Марина Буторина - Убивая вкус [СИ]

— Как продвигается работа? — спрашивает он, не представляясь и не интересуясь их именами.

— А сами не видите? — нелюбезно отвечает та, что пониже.

Хакс с презрением поджимает губы и поворачивается к Финну.

— Я думаю, что говорить будет только бригадир.

— А я он и есть, — обращается к нему вдруг низкорослое недоразумение.

Хакс полностью оборачивается к ней и выпрямляется, стремясь сделаться еще выше.

— Вы? — с язвительной улыбкой и уничижением в голосе спрашивает он.

Она откладывает инвентарь в сторону и подходит к нему, ничуть при этом не теряясь.

— Да, я. И вообще-то я перед заказчиком буду отчитываться.

Мерзавка.

— Передо мной, — яростно шипит Хакс, не в силах стерпеть такого унижения.

— Мда? — протягивает та. — У меня есть договор с клиентом, где вы не указаны в качестве его представителя.

Все присутствующие будто замирают, пока он окидывает ее гневным взглядом, желая испепелить на месте. Но ей все нипочем. Ведь она права. Он осуществляет лишь авторский надзор.

— Что ж, — холодно замечает он и вкладывает в следующие слова несуществующую угрозу: — Я осмотрюсь.

— Да пожалуйста, — она возвращается к своей работе.

Хакс обходит квартиру дважды, оценивая всю проделанную на данном этапе работу тщательнейшим образом. Сверяется с документацией и визуализацией… и не находит, к чему придраться.

Гадство.

Когда он возвращается в гостиную, никто не обращает на него внимания — все заняты работой.

— Я удовлетворен, — сухо резюмирует он, сохраняя лицо.

— Какое счастье! — бормочет бригадирша, занятая делом.

Хакс чувствует, как лицо так и краснеет от гнева.

— Я приеду с проверкой на следующей неделе.

Девушка бросает на него серьезный, недружелюбный взгляд, продолжая работать.

— Мне-то что? Хоть поселитесь тут. Главное, под ногами не путайтесь.

Он еще секунд пять стоит в проеме как дурак, презрительно разглядывая ее безобразную черную челку до глаз и несуразные подвитые пряди, обрамляющие лицо, и решает, что такое неуважение ей еще аукнется.

А после молча уходит.

Это должно прекратиться. Девчонке придется убраться.

Кайло мрачно глядит в противоположный угол мастерской, туда, где находится рабочее место его дяди Люка, который взялся обучать столярничеству всех желающих за небольшую плату — решил, значит, тряхнуть стариной.

Когда Кайло с неохотой и подозрительностью соглашался предоставить ему место для этих занятий, он даже и не думал, что кто-то найдется в ученики к старому мастеру.

Нашлась она.

Молодая девушка, утирающая пот со лба тыльной стороной ладони, сдувает падающую на глаза прядь, пока деревянная стружка падает к ее ногам в вытертых кожаных ботинках. Она пришла в рубашке, но сняла ее в процессе работы. У нее точеная фигура, вполне спортивная, сильная, но и женственная тоже. Все это он сумел разглядеть благодаря белой хлопковой майке.

И то, что она не носит лифчика, — тоже.

«Скажи ей что-нибудь. Например: „Я Кайло, а тебя как зовут?“»

Конечно, он знает ее имя. Рей. Он изо всех сил прислушивался к разговорам Люка и его ученицы в первые дни, желая вызнать его. Но ведь можно и слукавить.

Или же прибегнуть к другой уловке. Бросить эдак невзначай: «Эй, нужна помощь?» Люк скуп на советы и неразговорчив, а она полна энтузиазма — наверняка ей захочется задать ему хоть пару вопросов. Главное — говорить и выглядеть расслабленнее и дружелюбнее, а… не как обычно, в общем.

Но минуты складываются в часы, утро плавно перетекает в полдень, а он молчит. Продолжает работать, немного остервенело обращаясь с деревом, будто оно виновато в его ступоре. А Рей все никак не уйдет. Чем она вообще занимается? Разве ей не нужно быть где-то еще? И, будто подслушав его мысли, Люк обращается к ученице:

— Пожалуй, на сегодня хватит. Как думаешь?

Рей смотрит на результат своих трудов и ощутимо расстраивается.

— А я могу еще задержаться? — спрашивает она с подкупающей открытостью.

— Нет, — бессердечно отрезает Люк. — Не могу я до вечера здесь торчать — мне еще пары в техникуме вести.

— А можно я сама поработаю? — не отступается Рей, пока Кайло мысленно мечется между двумя противоречивыми желаниями: чтобы она осталась и чтобы ушла.

— Ну… — Люк разводит руками. — Мастерская не моя. Если мой племянник не станет возражать…

И они оба синхронно обращают к нему свои взгляды.

Кайло сохраняет лицо бесстрастным. Нельзя давать понять, что он только и делал, что прислушивался к их разговору.

Он смотрит выжидательно и холодно.

— Рей хочет задержаться, — повысив голос, сообщает Люк. — Ты не против?

Кайло безразлично дергает плечом, продолжая свою работу как ни в чем не бывало. Еще несколько часов сладостной пытки. Как от такого отказаться?

Когда Люк уходит, атмосфера в мастерской делается совсем уж неестественной и некомфортной.

Кайло изо всех сил пытается не придавать значения нарастающей интимности обстановки. Они молча делают свое дело, но молчание выходит красноречивее слов. Ведь, будь она кем другим, он мог бы запросто поинтересоваться из вежливости, не хочет ли она чаю там или кофе, ведь здесь оборудована кухонная зона. Или обязательно спросил бы, не сквозит ли от распахнутого окна или не включить ли им музыку, чтоб было веселее. Это нормально для двух взрослых людей — общаться. Но с ней он продолжает молчать.

Рей тоже, кстати, примолкла. А ведь Люка она любит донимать время от времени досужей болтовней. Она не похожа на болтушку, но ей удается выудить у того факты о его прошлом, даже вопреки нежеланию Люка говорить о чем-либо кроме дела.

Кайло снова глядит украдкой; теперь она повернулась к нему спиной, и его взгляд неминуемо опускается ниже поясницы. Нет, если она хочет продолжать появляться здесь, ей придется надевать мешок из-под картошки, а не сидящие по фигуре джинсы. И как ей об этом заявить?

Он отворачивается и принимается работать усерднее. Казалось бы, сублимация должна давать свои результаты, но с тех пор как девчонка начала торчать в мастерской, его продуктивность пошла на спад, в то время как общение с Хаксом участилось.

Сегодня ему опасно давать волю размышлениям, потому что, как только он вспоминает о Хаксе, тот материализуется в дверях. Весь такой прилизанный и чопорный, что Кайло делается тоскливо от одного его вида. Не говоря уже о том, что рыжий ведь не постоять пришел. Наверняка он сейчас откроет рот и…

— Добрый день, — кисло произносит Хакс, всем своим видом говоря о том, как ему тягостен этот визит.

— Привет, — Кайло кивает и продолжает работать, игнорируя такую неприятную неожиданность. Рей в дальнем углу мастерской трудится в поте лица, не обращая на них внимания.