и тебе.

— Я… — пролепетала она, сделав шаг назад. — Я не…

Внезапно у нее закружилась голова, и ноги налились свинцовой тяжестью. Чувствуя, что вот-вот потеряет равновесие, она добрела до кровати, плюхнулась на нее, и у нее перед глазами все начало вращаться.

— Лиза. — Опустившись рядом с ней на корточки, Макс заглянул ей в глаза: — Тебе плохо?

Его лицо выражало искреннее беспокойство.

— Я в порядке, — заверила его она, приняв сидячее положение. — Думаю, мне просто нужно поесть.

В его глазах промелькнуло облегчение. Прежде чем его защитные барьеры вернулись на место, она увидела на его лице что-то еще. О чем он ей не рассказал? Что продолжает его мучить? Она была уверена, что уход отца не единственная причина его страданий.

Он медленно поднялся:

— В таком случае я тебе что-нибудь приготовлю.

— Спасибо. Я приму душ и спущусь.

Время откровений прошло. Макс снова закрылся, и она почувствовала, что ее внутренние барьеры тоже встают на место.

Заварив чай и пожарив тосты, Макс услышал, как Лиза спускается по лестнице.

— Тебе лучше? — спросил он, когда она вошла в маленькую кухню в деревенском стиле.

— Да, спасибо. Выглядит аппетитно. — Сев за стол, она начала есть тост, запивая его чаем.

— Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы поехать в ресторан?

Наверное, ему следовало заказать обед сюда.

— Да. Я ни за что его не пропущу.

Ее тон был бодрым, и он расслабился.

Когда Лиза позавтракала, он взял ее за руку и помог ей подняться.

— Перед тем как мы поедем в ресторан, давай откроем подарки.

— Подарки? — Она весело рассмеялась: — Ты хочешь сказать, что сюда приходил Санта-Клаус?

— Если тебе нравится так думать, то да, он здесь был.

Испытывая радость впервые за долгое время, Макс отвел Лизу в гостиную. Огонь, который он разжег в камине, пока она была в душе, наполнял комнату теплом. Разноцветные лампочки, горящие на елке, создавали атмосферу волшебства.

— К сожалению, мне нечего положить под елку, — грустно сказала она. — Я не приготовила подарок для тебя.

Подумав о ребенке, который растет внутри ее, он посмотрел на нее с нежностью. Ему хотелось положить руки ей на живот и сказать, что ребенок лучший подарок, но он, испугавшись этого неожиданного порыва, сдержался. Неужели на него так действует праздничная атмосфера?

— Значит, Санта решил, что я плохо себя вел, и принес подарки только тебе. Ты их посмотришь до поездки в ресторан?

Он достал из-под елки плоскую коробку в яркой оберточной бумаге и протянул ей.

— Почему-то мне кажется, что то, что находится внутри, понадобится тебе через несколько дней.