Кэтти Уильямс - Вихрь желаний

В одночасье Марита Рашин стала молодой вдовой и так и не сумела оправиться. Ни один мужчина не мог сравниться с идеальным призраком отца. Она по-прежнему оставалась невероятно красивой, но, глядя на нее, никто уже больше не замечал прекрасных черных глаз и длинных шелковистых волос. Все видели лишь вселенскую печаль жившей одними воспоминаниями женщины.

Недавно же она захотела вернуться туда, где жили эти воспоминания, чтобы наконец-то обрести покой. И особенно необходимо это возвращение стало после удара. Оно должно было стать важной частью терапии.

Последние полтора месяца мать жила рядом с сестрой в Италии, внезапно решив порвать с Англией.

– Тебя все равно почти никогда нет, – жаловалась она пару недель назад, и Тео нечего было возразить. – Да даже если и есть, я же все равно всего лишь стареющая мать, которую ты обязан навещать. У меня же никогда не будет невестки и внуков, о которых мечтает каждая женщина в моем возрасте. Зачем мне сидеть в Лондоне? Да живи я хоть в Тимбукту, на нашем общении это никак не скажется.

Тео искренне любил мать, но жену и детей все равно заводить не собирался.

Если бы он мог хоть на секунду поверить, что мать будет счастлива на вилле, что он купил ей шесть лет назад в стране, в которой она родилась и выросла и где до сих пор жила ее сестра, он бы с радостью все оставил как есть. Но когда мать раз в две недели наведывалась в Лондон, он ясно видел ее облегчение, да и все эти бесконечные рассказы о любящей командовать Флоре…

Прямо сейчас, пока мать только восстанавливалась, Флора была полна любви и заботы, но стоит матери объявить, что она намерена там остаться, как Флора мгновенно превратится в несносную старшую сестру.

– Зачем ты одеваешься? – удивленно спросил он, наблюдая за жительницей коттеджа. Разглядывая маленькую пышную брюнетку с приятными округлостями, Тео невольно отметил редкий оттенок бирюзовых глаз. – И ты до сих пор не представилась.

– Не думаю, что сейчас время для светских бесед. – Моргнув, Бекки заставила себя собраться, напомнив себе, что перед ней всего лишь очередной беспомощный турист. К тому же в прихожей становилось все холоднее и холоднее, а на улице все гуще валил снег. – Я поеду с вами, но потом вам придется отвезти меня обратно. – Проскользнув мимо незнакомца, она уставилась на красный «феррари». – Только не говорите, что приехали на этом!

Тео обернулся на каким-то неведомым образом проскользнувшую мимо него женщину. Руки уперты в бока, съехавшая на глаза шерстяная шапка…

Да что вообще происходит? Он явно упустил нечто важное и нужно начинать разговор сначала.

– Что-что? – Отлично. Ничего лучшего он придумать не смог, хотя еще ни разу до этого не чувствовал нехватки слов, да и вообще один его взгляд порой бывал выразительнее самых продуманных аргументов.

– Ты совсем спятил? – выдохнула Бекки едва ли не с облегчением. Как же, оказывается, приятно чувствовать себя матерым ветеринаром и злиться на городского недотепу, не представляющего себе деревенской жизни. – Ни за что не сяду туда с тобой. Просто не верится, что ты вообще сюда приехал! Головой ты думать не пробовал? Не нужно быть гением, чтобы сообразить, что на наших дорогах такой дурацкой машинке не место!

– Дурацкой машинке?

– Да даже мне порой непросто преодолеть заносы, хотя у меня разумная машина!

– Эта дурацкая машинка – одна из лучших моделей «феррари» и стоит больше, чем ты зарабатываешь за год. – Тео недовольно взлохматил волосы. – И я вообще не представляю, зачем тебе понадобилось выбегать на улицу под снегопад, чтобы поговорить о машинах.

– Ну а как мы попадем к твоему питомцу, если никуда не поедем? Или у тебя в кармане спрятан вертолет?

– Питомцу? Какому еще питомцу?

– К твоей кошке!

– Нет у меня никаких кошек. Да и зачем они мне? Но даже если бы и были, ты-то к ним какое отношение имеешь?

– То есть ты приехал не затем, чтобы вызвать меня к больному животному?

– Ты ветеринар. – Потрепанная сумка, целый ворох теплой одежды, сапоги, чтобы пробираться сквозь грязь… Все резко обрело смысл.

Тео приехал, чтобы осмотреть коттедж и договориться о цене за дом, который убитая горем мать продала за бесценок. И он намеревался за тот же бесценок его выкупить. Осмотреть, объявить развалюхой и назначить низкую цену.

– Точно. Но раз животных у тебя нет и моя помощь тебе не нужна, что ты тут вообще забыл?

– Да сколько можно? На улице холодно. Я отказываюсь разговаривать на пороге.

– Боюсь, я не хочу приглашать тебя в дом. – Прищурившись, Бекки разглядывала возвышавшегося над ней незнакомца. В ней самой было всего метр пятьдесят четыре сантиметра, и непонятный широкоплечий горожанин буквально над ней нависал. А вздумай она позвать на помощь, ее криков никто не услышит. Разумеется, если ей вообще понадобится помощь.

Тео мгновенно вскипел. Еще никто и никогда не осмеливался так с ним обращаться. И уж тем более женщина.

– И что же ты тогда предлагаешь?

– Я вас не знаю. – Бекки упрямо вздернула подбородок, едва ли не впервые в жизни по-настоящему ощущая свое тело, ощущая себя женщиной, ощущая грудь с напрягшимися под бюстгальтером сосками. И это несмотря на бесконечные слои теплой одежды! Так странно… – Вы можете оказаться кем угодно. Сперва я решила, что вашему животному требуется моя помощь, но раз это не так, кто вы такой и что вам от меня нужно? И с чего вы взяли, что я впущу вас к себе домой?

– К вам домой? – Серые глаза незнакомца прошлись по коттеджу и соседним полям. – А не слишком ли вы молоды, чтобы владеть таким огромным домом?

– Я старше, чем кажется. Но в любом случае вас это не касается. Это дом моих родителей, за которым я приглядываю, пока их нет, и не собираюсь впускать сюда кого попало. Если уж на то пошло, я даже не знаю, как вас зовут.

– Тео Рашин. – Картинка потихоньку начинала вырисовываться, правда, он рассчитывал на встречу с самими владельцами. И пусть он ничего конкретного и не планировал, но одно знал точно: люди, воспользовавшиеся горем его матери, не имеют права на снисхождение.

Он приехал сюда с чековой книжкой, но, раз правомочных владельцев тут нет, она пригодится ему не больше трехфунтовой банкноты, потому что эта бойкая ветеринарша в любом случае не имеет права ничего решать.

Даже более того, судя по всему, она из тех, кто вполне может откусить руку с протянутым чеком ну или хотя бы убедить родителей содрать с него тройную сумму…

Да и вообще… Как-то он привык к ублажающим его женщинам, а эти настороженно прищуренные глаза да общий язык тела, как две капли воды напоминающий повадки сторожевой собаки, что вот-вот бросится защищать доверенное ей имущество…