Шэрон Кендрик - Роковой соблазн

— Правда?

Маттео подошел к ней сзади — он стоял так близко, что почти касался ее, и Кира затаила дыхание, отчаянно желая ощутить его руки на своем теле. Словно прочитав ее мысли, он положил ладони на ее плечи и начал их массировать. Повернувшись, Кира столкнулась с его взглядом — глаза Маттео жестко поблескивали, и он не скрывал желания.

— Положим всему этому конец, Кира? — прошептал он. — Мы оба знаем, что эта чертова гроза тут ни при чем, и не спится нам обоим по другой причине — оттого, что мы каждый лежим в своей постели, желая ощутить ласки другого.

Его руки погладили ее предплечья — голова закружилась, и лицо Маттео закачалось перед ней. Кира приказала себе уйти и укрыться в собственной комнате — безопасном убежище. Но тело ее упрямо отказывалось подчиниться. Она не могла отвести взгляд от его губ и думала — как прекрасно ощущать прикосновения его рук. Она стоит в комнате, освещаемой вспышками молний, наедине с полуодетым мужчиной, на ней лишь тонкая ночная сорочка, и она прекрасно знает, что последует за этим. Хоть Кира и не была искушена в подобных вещах, она могла это ощутить — аромат желания пропитывал воздух, испытывал на прочность ее чувства и заставлял сердце стучать так громко, что, казалось, звук этот заглушает раскаты грома.

— Разве я не прав, Кира? — продолжал Маттео, убирая волосы от ее лица и проводя большим пальцем по губам. — Ты же хочешь, чтобы я тебя поцеловал, разве нет? Ты отчаянно этого жаждешь.

Слова его, конечно, свидетельствовали о высшей степени самонадеянности, однако правду в них отрицать было нельзя.

— Да, — произнесла Кира. — Да, хочу.

Маттео напрягся — шепот девушки лишь обострил его и без того распаленные чувства — и, притянув ее к себе, впился в ее губы поцелуем. О, как она была хороша — лучше, чем все, что он помнил. Хотя, возможно, он слишком долго снова и снова прокручивал в памяти их последний поцелуй. Он старался не спешить, но терпение покинуло его. Руками он жадно исследовал ее хрупкую и точеную фигурку. Раньше Кира была очень худой — Маттео вспомнил ее узкие бедра и выпирающие ребра. Но сейчас мягкие изгибы скрыли угловатость, и тело ее стало мягким, податливым и соблазнительным.

Он приподнял рубашку и нашел грудь, склонил голову и прижался губами к тугому розовому соску, втягивая его в рот. Пальцы Киры впились в его плечи. Он так возбудился, что готов был взорваться, испытывая дикое, примитивное, первобытное желание. Неужели причиной стало то, что эта женщина родила ему ребенка? Отчего дрожат его руки?

— Ты хоть представляешь, как долго я этого желал? — хрипло спросил он, поглаживая пальцами ее грудь и наслаждаясь ее шелковистостью и тяжестью. — Я думал об этом каждую секунду, каждый день.

Кира простонала, прижимаясь губами к его губам:

— Так поэтому ты держался от меня на расстоянии?

— Именно поэтому. — Маттео провел кончиками пальцев по ее животу и спустился ниже. — Тебе было нужно отдохнуть, а я старался оставаться джентльменом.

— И как это… О! — вскрикнула Кира, когда рука Маттео скользнула между ее ног и прикоснулась к мягким волоскам, открыв жаркую влагу.

— Что ты говоришь? — выдохнул он, погружая палец глубже и поглаживая маленький набухший бутончик.

