Мишель Кондер - Мастер-класс от плейбоя

— Актриса. Не важно, я, наверное, ошиблась, — ответила Поппи, разглаживая подол шелковистого платья. — Я рада, что забила на свою гордость и надела одно из тех платьев, которые ты купил для меня. Я думала, находиться среди красивых гостей на вечеринке твоих бабушки и дедушки самое страшное, что могло со мной случиться. Но от общества здешних красавиц у меня могут развиться комплексы на всю оставшуюся жизнь.

— Ты выглядишь сногсшибательно. Как всегда, — низким голосом прошептал Себастьяно.

На нем был костюм. Верхняя пуговица рубашки была расстегнута. Он был таким красивым, что у девушки начинало щемить в груди. Несмотря на благие намерения, о которых она думала, пока летела в этот роскошный город — просто насладиться ночью в новом экзотическом городе — относиться к Себастьяно как к любому другому мужчине у нее не получилось.

— Спасибо. Ты тоже.

Он уставился на нее, и Поппи захотела, чтобы ее пульс успокоился. Было бы унизительно, если бы он догадался, что, хоть она и назвала прошлую ночь ошибкой, девушка весь день думала о его впечатляющем обнаженном теле. И сколько бы раз Поппи ни напоминала себе, что женщины для него лишь предмет для удовлетворения сексуальных потребностей, ее гормоны требовали кусочек этого мужчины.

Внезапно он протянул руку, чтобы вытащить прядь волос, прилипших к ее губам. Поппи затаила дыхание. То, как он смотрел на нее прямо сейчас… Она бы поклялась, что он не считал прошлую ночь ошибкой.

— Кастильоне, — послышался незнакомый голос.

— А, Лукас… Элеонора. — Себастьяно как ни в чем не бывало повернулся к паре. — Ты выглядишь прекрасно, как всегда. — Себастьяно дважды поцеловал женщину в щеки. — Это Поппи Коннолли. Поппи, позволь представить Элеонору и Лукаса Кузнецковых?

— Харрингтон, — с улыбкой поправила Элеонора.

— Правда? — удивился Себастьяно и посмотрел на Лукаса.

— Не спрашивай, — в ответ покачал головой тот.

Элеонора восторженно рассмеялась над мужскими ухмылками, и Поппи почувствовала внутри себя пузырь счастья, наблюдая за гламурной парой, — Лукасом, с его темными волосами и яркими голубыми глазами, и Элеонорой, с ее кошачьей элегантностью и широкой улыбкой. Они выглядели расслабленными и непринужденными в обществе друг друга, как будто были вместе навсегда. Поппи знала, что Мэри-Энн, взглянув на них, скажет: «Истинная любовь».

— Поппи, приятно познакомиться, — сказала Элеонора с неподдельным теплом. — Я так рада что вы смогли присоединиться к нам. Ты впервые в Венеции?

— Да, именно так.

— Я тоже, — заметила Элеонора. — Мне здесь нравится. А тебе?

— Это волшебное место.

— Именно так сказала Элеонора, когда мы приземлились, — сказал Лукас, снисходительно улыбаясь жене. — Привет, Поппи, я носильщик.

Поппи засмеялась. Эта пара нравилась ей все больше и больше.

— О, ты больше чем просто носильщик, — заверила его Элеонора. — Еще ты организовываешь невероятные поездки на санях.

Лукас покраснел, и Себастьяно низко рассмеялся над чужим дискомфортом.

— Видишь, что с тобой делает семейная жизнь, Кастильоне? — застонав, покачал головой Лукас. — Это ломает тебя.

— Перестань жаловаться, тебе нравится, — рассмеялась Элеонора, толкнув локтем мужа в бок.

Глаза Лукаса блестели, как будто он хотел показать ей, как сильно любил ее.

— Не знаю, как вы, ребята, — вмешался Себастьяно, — но последний раз я ел… вчера или позавчера? — спросил он Поппи.

— Клянусь, мужчины рождаются с бездонными желудками, — покачала головой Поппи. — Мой брат точно такой же.

— Моя сестра Оливия ест как лошадь, — сказала Элеонора. — Я всегда ей завидовала, потому что она совсем не толстела.

— Стоп. Беседа, — наставлял Лукас, направляя жену, положив руку ей на поясницу. — Кажется, я тоже ел в последний раз вчера.

Элеонора, как оказалось, была невероятно творческой и посещала художественные классы, когда училась в школе. Она также сообщила Лукасу, что потом они поедут во дворец Гритти после того, как Поппи в фойе упомянула о византийских произведениях искусства.

Поппи думала, что Лукас и на Луну полетит, если Элеонора попросит.

«Действительно, настоящая любовь», — подумала Поппи, замечая, как свободно молодые люди чувствовали себя в обществе друг друга; все время касаются друг друга, как Лукас положил руку на спинку стула жены в собственническом жесте, как светились его глаза, когда он смотрел на нее. Просто находясь рядом с ними, она чувствовала себя в тепле, как будто… ее приняли.

Приняли?

Да, так же, как и с семьей Себастьяно.

В горле образовался ком. Поппи часто заморгала, чтобы сморгнуть подступившие слезы. Если бы Себастьяно попросил ее о третьем желании прямо сейчас, она бы загадала, чтобы этот момент длился вечно. Или, может, чтобы прошедшая ночь длилась вечно.

Она влюблялась в него, влюблялась тяжело и быстро. И Поппи знала, что на этот раз посадка определенно не будет мягкой.

Почувствовав нелепую панику, Поппи отодвинула стул и извинилась, чтобы пойти в дамскую комнату. Именно она назвала вчерашнюю ночь ошибкой, и он согласился, не так ли?

— Эй, подожди, — раздался голос Себастьяно позади.

Поппи чуть не застонала. Она остановилась в дымном коридоре, который вел в ванные комнаты, но не обернулась.

— С тобой все в порядке?

— Все отлично, — сказала она, широко улыбаясь.

— Отлично? — сканировал он Поппи цепким взглядом.

Нет! Она была в ужасе. В панике. Напугана.

— Конечно.

— Поппи…

— Себастьяно, не надо.

Последнее, чего она хотела, — это чтобы он знал, что она чувствует. Его жалости она не хотела.

Он обхватил ее лицо руками. Его ноздри затрепетали, как будто он втягивал в себя аромат ее тела. Она почувствовала, как он содрогнулся, а потом что-то появилось на его лице. Мягкость.

— Я хочу тебя. — Слова звучали так, как будто лились из глубины его души. Сердце Поппи начало петь. — Я знаю, ты сказала, что прошлая ночь была ошибкой, но не для меня. Того, что я испытал с тобой, я не испытывал ни с кем. Стоит тебе войти в комнату, и я теряю над собой контроль. Ты как наркотик для меня, Поппи.

Поппи уставилась на него, не веря своим ушам.

— Я тоже хочу тебя, — призналась она хрипло.

Проходившая мимо женщина с любопытством взглянула на них. Себастьяно притянул Поппи ближе к своему телу и поцеловал ее властным поцелуем, не оставляя сомнений в том, как сильно он хотел ее.

Когда их толкнул второй человек, Себастьяно со стоном оторвался от Поппи. Он посмотрел на нее и глубоко вздохнул.

— Тебе нужно поправить помаду, дорогая, — грубо сказал он. — Встретимся за столом.

— Она мне нравится.

Себастьяно взглянул на Лукаса. Тот не спускал глаз с Элеоноры, которая вышла из обеденного зала, чтобы ответить на телефонный звонок.