Сьюзен Стивенс - Всегда быть твоей

— О, это тебе спасибо, это ты спас всех нас, — возразил официант, взглянув на Джен. — Я очень признателен. — И мужчины обменялись крепким рукопожатием.

— Здравствуй, — сухо пробормотала Джен, после того как Люка повел ее к выходу из зала. — Ты очень эффектно появился.

— И по‑моему, очень вовремя, — угрюмо ответил он. — Почему ты все еще работаешь?

— А почему ты по‑прежнему опекаешь меня? Я беременна, а не больна. Ты не можешь вернуться в мою жизнь и говорить мне, что я должна делать.

— Но ты не в состоянии справиться с толпой алкашей! — возразил он, заходя в офис рядом с Джен.

— А что бы ты сделал, если бы твоего друга унижали и оскорбляли? — воскликнула Джен с пламенной страстью в голосе, как только дверь кабинета закрылась. — Ты бы отвернулся? Ты бы ушел?

— Я не на седьмом месяце беременности, — заметил Люка. Его беспокойство за безопасность Джен боролось в нем с возбуждением, которое он всегда ощущал в ее присутствии. — Я скучал по тебе, — хрипло сказал он.

Наступило молчание, в течение которого он подумал, что сейчас его миру придет конец. Затем она прошептала:

— Я тоже скучала по тебе.

Облегчение было неописуемым. Оно заполняло все его существо, придавало смысл его жизни, жизни не в одиночестве, а с этой женщиной и их ребенком.

— Спасибо.

Он поднял голову и встретился с ней глазами. Но тут раздался стук в дверь.

— Ты не ответишь? — спросила Джен.

Луку охватило разочарование, ведь он так долго ждал момента, чтобы остаться наедине с Джен. Но это был Джей Ди, героический официант, которой пришел поговорить с ним, прежде чем уйти домой.

— Конечно, — ответил Люка, — входи.

— Тесс разрешила нам воспользоваться ее офисом, — объяснил Джей Ди, бросив быстрый взгляд на Джен. — Она проследит, чтобы нас не побеспокоили.

Они расселись вокруг рабочего стола, над которым тускло светилась аляповатая люстра. Джей Ди сел в рабочее кресло, а Люка — по другую сторону стола, радуясь, что находится рядом с Джен.

— Для тебя это может стать шоком, — осторожно начал официант. — Я не в курсе, как много ты знаешь о своем брате и что тебе известно о его последнем желании.

— Я видел завещание, — лаконично ответил Люка. Его сердце забилось чаще от предчувствия, что сейчас он узнает последнюю тайну своего брата.

— Рауль был болен, — так же коротко произнес Джей Ди. — Ему недолго оставалось жить, — добавил он без обиняков.

Люка почувствовал такой сильный толчок, что ему понадобились все его силы, чтобы не показать, какой ужас и стыд охватил его после слов официанта. Рауль страдал, страдал не столько морально, но и физически, а он думал только о своей гордости. В голосе Джея Ди не было ни намека на упреки, но Люка считал, что заслужил их в полной мере.

— И он стыдился своей болезни. — Голос официанта был по‑прежнему лишен эмоций.

— Стыдился? — В этот раз Люка не смог скрыть своего потрясения.

— Он заразился еще до нашей встречи. Он сказал об этом мне и Джен, но не хотел, чтобы еще кто‑нибудь узнал об этом. И мы пообещали, — тихо проговорил Джей Ди.

Они оба знали, думал Люка, пристально глядя на Джен. А она в этот момент с беспокойством смотрела на своего друга.

— Рауль не хотел быть обузой ни для кого из нас, — продолжал Джей Ди. Немного помолчав, он добавил: — Мы любили друг друга.

На некоторое время все трое в полной тишине погрузились в свои мысли. Затем официант продолжил так же ровно и откровенно:

— Даже я не знал всех намерений Рауля до тех пор, пока, после его тридцатого дня рождения, не получил письмо от его адвоката. Твой сегодняшний визит избавил меня от поездки на Сицилию, где я собирался встретиться с тобой, — признался он, обращаясь к Люке и пытаясь рассмеяться. Но голос подвел его, и смех получился больше похожим на всхлип. — Не сердись на Джен, — добавил он. — Она просто была снисходительна к ошибкам.

Джен и Джей Ди обменялись взглядами, полными такой любви и доверия, что Люка почувствовал острый укол сильнейшей зависти.

— Рауль оставил мне письмо, которое я получил от адвоката, — продолжал объяснять Джей Ди. — Твой брат опасался, что, если оставит деньги мне, правда о наших отношениях выйдет наружу. Он считал, что это принесет еще больше боли его семье и может подвергнуть меня опасности со стороны его отца. Рауль знал о его предрассудках и не хотел вовлекать тебя в очередной семейный конфликт.

— Ты ничем мне не обязан.

Никогда еще Люка не чувствовал себя так плохо. Он мог только радоваться, что Джей Ди был рядом с Раулем и оценил откровенность этого парня, как всегда ценил откровенность Джен.

— В письме твой брат просил меня возглавить молодежный летний лагерь на острове, — продолжал Джей Ди. — Но у меня нет бизнес‑идеи, чтобы использовать эти деньги так, как ему бы хотелось. Я ничего этого не знал, когда ты пришел в клуб тем вечером. Тогда я думал, что Рауль оставил меня. Я не хотел ни говорить, ни думать об этом, потому что это очень больно. Но сейчас я понимаю, что так он пытался меня защитить. Да, — добавил он, видя удивление Люки. — Рауль оставил все Джен, чтобы защитить меня после своей смерти.

— Ты мог подвергнуть Джен опасности, — резко сказал Люка.

— Я ничего не знал о завещании Рауля и о его намерениях, пока не получил письмо от адвоката.

— Люка, пожалуйста… — Долгий и печальный взгляд Джен успокоил его, а Джей Ди откровенно признался:

— Я хотел бы работать с тобой, и Джен тоже.

— Это правда? — Люка смотрел на нее, затаив дыхание.

— Если ты возьмешь меня. — Нежная улыбка тронула ее губы.

— Я уже организовал на острове лагерь, который носит имя моего брата, — хмуро ответил он.

— А у тебя есть стипендиальная программа? — прервала его Джен. — Мы с Джей Ди хотели бы использовать деньги именно на это. Вот почему я не притрагиваюсь к ним. И я думаю, что мы все трое должны в этом участвовать и работать вместе в память о Рауле.

Люка сидел и думал об этом. Ему понадобилось лишь несколько секунд, чтобы принять решение.

— Очень хорошая идея. Почему бы нам не изменить название лагеря на Рауль Тебальди и Лидия Сандерсон?

Джей Ди оставил их, когда Джен взяла Люку за руку. Она положила его ладонь на свой живот, по которому их сын бил изо всех сил маленькими ножками.

— Как мы его назовем? — спросила Джен.

Люка ответил, встав перед ней на колени. Взяв ее лицо в свои ладони, он с величайшей нежностью коснулся губами ее губ и предложил:

— Давай назовем его Лучано, несущий свет. Коротко — Лучи. Или у тебя есть идея получше?

— Я думаю, Лучи подойдет, — согласилась она.

— Ты вернешься со мной домой? — спросил Люка, поднимаясь с колен. Протянув руки, он помог Джен подняться на ноги.

— У тебя есть дом в Лондоне?