Джулия Джеймс - Игра лишь для двоих

И только один вопрос не давал ему покоя.

Что за женщина могла утаивать ребенка от его отца?

Ответ прозвучал, словно погребальный звон, похоронивший все его надежды и мечты.

Не та, которую он смог бы полюбить.

Элоиз тяжело опустилась на качели. Она не знала, сколько просидела там, потому что время остановилось. Жизнь остановилась. Все остановилось.

Машинально она провела рукой по животу, ощущая явную округлость, которая открыла Вито всю правду. Элоиз судорожно всхлипнула. О боже, она так ждала того момента, чтобы рассказать ему, потому что верила, что отныне они всегда будут вместе…

Элоиз собиралась открыться Вито и сказать ему, что полностью доверяет ему и хочет разделить с ним свою жизнь!

Но вместо этого…

Она всхлипнула еще раз, а потом еще раз. Из ее глаз градом полились слезы, и она зарыдала, зажимая рот руками и содрогаясь всем телом.

Элоиз снова лишилась всех своих надежд, как тогда в Риме… Только на этот раз все оказалось намного хуже!

Выплакав все слезы, она обхватила себя руками, чтобы не развалиться на части. Но она не могла прятаться здесь вечно.

Мучительно медленно Элоиз поднялась на ноги и, глянув на бутылку шампанского, которая словно насмехалась над ней, глухо застонала.

Собрав чашки на поднос, она побрела в дом.

Элоиз думала, что Мария наверху с Джонни, но когда она открыла дверь на кухню, то увидела их двоих, дружно месивших тесто. Малыш бросился к ней и радостно сообщил, что они будут печь брауни. Она тускло улыбнулась в ответ, чувствуя на себе пристальный взгляд Марии.

– А где синьор Вискари? – спросила та.

– Ему позвонили, и пришлось возвращаться в Нью-Йорк, – выдавила Элоиз.

Но Мария все поняла и встревоженно покачала головой.

Элоиз пришлось подождать, пока брауни отправятся в духовку, и только тогда она смогла забрать Джонни наверх в детскую.

– Но я хочу покататься на «феррари»! – захныкал ребенок.

– Джонни, Вито уехал, – ответила опустошенная Элоиз.

Вито сказал, что они должны пожениться, но как он мог жениться на ней, если испытывал по отношению к ней такую злость? Всего пару часов назад Элоиз мечтала о хеппи-энде, о том, что Вито признается ей в любви, а она ему, а потом наступит кульминационный момент, когда она объявит о том, что они уже благословлены плодом их союза, который скрепит их судьбы навечно.

А теперь все пропало! Как можно думать о замужестве с ним, если он пришел в ужас, когда узнал о ее беременности!

«Я не могу – я не выйду за него замуж таким образом! – лихорадочно твердила себе Элоиз. – Это будет такая же катастрофа, как та, что случилась с моими родителями. Я не хочу повторить их ошибку!»

Эти слова прокручивались в ее голове словно заезженная пластинка, пока она каким-то образом умудрялась исполнять свои обычные обязанности по уходу за Джонни, который после неожиданного отъезда Вито очень расстроился и раскапризничался. Элоиз настояла, чтобы Мария отправилась с мужем в гости к дочери, что они делали на каждых выходных. Потому что ей хотелось остаться одной, уложить Джонни спать и, отправившись в свою комнату, дать волю слезам.

Потом она лежала в кровати, невидящим взглядом уставившись в потолок и прижав руку к животу. Мучительная боль сковывала каждую клеточку ее тела. Ее мечты и надежды рассыпались в прах только потому, что Вито не так ее понял…

Точно так же, как она неправильно поняла его тогда в Риме.

Элоиз замерла, и ее глаза вдруг округлились, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Ведь она на самом деле неправильно восприняла ту сцену, которая разыгралась на ее глазах с участием Карлы. И она абсолютно ошибочно истолковала поведение Вито.

Что, если она снова повторяла ту же ошибку и рушила все своими собственными догадками и измышлениями!

Элоиз резко поднялась и села на кровати, прокручивая в голове ужасную сцену, разыгравшуюся у бассейна. Она отчаянно пыталась вспомнить, что говорил ей Вито.

«Какая женщина может поступить подобным образом?» – под конец с осуждением бросил он. Вито так и не дал ей возможности ответить, объясниться. Он в бешенстве вскочил в свою машину и уехал.

И не узнал причину ее поступка, которой ей отчаянно хотелось поделиться с ним и которая преследовала ее с того самого момента, когда она узнала, что ждет ребенка. Все уходило корнями вглубь ее прошлого к незаживающей ране ее собственной отверженности родным отцом.

«Какая женщина может поступить подобным образом?» – спросил Вито.

Та, которая боится снова быть отвергнутой, теперь, когда она носит под сердцем ребенка.

Вот причина, заставившая Элоиз хранить молчание с тех пор, как Вито разыскал ее в Америке. Вот почему она вела себя так осторожно, боясь рассказать ему, что получилось в результате их короткой любовной связи.

Но теперь она понимала, что молчать дольше нельзя, что она должна объяснить эту причину Вито. Должна!

Элоиз почувствовала, как быстро забилось ее сердце, и она преисполнилась решимости, которая заглушила отчаяние, поглощавшее ее до этого момента. Она не откажется от Вито! Ни за что! И не позволит его злости похоронить ее надежды и мечты.

С каждым часом, остававшимся до рассвета, Элоиз все больше укреплялась в принятом решении. Она уже однажды осудила Вито несправедливо, неправильно оценив его помолвку со своей приемной кузиной. И сейчас повторила ту же самую ошибку, чем обрушила его гнев на свою голову.

Но один раз ей удалось все исправить! Так, может быть…

Но захочет ли он еще раз выслушать ее? Элоиз не знала – не могла знать. Она была уверена только в одном – ей стоит попытаться ради своего шанса на счастье. Слишком многое было поставлено на карту.

Вито смотрел в окно своего гостиничного номера, разглядывая верхушки деревьев зеленого оазиса Центрального парка. Он вспомнил, как стоял здесь в ту ночь, совсем недавно, когда Элоиз пришла к нему в отель, чтобы извиниться за то, что неправильно поняла его и несправедливо осуждала. И им удалось примириться после такой горькой ссоры, недоразумений и недоверия. После их разговора в нем снова пробудилась надежда.

Но теперь все пропало. Все перечеркнуто и разрушено. Элоиз оказалась не той женщиной, которую он видел в ней. Она скрывала от него – день за днем – самое важное. Как она могла так поступить? Как могла разговаривать с ним, улыбаться ему, весело смеяться – позволить поцеловать себя! – и все это время знать, что носит под сердцем его ребенка. Знать и не сказать ему!

По его спине пробежал холодок. Вито стало дурно, когда он подумал, что чуть не женился на Карле! Если бы там, у алтаря, он не нашел в себе силы отказаться от этой дьявольской сделки с Мадлен и ее дочерью, он бы женился на Карле! И пребывал бы в абсолютном неведении, что в Америке в материнской утробе подрастает его ребенок. И когда малыш появился бы на свет, Вито все еще оставался бы связанным узами этого нечестивого брака, ожидая развода, на котором он настаивал и который должна была дать ему Карла, как только залечила бы свое уязвленное самолюбие и раненное сердце с помощью их фиктивного брака.