Юлия Дайнеко - Хэштег «Тайная подруга» [СИ]

— Привет, — выдавила из себя устало. Такое чувство, что именно в этот момент на меня свалилась вся тяжесть дня.

— Я покормил ребят, — указал он на Пина с Малинкой, которые спали на диване в гостиной.

— Спасибо тебе, Матвей, — прошла на кухню, — ты что-нибудь будешь? Прости, не успела приготовить ужин…

— Ира, ничего страшного, лучше расскажи, что здесь произошло, — подошел Матвей ко мне и усадил за стол, а сам стал хозяйничать на кухне.

— Мне нужно с тобой поговорить… — вздохнула тяжело, посмотрев в сторону и увидев огромный букет роз, который стоял на полу гостиной. Вина затопила еще больше. Посмотрела на парня, который поставил возле меня чашку с чаем и сам сел рядом.

— Я слушаю, — нахмурился Матвей. Понимал, к чему ведут мои слова.

— Я… я не уверена, что у нас может что-то получиться… дело в том, что я люблю другого… и было бы нечестно…

— Может, это и к лучшему, — как-то странно вздохнул он, посмотрев на меня. — Сейчас, конечно, не обо мне, но… не хочу, чтобы ты чувствовала себя виноватой. Сегодня меня пригласили в национальную хоккейную лигу. Дали время подумать до завтра, но клуб… да и я сам понимаем, что это отличная возможность… Я только думал, как ты воспримешь эту новость… ну а теперь…

— Это же здорово, — попыталась улыбнуться ему. — Соглашайся, не раздумывая…

— Спасибо, Ира, — взял Матвей меня за руку. — Но сейчас, давай вернемся к тому, что здесь произошло. Думаю, теперь ты можешь рассказать мне все, ничего не утаивая… Если, конечно, хочешь. Настаивать не буду, но можешь выговориться.

— Ты хороший, Матвей, — стало вдруг грустно, — очень хороший, жаль…

— Ни о чем не жалей в своей жизни, — взбодрил меня парень, — воспринимай этот период, как испытание. Тебе просто нужно его пройти, пережить. Скоро все закончится, поверь, — говорил он, а я чувствовала, что и у самого Матвея жизнь была непростой.

— Хорошо, но это длинная история, — предупредила я.

— Я рад, что эта девушка не успела ничего тебе сделать, — сказал Матвей, как только я закончила свой рассказ. Пришлось поведать ему все с самого начала, раскрыв то, что я пишу стихи и как придумала тайную подругу, вела двойную жизнь с Русланом, и во что это все вылилось. — Но он дурак, если сейчас отказывается от тебя. — заметил Матвей.

— Ну, ты тоже выбрал НХЛ, — напомнила, улыбнувшись, сейчас, когда я рассказала ему о своей жизни за последние четыре года, стало легче.

— Ты понимаешь, почему я так поступил, — не обвинял, а просто говорил как есть. — Мы же с тобой даже не начали нормально встречаться… ты совсем не знаешь меня, а я тебя… начал только узнавать. И думаю это маленькая часть тебя.

— Спасибо, Матвей. Ты оказался хорошим слушателем.

— Да, жилетка из меня получилась знатная, и посмотри, ты даже ее не испортила, — рассмеялся он, притворяясь, будто поправляет вымышленную часть одежды. — Ни одной слезинки из этих прекрасных глаз.

— Ты сейчас заигрываешь со мной? — усмехнулась в ответ.

— Нужно было попытаться напоследок… но ладно, теперь серьезно… если Руслан не одумается, знай, он точно пожалеет. Надеюсь, у тебя все получится. А вообще, мы бы были идеальной парой. Только представь, я бы играл, а ты выкрикивала смешные лозунги противникам с трибуны, чтобы я смог забить им шайбу. А майка с моим именем на тебе смотрелась бы просто великолепно, — улыбнулся Матвей.

— Еще раз спасибо тебе, что выслушал и помог, — обняла его на прощание, оставив без ответа шутку. Почему-то нарисованная им картинка встала перед глазами как наяву, но… все же в ней чего-то не хватало.

Руслан.

Разговор с родителями прошел тяжело. Я понимал, что они пережили… хотя, наверно, не до конца. Но теперь ни Оле, ни ее родителям нельзя было даже звонить мне. Отец был настроен решительно, он сообщил, что сам разберется в этой ситуации. Иначе вопрос поднимет через суд. Я понял, что могу сделать только хуже, Олины родители и так настрадались. Поэтому пришлось смириться. Но хотя бы смог уладить вопрос с разгромом у Иры, который учинила Оля. Здесь они не стали возражать, а, наоборот, поддержали с улыбками на лицах. Я знал, что маме с папой Ира очень нравится, а Варя так, вообще, уже вовсю подражала ей. Не стал расстраивать их еще больше, утаив тот факт, что с Ирой мы тоже виделись сегодня в последний раз. Я все еще надеялся, что она прислушается ко мне и не приедет завтра.

Теперь, оценив всю ситуацию, я понял, что нам не по пути. С самого начала мы делали все неправильно. И как можно исправить наши общие ошибки… я не видел выхода. Лучше разойтись. Тем более она уже нашла парня, надеюсь, он будет достойным…

Хотелось ударить самого себя! Принял более удобное положение, поморщившись от боли в боку. Но больнее было не от раны… Даже сказав ей обидные слова, я все еще понимал, что люблю ее. Да я люблю! И Оля это видела, именно поэтому она всегда пыталась сорвать наши встречи, придумывала разные болезни. Уже тогда она поняла, что именно Иру я люблю, а с ней просто из-за мечты. Из-за девушки, которую сам выдумал, нарисовал образ… а он оказался…

— Хм, — горько усмехнулся, — даже тайная подруга оказалась Ирой… замкнутый круг, — улегся обратно, закрыв глаза. Нужно просто попытаться уснуть. Может, утром будет легче?

Понимал, что тщетно. Я хотел быть с ней, очень хотел… и может стоило попытаться? Но мы и так принесли друг другу много бед… всего лишь один день наслаждения против четырех лет… хотя была еще дружба. И тогда мы ладили, даже больше. Вспомнил Ирины улыбки и благодарность в глазах каждый раз, как я навещал ее маму в больнице. Тогда она даже перестала быть острой на язык…

— Пора отдыхать, — зашла медсестра и дала мне лекарство, тем самым избавив от мысленных метаний. После снотворного сон сам пришел ко мне. Последнее, что промелькнуло в голове — это все же надежда на приезд Иры.

Утро встретило меня шумом тележки, на которой развозили завтрак. Ужасный, надо заметить… затем был осмотр врача, после чего меня перевели в терапию. Потом снова осмотр, перевязка и обещания, что в скором времени выпишут из больницы. За всеми бесконечными процедурами и разговорами я смог отвлечься и не думать об Ире, но… как только пришло время посещений, она появилась на пороге.

Не было привычных мне гордости и бесстрашия. Ира вошла в палату, опустив взгляд и тихо поздоровавшись. Я никогда не видел ее такой. Стало стыдно за то, что обидел Иру. Ведь она этого не заслужила. Я не врал, когда говорил, что не виню ее. Поэтому сейчас моя совесть кричала о том, что нужно попросить прощения. Но почему-то я не мог произнести и слова. А наше молчание затягивалось… бред! Мы словно дети.

— Спасибо, что все же приехала, — ведь я действительно был рад. Хотя просил об обратном, о чем мне тут же подсказало ее удивленное лицо.