Майя Блейк - Прекрасная натурщица

Несколько долгих секунд она просто смотрела на документы сверху вниз. Затем медленно взяла и, хмурясь, пролистала страницы.

– Что это?

– Договор между тобой и мной.

Она пролистала еще несколько страниц.

– Я поняла. Но для чего? В договоре упоминается о моих услугах. Я дизайнер интерьеров, а ты владелец отелей и скульптор. Какие услуги тебе нужны от меня?

– Мне не нужны твои профессиональные услуги, дорогая. Мне требуется нечто иное. Вся моя семья погибла в один день. Я хочу ребенка, Зуки. Мне нужен наследник. Как можно быстрее. Предпочтительно, через девять месяцев. И ты родишь его мне.

Зуки долго сидела в кресле, замерев от сильного шока и растерянности. Потом она вскочила на ноги и бросила документы на стол, желая поскорее от них избавиться.

– Ты сошел с ума? – Она считала свой вопрос риторическим, потому что была абсолютно уверена, что Рамон свихнулся. От горя или от других переживаний.

Но он не выглядел сумасшедшим. Он был решительным и устрашающим.

– Совсем нет, – подтвердил он. – На самом деле это, вероятно, одно из самых разумных решений в моей жизни.

Ее сердце замерло, а потом забилось чаще.

– Тогда я с ужасом представляю, что ты вытворяешь, когда ты не в себе!

Холодная улыбка тронула его губы.

– Давай не будем отвлекаться.

Она не понимала, что пятится от стула, пока Рамон не подошел к ней вплотную.

– Куда ты собралась?

– А ты как думаешь? Я ухожу!

– Нет. Ты не уйдешь. – Его голос стал угрожающе тихим. Ее кожа покрылась мурашками, но она продолжала пятиться от него. – По-моему, ты не понимаешь, что выбора у тебя нет.

– У меня есть возможность не оставаться здесь и не продолжать этот безумный разговор с тобой.

Он лениво засунул руки в карманы, продолжая пристально смотреть на Зуки.

– Ты можешь выйти из этой комнаты, но как ты покинешь дом?

Она уперлась спиной в дверь кабинета и замерла.

– Неужели ты будешь держать меня здесь против моей воли?

– Это полностью зависит от тебя. Ты либо выходишь отсюда и совершаешь трехчасовой перелет в Гавану самостоятельно, либо мы заканчиваем этот разговор.

Она покачала головой, понимая, что все не так просто. Тревожное подозрение усиливалось с каждой секундой.

– Я полечу самостоятельно, – сказала она.

Ей необходимо выйти отсюда. Поездка обратно будет дорогостоящей, но она пока не будет думать о последствиях.

Нащупав у себя за спиной дверную ручку, Зуки повернула ее и почувствовала облегчение. Как только она уйдет, она, вероятно, больше не увидит Рамона.

Открыв дверь, она произнесла:

– До свидания, Рамон!

– Ты торопишься в больницу к матери или в донорское агентство? – спросил он почти безразличным тоном.

Зуки повернулась к нему лицом так быстро, что чуть не упала. Он так небрежно прислонялся к дверному проему, скрестив ноги в лодыжках, что она подумала, будто ослышалась.

– Что ты сказал?

Он молчал, смотря на нее проницательными зелеными глазами.

– Разве ты не слышала меня? Я предпочитаю разговаривать подальше от своего персонала, потому что ты говоришь слишком громко.

Она покачала головой, растерявшись:

– Кто дал тебе право влезать в мою личную жизнь?

– По-моему, ты до конца не понимаешь, что происходит, Зуки. – Он отошел от двери и положил руки на бедра, выглядя почти угрожающе. – Я предлагаю поговорить без эмоций.

– Значит, билет, отель, приезд сюда для встречи с твоими адвокатами – это все было задумано, да?

– Да, – подтвердил он, не выглядя раскаявшимся. – О, и я забыл упомянуть, что твои вещи перевезли сюда из отеля, пока мы были на панихиде.

До нее дошел смысл происходящего. Она может попытаться уйти, но она не уйдет далеко. На свинцовых ногах она вернулась в кабинет. Звук закрываемой двери кабинета показался ей лязгом захлопывающихся тюремных ворот.

Она вцепилась пальцами в сумочку, чтобы не дрожать.

– Я могу заявить на тебя в полицию. Ты это понимаешь?

Он насмешливо поднял бровь:

– За то, что я просто разговариваю с гостем после панихиды по моему брату?

– Это не смешно, и ты это знаешь, – взволнованно ответила она.

Все следы глумления исчезли с его лица, он посуровел.

– С этим я согласен, – отрезал он и беспокойно пригладил волосы. – Ты не задумываешься о том, что, если бы меня не было, все сложилось бы иначе?

Зуки не хотела признавать, что эта мысль приходила ей в голову, когда врачи впервые назвали ей диагноз. Но те первые мучительные недели она продолжала надеяться. Потом она узнала из таблоидов о том, что помолвка Рамона и Светланы не расторгнута, и образумилась. Она поняла, что не может доверять Рамону.

– Каким образом?

– Для начала, если бы ты вовремя обратилась ко мне, у тебя было бы сейчас более выгодное финансовое положение.

Она нахмурилась:

– О чем ты говоришь?

– Луис оплатил твои медицинские счета. Разве ты не думала о том, что, родив мне ребенка, ты могла бы очень разбогатеть?

Она пошатнулась от его обвинения.

– Ты думаешь, я сознательно избавилась от ребенка, потому что у меня не было денег?

– Я знаю, что ты на мели.

Она старательно вдохнула:

– Я понимаю, мы друг другу немного больше, чем чужие. И мы даже не очень нравимся друг другу, – рискнула она предположить. – Но я бы никогда…

– Брось отговорки, Зуки. Тебе не оправдаться. Забеременев от меня, ты не потрудилась сказать мне об этом, – бросил он ей и стиснул зубы. Повернувшись, он направился обратно к письменному столу и взял документы, которые она отшвырнула от себя несколько минут назад.

Он небрежно открыл папку, и Зуки увидела логотип благотворительного фонда.

– Возникает вопрос: зачем тебе избавляться от моего ребенка, а затем становиться донором яйцеклеток?

Она сглотнула. По ее спине пробежала дрожь. Она попыталась урезонить его.

– Рамон, это в прошлом. То, что ты мне предлагаешь, бессмысленно.

Его суровый выдох заставил ее замолчать. Он поднял голову и одарил ее ледяным взглядом:

– Почему, Зуки? Почему ты решила стать донором?

Она подняла подбородок:

– Я не должна ничего тебе объяснять.

В его взгляде промелькнули тысячи противоречивых эмоций. Он медленно закрыл папку и бросил ее на журнальный столик. Все это время он не сводил глаз с Зуки.

– Хорошо. Давай поговорим о чем-нибудь другом. Твоя мать сейчас лежит в частной клинике, у нее вторая стадия рака шейки матки.

Ее сердце болезненно сжалось.

– Да, – пробормотала она.

– Ее страховка истекает в этом месяце, и ее врачи уже готовы отказаться от лечения, потому что оно бесполезно. – В его тоне не было ни злости, ни сочувствия.

– Дай-ка я угадаю. Ты решил совершить чудо?

– У меня есть деньги, благодаря которым совершаются чудеса. Я также пытаюсь узнать, каковы твои цели. Ты решила заработать на своем донорстве? – угрожающе спросил он.