Alesya Villegas - Проигравшие (СИ)

Пару раз в неделю мы с ней приходили на его могилу, принося новые цветы, и проводили на ней большую часть дня, вспоминая забавные моменты из детства Джастина.

Забавно было вспоминать, как у меня отошли воды, именно в тот момент, когда мы собрались за покупками в магазин.

Моя мама и Мишель буквально встали в ступор, пока я пыталась сообразить, что вообще произошло в этот момент. К счастью, мой отец быстро разобрался с этими дамочками, запихав их в машину, и, усадив меня на переднее сиденье, повез в больницу.

Затем последовал пробел.

Единственное, что я помню, после того, как перед моими глазами пробегали белые светящиеся полосы на потолке в коридоре, это как я услышала её звонкий плач.

У нее были его глаза. Это было каким-то маленьким чудом, что она родилась с карими глазами.

До того дня я никак не могла придумать ей имя, но когда взглянула в них, то сразу поняла, что она моя Эльза.

Что она наша маленькая Эльза.

***

3 года спустя.

14 июня. 2016 год.

Скарлетт звонко засмеялась, подкидывая маленькую Эльзу, и крепко прижала её к груди, входя в прохладный коридор корпуса. Они были пусты, и на удивление, тихими в разгар экзаменов.

Она оглянулась по сторонам, пытаясь вспомнить те дни, когда она была счастлива, в этих стенах.

— Скарлетт, — радостно вскрикнул профессор Клидвик, разводя руки в стороны, и, обхватив обеих руками, прижал к себе, как собственных дочек.

— Извините, Ричард, мы немного опоздали, — виновато проговорила Белль, поправляя платьице Эльзе.

— Важно то, что ты приехала, — улыбнулся она, распахнув дверь своего кабинета.

— Как там с книгой? — поинтересовалась Скарлетт, опуская малышку на ножки.

— Я почти подошел к концу, — улыбнулся он. — Но мне нужны твои слова, потому что все, что я знаю о вашей истории, это то, что мне рассказал Джастин, еще тогда, перед балом.

— Хорошо, — кивает Белль, нырнув рукой в сумочку, и достав оттуда письмо. — Я была бы рада, если бы оно оказалось на последней странице. Это не продолжение того, что было после бала, и я уверена, что вы знаете, что было потом, и не только из наших рук, но это то, что я храню в себе каждый день.

Профессор, дружелюбно кивнув, протянул трясущуюся руку за конвертом, и положил его на стол.

— Мне бы хотелось знать, как поживает мистер Томас? — поинтересовался старик.

— Он все еще одинок и иногда приезжает повидаться с Эльзой, — улыбнулась Скарлетт. — Он слишком занят своей работой, ведь адвокатам тоже нелегко.

— Все верно, мисс Белль, — кивает старик, — я надеюсь, вы еще не раз навестите меня, — с надеждой произнес он.

— Конечно, Профессор, — улыбнулась Скарлетт, взяв на руки Эльзу.

— Как только книга будет готова, я вам тут же её вышлю, — с улыбкой проговорил он, почесывая седину, и провожая Скарлетт.

Белль резко остановилась, чувствуя, как глаза наполняются слезами, и обернулась назад.

— Спасибо вам, Роберт. Если бы не вы, я бы никогда не узнала Джастина Джейка О'Коннора. Я бы никогда не почувствовала себя столь счастливой, кроме как не с ним. Он был человеком, которого я искренне ненавидела, и, забыв обо всем, безумно полюбила, и буду любить всегда.

— Будьте счастливы, Скарлетт Мэри Белль и девушка с голубыми глазами по прозвищу Эльза, — всхлипывая, прошептал старик, и, медленно подойдя, обнял напоследок.

Под звон каблуков, которые отдалялись все дальше, Роберт вошел в свой кабинет, присаживаясь за свой рабочий стол.

В горле все еще стоял ком, а руки тянулись к письму, оставленному Скарлетт.

Раскрыв конверт, он взглянул на аккуратно выведенные буквы, и опустив голову, пустил одинокую слезу, пробегаясь глазами по строкам:

“ Дорогой Роберт Клидвик!

Есть разница в том, что когда ты просыпаешься и у тебя есть все: дом, родители, университет, в котором ты учишься, и он.

И разница в том, что когда ты не хочешь просыпаться, потому что все, что у тебя было, уже и не нужно без него.

Когда ты по привычке поднимаешься рано, идешь в душ, завтракаешь, надеваешь привычное кружевное самое любимое платье, выходишь на аллею своего дома и осознаешь... что его больше нет.

Он как ветер в волосах. Между пальцами, сквозь ресницы. Словно те прохладные пальчики, которые касались моей щеки.

Он во всем, что окружает меня.

В запахе, когда натыкаюсь на его рубашку. В прикосновениях, когда меня аккуратно по лицу гладит Эльза.

Даже в её милом голоске иногда сквозит его тембр голоса. Она помогает мне не забыть его. Никогда.

Каждый день становится привычный без того, что его рядом нет, но каждый день не станет привычным с тем, что его нет совсем.

Каждый раз я вижу один и тот же сон. Тот коридор. Он полон студентов и преподавателей. Джастин стоит возле стены, прокручивая между пальцами пачку сигарет, и поднимает голову. Я вижу на его лице улыбку. Искренней я ничего в жизни не видела. Тянет ко мне руки, и я вижу тот взгляд, как в те первые дни, когда все только начиналось.

Бывают моменты, когда я просыпаюсь среди ночи, чувствуя ужасно-тяжелый осадок в груди, но затем он сменяется той привычной пустотой без него.

Той пустотой в огромной кровати. Той пустотой за обеденным столом, когда я кормлю Эльзу. Той пустотой, когда за покупками я еду одна, оставив малышку с мамой.

Мне не хватает его…

Иногда мама спрашивает:

— Что ты ей скажешь, когда она подрастет?

На секунду я замираю, чувствую страх, и, возможно, ненависть в свою сторону, за то, что не сказала раньше.

Но потом я вижу, как беру её за руку и окунаю в омут своих воспоминаний.

Я скажу ей, какой он был.

Тот сонный мальчик в домашних тапочках, обеспокоенный взгляд и море заботы и любви.

Он подарил мне самые лучшие моменты в моей жизни, и я всегда буду благодарна ему за это.

По моим щекам вновь покатятся слезы, но на лице будет улыбка.

Я любила его. Люблю его. И буду любить ”