Бьюла Астор - Островок счастья

— Потому что ты сделала табу из своей утраты, не научилась жить с ней.

— Но я живу с ней каждый день!

— Ты ведь так ни разу и не была ни на месте катастрофы, ни на взлетно-посадочной полосе.

— Зачем мне туда ходить?

— Чтобы попрощаться.

— Я попрощалась!

— Ты этого не сделала. — Его голос звучал ровно и спокойно, но глаза были неумолимы. — Твое завтра… наше с тобой завтра никогда не наступит, пока ты будешь оставаться в плену прошлого.

— Ты постоянно твердишь мне об этом, — устало сказала Кэт.

— Значит, ты должна понимать, какое значение я этому придаю.

Сердце ее билось тяжело и глухо, словно храня отзвуки ужасного удара самолета о скалы. Казалось, все тело содрогается от этих толчков.

— Кевин, есть одна вещь, о которой я тебе не сказала. Вообще, об этом не знает никто, даже Сара и Фред, потому что… Ох, как же это больно!

Стоун сжал ее запястья. Взглянув вверх, Кэт увидела сострадание в его глазах.

— Я должен, должен все знать!

Кэтрин было трудно дышать. Слова вырывались у нее с хриплым присвистом — так глубок был черный страшный колодец, где они томились годами:

— Когда самолет… разбился… мама умерла не сразу. — Кевин безотчетным движением сдавил ее руки, но Кэтрин продолжала. Чувствуя, как при каждом слове ей становится легче, она уже не хотела останавливаться: — Я побежала к ним, туда, потому что рядом никого не было. — Кевин слушал, не перебивая. — Папа был мертв, я поняла это сразу… Дверь в пассажирский салон была сорвана. Мама сидела… лежала как раз с этой стороны. — Кэт остановилась, борясь с приступом рыданий. — Кругом была кровь. Мама посмотрела на меня и улыбнулась. Потом шевельнула рукой. Я взяла ее руку, и тогда она… умерла. — Кэт прижала ладонь тыльной стороной к трясущимся губам. — Было ужасно тихо.

— Это все, что ты помнишь?

— Все, что я помню отчетливо. Потом все замелькало, перепуталось, пока не погасло совсем. Все исчезло до тех пор, пока…

— …Пока ты не очутилась одна в Ричмонде?

— Да.

Пальцы Стоуна осторожно сняли слезинки с ее ресниц, и только тогда Кэтрин заметила, что плачет. Но, как и предсказывал ее муж, это были целительные слезы. Он был прав — ей следовало рассказать обо всем раньше — и исцелиться.

Обняв, Кевин привлек ее к себе. Ухом, приникшим к его груди, Кэти услышала биение его такого близкого сердца и вновь ощутила, что они — одно целое.

Наконец Кевин отпустил ее.

— Поднимемся наверх, к взлетной полосе. Начнем отсюда и пройдем вдоль нее до конца.

Кэтрин кивнула, чувствуя, что место изгнанного кошмара заполняют уверенность и покой. Они поднялись по склону к взлетно-посадочной полосе и прошли ее до самого конца молча. Над ее холодным бетонным покрытием, застилая солнце, поднимались клубы тумана. Все это время она не выпускала большую, надежную руку Кевина. Когда бетон кончился, Кэт обернулась, оценивая длину полосы.

— Мне казалось, она гораздо длиннее.

— Такой она была в твоей памяти.

— Может быть, — пробормотала Кэтрин, чувствуя, какой ужасный груз свалился с ее сердца. Оставалось еще осмотреть скалы, где разбился самолет, но это можно оставить на потом. На сегодня достаточно.

— Давай пойдем домой, Кевин, — сказала она с усталой улыбкой.

Его взгляд был полон гордости и, как она надеялась, любви. Хотя он никогда не говорил ей этого, Кэти не сомневалась, что это так. Неожиданно он вдруг отвел в сторону внезапно потемневшие глаза.

— Кэтрин, мне тоже нужно тебе кое-что рассказать.

Она доверчиво кивнула, хотя мрачные интонации его голоса настораживали. В конце концов, что может быть хуже того кошмара, от которого она только что избавилась?

Прежде чем Кевин успел вымолвить хотя бы слово, они услышали гул самолета. Звук становился все громче, и было ясно, что самолет идет прямо на них, пробиваясь сквозь густеющий туман.

Кэт задрожала, но Стоун крепко обхватил рукой ее плечо, и дрожь унялась.

— Это наверняка та самая группа бизнесменов.

— Но мы их ждем только завтра.

Они поспешно сошли с бетонного покрытия — и вовремя. Из тумана вынырнул самолет компании Фреда Костера. На долю секунды он как бы завис в воздухе, чтобы в следующее мгновение уже катиться по бетонной дорожке, выруливая на место стоянки.

Пилот не заглушил двигатель, из чего следовало, что он привез единственного пассажира и, к тому же, без багажа. Увидев, кто вышел из самолета, Кэт в ужасе воскликнула:

— О Боже, это же дядя Бенджамин!

Вместо ответа Кевин неразборчиво, но с чувством выругался. Бросив на мужа озадаченный взгляд, она шагнула вперед, чтобы поприветствовать худого, жилистого человека с фальшивой улыбкой, как бы приклеенной к лицу.

Кэтрин нахмурилась. Дядя редко улыбался, и обычно это свидетельствовало о том, что он задумал какую-то очередную аферу. На нем был основательно потертый костюм, которого она никогда не видела раньше, — явно купленный на дешевой распродаже. Было ясно, что цель его визита связана с недавним телефонным звонком. Словно и не заметив совершенно сбитую с толку племянницу, дядюшка устремился к Стоуну, еще издали протягивая руку для приветствия. Кевин, лицо которого стало мрачнее тучи, мрачно наблюдал за его приближением.

— Добрый день, мистер Стоун, — сказал Бенджамин самым сердечным тоном, на который был способен. — Так вы уже готовы назвать сумму, которую вам не жалко за это заведение?

Вместо ответа Кевин повернулся к Кэтрин. Виновато глядя на нее, он быстро сказал:

— Если ты выслушаешь, я все объясню.

Что-то в его тоне заставило Кэти отпрянуть. В ее широко раскрытых зеленых глазах отразились недоумение и растерянность.

— Что… о чем он говорит, Кевин?

— Это и есть те самые большие перемены, которые я давно задумал произвести, — вмешался Бенджамин, не замечая напряжения, возникшего между его племянницей и Стоуном. — Я все выбирал подходящий момент, чтобы сказать тебе об этом, Кэтрин, но, по-моему, ждать уже больше нет смысла. Мистер Стоун здесь, чтобы купить гостиницу. Он уже давно собирался это сделать, но я тянул время… Теперь же час пробил! — Алчно сверкнув глазами, он потер руки в предвкушении наживы. — Да, кстати, вполне возможно, он оставит тебя управляющей, верно, мистер Стоун?

Кэтрин молча переводила глаза с дяди на мужа. В одно мгновение все ее чувства предельно обострились. Она слышала рев улетающего самолета, бесстрастно отмечая, что обычный в таких случаях страх совершенно отступает перед ужасными подозрениями, которые в этот момент зарождались в ее голове.

Почему ничего не говорит Кевин? Почему он не скажет, что все это гнусная выдумка? Кэт впилась взглядом в мужа, ожидая немедленного опровержения лживого сообщения дяди. Но тот хранил молчание. Невозможно было угадать, о чем он думает.