Джулия Джеймс - Игра лишь для двоих

– Я прикупила эту одежду на будущее, и она идеально подойдет тебе! – С этими словами она протянула ей темно-синие брюки с эластичным поясом, свободную полосатую блузу, сандалии белого цвета и соломенную сумку через плечо.

В этом наряде, с заплетенными в косу волосами и белой повязке на голове, Элоиз казалась стройной и выглядела очень стильно, чему подтверждением послужил восхищенный взгляд Вито. Она тут же вспомнила, что он смотрел так на нее каждый раз, когда она подходила к нему во всех его многочисленных гостиницах, раскиданных по всей Европе. Тогда Вито не смотрел больше ни на кого, и его взгляд был прикован только к ней одной.

Он словно прочитал ее мысли и повернулся к ней, и она испытала силу его взгляда, несмотря на то что его глаза были спрятаны за темными стеклами очков.

– Итак, куда мы поедем? – улыбнулся Вито.

– Южное побережье пользуется наибольшей популярностью, и там самые лучшие пляжи, а северное менее многолюдное и более историческое.

– Я никогда не был в Лонг-Айленде, но думаю, мне понравится тут.

Он чуть не сказал, что ему понравится даже пустыня, если только рядом будет Элоиз.

Раньше Вито принимал как должное то, что мог провести с ней столько времени, сколько ему хотелось, и думал, что она всегда будет с ним. Но сейчас он понимал, что больше никогда не будет воспринимать ее как нечто само собой разумеющееся.

Может, все дело в том, что он завоевал и соблазнил ее без особых усилий? А потом решил, что она будет ждать его, сколько понадобится, пока он не выпутается из тупиковой ситуации, в которую его загнала Марлен?

Что ж, теперь он не будет таким самонадеянным по отношению к Элоиз.

– Ладно, – как можно более беззаботным тоном продолжил Вито, – расскажи мне все, что ты знаешь о Лонг-Айленде.

Элоиз обрадовалась, что в этот раз она будет главной в разговоре. Во время их совместного тура по Европе они посетили множество городов, в большей половине которых она никогда не была, но Вито знал о них все. Но теперь они поменялись ролями, и не он будет рассказывать ей о Лонг-Айленде, а она ему.

Возможно, это был своеобразный символ перемены, пусть даже и незаметной, в их отношениях. Элоиз перестала быть той сговорчивой подружкой, готовой исполнять все прихоти Вито. Впервые за все время их знакомства она почувствовала себя более равноправной… А еще более взрослой и менее зависимой.

Тут было над чем задуматься, но только не сейчас. Потом она обязательно выделит время для того, чтобы разобраться со своими мыслями и чувствами. Потому что сегодня ей, как и Вито, хотелось просто отдохнуть и приятно провести время.

– Ладно. Итак, изначально Лонг-Айленд был домом для нескольких индейских племен. Потом с началом европейской колонизации индейцев вытеснили с этих земель, и тут поселились голландцы и англичане. В XIX веке, когда сюда проложили железную дорогу, в эти места приехало еще больше поселенцев. Потом тут начали выстраивать свои огромные поместья богатые жители Нью-Йорка.

С каждым словом Элоиз все больше расслаблялась. Вито время от времени задавал ей какие-то вопросы, и их беседа протекала легко и непринужденно.

К тому времени, когда они заехали пообедать в один из живописных курортных поселков в восточной части Хэмптонса, Элоиз пришло на ум, что она следует советам своей работодательницы и чудесно проводит время в компании Вито. Его чувство юмора совпадало с ее собственным, они обменивались шутками и многозначительными взглядами и чувствовали себя при этом свободно и естественно.

Словно и не было никакой разлуки.

Вито откинулся в кресле, расслабившись после невероятно вкусного обеда из свежепойманной рыбы и холодного пива. Элоиз сидела за столом напротив него и, попивая холодный чай, развлекала его историями из жизни Вандербильтов и Морганов, а также остальных богатеньких американцев так называемого «позолоченного века», которые построили свои огромные особняки на Золотом побережье.

– Думаю, некоторые из особняков открыты для посещения публики, – заметила Элоиз. – И мне кажется, что многие из них были украшены содержимым французских дворцов и шотландских замков, доставленных сюда на кораблях в XIX веке. Камины, зеркала, деревянные панели и все такое.

– Наверное, мы, европейцы, должны принять это как комплимент! Разграбить нашу историю, чтобы создать свою собственную! – пошутил Вито, а потом выражение его лица стало серьезным. – Помнишь, как мы с тобой отправились в Версаль, когда только приехали в Париж? Ты хотела посмотреть Трианонские дворцы, Большой и Малый. И мы обошли их за один день!

– Ты оказался очень выносливым, – улыбнулась Элоиз.

– Мне хотелось угодить тебе.

Элоиз не верила своим ушам. Неужели он и правда старался ради нее? Не только в тот день, а на протяжении всего времени, что они были вместе? А она даже не замечала, сколько усилий, вложенных в их отношения с его стороны, скрывалось за его обаянием и непринужденностью.

По мнению ее матери, это Элоиз угождала Вито, и никак не наоборот. Похоже, она была несправедлива к нему.

То, что Элоиз не замечала его стараний, еще не значит, что он не прикладывал их…

– Это был потрясающий день! Он навсегда останется в моей памяти.

– Мы хорошо проводили время, не так ли? – мягко улыбнулся Вито.

– Да, это были хорошие времена. – Она вдруг нахмурилась и бросила на него встревоженный взгляд. – Вито, неужели мы с тобой пытаемся вернуть прошлое? Чтобы сегодняшний день… и наши следующие встречи… чтобы все было как раньше?

Элоиз отвернулась и посмотрела на поблескивающую на солнце воду у пристани. Отсюда Европа казалась такой далекой.

– Вито, мы не можем вернуться в прошлое, – повернувшись к нему, заметила она.

– А я и не стремлюсь к этому. – Он замолчал и пристально посмотрел на Элоиз. И его взгляд проникал до самой глубины ее сердца. – Элоиз, я хочу двигаться вперед. В будущее. Туда, где мы будем вместе.

В эту самую минуту Вито наконец получил ответ на свой вопрос. Все вдруг встало на свои места, и теперь он знал. Знал, что его чувства к Элоиз больше, чем страсть и физическое влечение.

И что бы она ни сказала или сделала, они останутся неизменными. Вито хотел одного – чтобы Элоиз была рядом с ним до конца его жизни.

Элоиз. Единственная женщина, без которой он не представлял своей жизни.

А он так долго сомневался, пытаясь угадать, она ли та единственная, с кем ему захочется связать свою судьбу. Но теперь он знал.

Вито потянулся к ее руке, чтобы переплести свои пальцы с ее пальцами и свою жизнь с ее жизнью.

Ее ладонь задрожала, а потом Элоиз убрала свою руку.

– Ты серьезно? – едва слышно спросила она, и ее взгляд вдруг стал непроницаемым, словно на ее глаза опустилась какая-то пелена.