Сара Андерсон - Не бойся быть ближе [litres]

Боже правый, ей так не хватало секса.

– Ух ты, «Такис»? Давненько я не ел их! – услышала она голос Эрика. – Поверить не могу. Вы не забыли, что я просто обожал их! – София вышла из кухни и увидела, как он роется в пакете, который вручила ему ее мать. – София всегда делилась со мной этими вкуснятинами.

– Мы обычно брали чуть больше, чтобы угостить вас. Но не слишком много, чтобы не сердить миссис Дженнер, – снова зарделась Роза.

– Она не сердилась, если только мы не оставляли оранжевые отпечатки пальцев на мебели в ее кабинете… – Эрик с Розой рассмеялись, словно и не было долгих лет разлуки.

«Развлекайся». Может, София воспринимала все слишком серьезно.

Но у нее не получалось просто взять и перестать тревожиться. Хотя она могла бы принять решение насладиться этими выходными.

Как ей хотелось снова испытывать радость. И сейчас жизнь не казалась такой безнадежной, как в первые месяцы после смерти Дэвида.

Она никогда бы не забыла своего мужа – не хотела забывать, – но, может, в том, что Эрик напомнил ей, что она снова может быть счастливой, не было ничего плохого.

София смотрела, как Эрик поддался порыву и обнял ее мать.

– Было здорово снова увидеться с вами, миссис Кортес. Мои родители всегда рады вестям от вас.

– Передавайте огромный привет матери. А теперь идите, а то опоздаете! А я не хочу, чтобы вы опоздали на свой рейс.

– Не волнуйтесь, – рассмеялся Эрик. – Они не улетят без меня.

К нему подбежал Эдди, протягивая листок бумаги.

– Парень, у тебя здорово получается, – наклонился к нему Эрик. – Ты сделал этот рисунок для меня?

Мальчик широко улыбнулся и кивнул. Не желая отставать от брата, Аделина схватила свой рисунок и тоже принесла Эрику.

– Ох, какой красивый, – серьезно заявил тот, и София не сдержала смех. – Можешь подписать его для меня?

Адди поспешила обратно к столику и нарисовала внизу ярко-розовую линию.

– Вот это моя девочка! – сказал Эрик, и сердце Софии буквально растаяло.

Прямо сейчас он не был недосягаемым для нее. Он шутил с ее матерью, смешил ее детей и собирался похитить ее саму на выходные. Софии почти удавалось притвориться, что он вписывается в ее мирок.

И она могла только надеяться, что впишется в его собственный. Всего на пару дней. Просто чтобы немного развеяться.

Эдди тоже подписал свой рисунок и выбрал для своих каракулей красный карандаш.

– Ребята, я буду хранить ваши рисунки, – пообещал Эрик и, сложив листочки, спрятал их во внутренний карман пиджака. – И, может быть, ваша мама как-нибудь приедет с вами ко мне на лодку. Мы будем купаться и все такое.

Купание не очень прельщало ее малышню, но вот лодка…

– Ведите себя хорошо, – приказала София, целуя своих двойняшек в их сладкие макушки. – Я вернусь через пару дней. Люблю вас, мои хорошие.

– Долго прощаться – труднее расставаться, – сказал ей на ухо Эрик, обнимая ее за талию и выпроваживая к двери.

Выйдя на улицу, София повернулась и увидела мать, стоящую с детьми у окна. Все трое дружно махали ей на прощание. Она судорожно сглотнула, помахала в ответ и села в машину.

Эрик сел рядом и поставил пакет с едой на сиденье между ними.

– Готова поразвлечься?

София кивнула и открыла пачку острых чипсов.

– Давай оторвемся как следует.

Обычно Эрик получал удовольствие от поездок на места своих новых проектов. Конечно, ему нравилось зарабатывать деньги. А кому нет? Но на самом деле ему нравилось покупать какой-нибудь объект недвижимости, это могло быть пустующее или заброшенное или еще какое-нибудь здание, и рассматривать открывающиеся возможности. Он выбирал самую лучшую из этих самых возможностей и превращал ее в реальность. Надо сказать, Эрик знал свое дело, и с каждым разом добивался все большего успеха. Иногда создавалось впечатление, что не существовало таких вещей, которых он не мог бы превратить в золото.

Он глянул на женщину, сидевшую рядом с ним. Она выглядела потрясающе сегодня, но его влечение было вызвано чем-то более глубоким, чем видом ее ягодиц, обтянутых белыми брюками, когда она забиралась в машину.

Так много возможностей.

Эрик не мог понять, почему так сильно обрадовался, увидев ее. София не присутствовала в его жизни на протяжении многих лет, и тут внезапно он просыпается утром и думает о том, как рассмешить ее и что сделать для того, чтобы ее глаза потемнели от желания и чтобы она облизала губы в предвкушении…

– Отправить фотографии тебе или твоей матери? – спросила она.

– Мне, – ответил Эрик, с трудом отрывая взгляд от ее губ. Ему хотелось запечатлеть в памяти то, как он держал на руках ее детей, веселый смех Эдди и милую улыбку Аделины.

Сын и дочь Софии сразу покорили его сердце, мальчик своей открытостью, а девочка своей сдержанностью. Эти двое были словно две стороны одной монеты. Они не были похожи ни внешне, ни по темпераменту, но делали какие-то вещи одновременно – склоняли головки набок или улыбались – в общем, идеально подходили друг другу.

Эрик коснулся пиджака, там, где во внутреннем кармане были спрятаны их рисунки. Когда он думал об этих детях, он видел одни возможности.

Его реакция не поддавалась объяснению, но ему хотелось быть рядом с ними.

– Возьми. – София подождала, пока он уберет телефон, и протянула ему бутылку содовой. – Ты ведь больше всего любил клубничную, не так ли? Хотя, мне кажется, что это не самая лучшая идея – налопаться вредной еды перед полетом…

– По крайней мере, голод нам не грозит, – пошутил Эрик, открывая бутылку. – Я лет сто не пил «Джарритос». – Он сделал большой глоток и тут же закашлялся, почувствовав слишком приторный вкус напитка. – Он всегда был таким сладким? – со слезами на глазах выдавил Эрик.

София в ответ громко захохотала, и ее напряжение немного спало.

– Да. Ты правда не пил его с тех пор, как мы были детьми?

Он покачал головой и на этот раз сделал маленький глоток содовой. Там было совсем мало клубники и почти один сахар, но, черт подери, это был вкус его детства и того веселого времени, которое он проводил с Софией.

Эрик протянул ей бутылку, чтобы она тоже попробовала. Миссис Кортес положила в пакет несколько бутылок, но ему вдруг захотелось, чтобы они с Софией пили из одной. Они всегда так делали в детстве, прячась от бдительного ока его матери.

– Мы чудесно проведем эти выходные. И не помню, говорил ли я тебе, но ты сегодня очень красивая.

София нерешительно посмотрела на него, а потом взяла протянутую ей бутылку.

– Спасибо. Но тут нет моей заслуги. Все благодаря Кларисе.

– Может, она и выбирала этот наряд, – заметил Эрик, скользнув взглядом по ее белоснежной коже, видневшейся в низком вырезе блузки, – но именно ты делаешь его красивым.