— Маттео, это… это…

Он знал, что она хотела сказать. Сейчас она так возбуждена, что готова в любую секунду кончить, — и хотя Маттео сжигало желание узнать, насколько близко она стоит к краю пропасти, его собственное возбуждение усиливалось, грозя выплеснуться и унести его с собой. Осторожно он расстегнул молнию, облегченно вздохнув, когда его член освободился от тисков одежды. Джинсы упали, но Маттео не побеспокоился о том, чтобы их снять. Он не мог больше ждать. Сдвинув в сторону компьютер и документы, он подтолкнул Киру к столу. Когда влажный кончик его члена коснулся ее, она жадно обхватила его руками — и Маттео пришлось немного отпрянуть. Несмотря на густую пелену желания, застилавшую сознание, он помнил, что в ящике стола лежит презерватив — и вот через мгновение все необходимое было сделано. Чувствуя себя взволнованным подростком, Маттео окинул взглядом ту, которую так хотел. Она покорно лежала на столе, закинув руки за голову.

Кира не ощутила боли, когда он овладел ее телом — как не испытала она и доли сомнения, лишь удовлетворенно вскрикнула от радости. Маттео проник глубже, и вот он уже сидит на ней верхом, раскачиваясь и ускоряя удары. Со стола что-то упало, однако он не обратил внимания. А может, это прозвучал очередной раскат грома — да какая разница! Он двигался до тех пор, пока Кира не кончила — и не увлекла за собой его. Застонав, Маттео упал в ее объятия.

Он молчал, не желая нарушать непривычного спокойствия, что окутало их недвижным облаком, — казалось, он растворился в этой женщине. Однако, представив, что утром их может увидеть кто-то из горничных или Паола, Маттео приказал себе открыть глаза. Довольно с прислуги потрясений — для них приезд Киры и без того стал шоком, не говоря уже о вести о том, что у хозяина есть новорожденный сын.

Сын, которого он практически не знает. В груди Маттео словно завязался ледяной узел — угрызения совести окончательно прогнали сонное оцепенение. Отстранившись от Киры, он отошел от стола и надел джинсы — только тогда взгляд его упал на девушку, лежащую с закрытыми глазами посреди разгрома, царящего на столе. Ночная сорочка ее была поднята, обнажая прекрасную грудь и небрежно согнутые ноги. Между ними Маттео уловил влажный блеск, вновь ощущая, как эрекция нарастает. Но он приказал себе сконцентрироваться. Незачем винить себя — он узнает своего сына позже, когда придет время, а сейчас достаточно и того, что он есть в его жизни. А чтобы все оставалось, как есть, нужно, чтобы Кира была на его стороне. Так разве не может их взаимное притяжение сослужить ему службу — такую же неплохую, как и его богатство? Можно соблазнить ее вкусом роскошной жизни — и всего того, что будет ей принадлежать, если только она будет мыслить здраво. Ведь Кира Райан непредсказуема — гордячка и упрямица, она оставалась таковой, даже когда зависела от милости других людей. Маттео вовсе не был уверен в том, что она станет исполнять его желания — так, может быть, стоит напомнить, кто хозяин положения?

Когда он поднял Киру на руки и прижал к себе, ресницы ее затрепетали.

— Куда мы идем? — спросила она сонно.

— В постель.

Она зевнула.

— А нельзя остаться здесь?

— Нет.

Кира вновь закрыла глаза, желая навсегда сохранить это чувство — оно было гораздо глубже сексуального удовлетворения, хотя и граничило с ним. Когда Маттео овладел ею, она ощутила себя частью его — словно они слились воедино не только физически, но и духовно. Почувствовал ли это он? Сердце ее подпрыгнуло в надежде. Может быть, они смогут все же выстроить отношения? Положив руку на теплую грудь Маттео, она позволила отнести себя в свою комнату и положить на кровать. Открыв глаза, Кира окинула взглядом его мощный торс и мускулистые бедра. Может быть, он ляжет с ней — и она прижмется к его груди, погладит по голове, перебирая черные блестящие волосы? В глазах Маттео — она не могла ошибиться — горел огонек желания. Она ждала — разве не должен он спросить ее разрешения остаться? Не очень-то сведущая в правилах постельного этикета, Кира доверилась инстинкту. Слишком уж быстро она сдалась ему на милость в кабинете — так пусть потрудится на сей раз, зарабатывая ее благосклонность.