Энни Берроуз - Скандальный портрет

Эмитист встряхнулась. Нейтан вовсе не собирался возбуждать ее мечты. Она сама совершила глупую ошибку, с наслаждением вспоминая перед сном то чувство, которое испытала, когда он подошел и попросил разрешения написать ее портрет. А потом представила себе все другие способы, которыми могла бы заставить его раскаиваться в том, что он променял ее на ту женщину с лошадиным лицом только потому, что у ее отца было место в парламенте, а не скромный сельский приход. В мечтах Эмитист Нейтан падал перед ней на колени, молил о прощении и клялся в том, что совершил ужасную ошибку. Что долгие годы он нес наказание за то, что так жестоко разбил ей сердце. И что лишь ее поцелуй может избавить его от мучений…

Проснувшись утром, Эмитист почувствовала себя очень неловко. Господи, она совсем не хотела, чтобы он молил ее о поцелуях или о чем-то еще. Она рада, что избавилась от него. Так она говорила себе каждый раз, когда видела в газетах его имя, сопровождавшееся очередным рассказом о его промахах, о недостаточной преданности партии и людям, вложившим деньги в его карьеру. И потом, когда его склонность к любовным скандалам перешла все границы настолько, что никакое давление со стороны его влиятельной семьи уже не могло их замять, она получила неопровержимые тому доказательства.

Он был плохим человеком.

Ей повезло, что она рассталась с ним.

— Я готова!

Эмитист невольно моргнула и увидела, что Софи нетерпеливо переминается с ноги на ногу. Ее пальто было застегнуто на все пуговицы, ленты шляпки аккуратно завязаны под подбородком.

Пора выходить.

И выкинуть из головы злополучного неудачника Нейтана Хэркорта. Сегодня у нее много более интересных занятий, чем думать о нем. О том, насколько красивее он оказался по сравнению с тем, каким она его помнила. Насколько более живым и естественным казался там, в ресторане с карандашом в руке, чем в юности. В те дни, когда он ходил по бальным залам светских домов с таким пресыщенным видом, будто никто и ничто не способно заинтересовать его. Конечно, это была уловка циничного волокиты. Когда он снизошел до того, чтобы небрежно обратить свое внимание на Эмитист, это заставило ее думать, что в ней есть что-то особенное, способное растопить панцирь ледяной скуки, сковывавший его. А когда он впервые улыбнулся ей в ответ на какую-то глупую сказанную ею колкость, как будто это была вершина остроумия, Эмитист почувствовала себя так, словно встретила того единственного в мире человека, который способен полностью понять ее.

С ее губ сорвался легкий саркастический смешок, заставивший поджидавшего их в холле месье Ле Брюна почувствовать себя виноватым.

Эмитист не стала убеждать его в том, что к нему это не относится. Пусть будет начеку.

Ведь и ей придется держать ухо востро до конца дня.

Софи подбежала к Ле Брюну и улыбнулась:

— Тетя Эми сказала, что вы собираетесь показать нам много разных интересных вещей. Вы знаете, где живет человек с обезьянкой?

Его лицо смягчилось. Поразительно, как действовало на него присутствие Софи. И хотя Эмитист подозревала, что он лгал, заявляя, что с радостью возьмется развлечь ребенка, Ле Брюн никогда не проявлял с девочкой ни малейшего нетерпения. Он мог сколько угодно злиться на то, что дорога в Париж заняла больше времени, чем он планировал, но никогда не выказывал Софи своего раздражения.

— Я хорошо знаю Париж, но, увы, — ответил Ле Брюн, пожимая плечами, — я не могу знать всех, кто в нем живет. Особенно теперь, когда мой город наводнили приезжие. Но я могу показать вам самое лучшее, что в нем есть. Мы начнем, — произнес он, взмахнув рукой в сторону входной двери, — с прогулки по бульвару.

Эмитист скорчила гримасу:

— Мне следовало надеть башмаки на деревянном ходу?

Месье Ле Брюн выпрямился в полный рост.

— По обе стороны бульвара имеются мощеные тротуары для прогулок, расположенные в тени деревьев. Я обещаю, что, прогуливаясь там, вам не придется беспокоиться о чистоте своих платьев.

— Хм, — усомнилась Эмитист, сморщив губы. Ладно, скоро она все увидит.

Впрочем, как оказалось, гулять по бульвару действительно было сплошным удовольствием. По обеим сторонам расположились самые удивительные здания, которые она когда-либо видела. Деревья дарили гостеприимную тень. Кроме того, вдоль бульвара стояли лотки, торговавшие всем, чем угодно, от лимонада до детских игрушек. Через каждые несколько ярдов им попадались уличные циркачи: жонглеры, акробаты и даже человек-оркестр. Софи буквально прилипла к человеку, который, изображая ученого, демонстрировал поразительные гидравлические фокусы с водой. На самом деле он с помощью хитроумных приспособлений неожиданно направлял струйки воды на проходящих мимо людей, к вящему удовольствию окружавшей его публики.

Наконец, как раз когда Эмитист почувствовала, что ее ногам становится тесно в туфлях, а энергия Софи начала таять, месье Ле Брюн показал им кафе.

— «Тортони’с», — объявил он. — Вечером это самое модное место для тех, кто возвращается из оперы. Кроме того, здесь продают самое лучшее в мире мороженое. Оно наверняка понравится мадемуазель Софи.

Эмитист тут же захотелось спросить, каким образом месье Ле Брюну удалось узнать, что мороженое самое лучшее в мире, поскольку она сильно сомневалась, что ему случалось путешествовать в дальние края. Но, увидев, как засияло личико Софи при упоминании о мороженом, она прикусила язык.

Сегодняшний день принадлежал Софи, и Эмитист не хотелось делать ничего, что могло бы омрачить девочке удовольствие.

А когда месье Ле Брюн, невзирая на большое количество народа, проворно занял для них столик в самом лучшем месте, она еще раз порадовалась, что удержала язык за зубами.

— Здесь мило, — в конце концов согласилась она, когда они расположились за столиком, откуда открывался прекрасный вид на многолюдный бульвар.

Месье Ле Брюн едва не уронил меню.

Эмитист не смогла сдержать улыбку. Он так привык, что она шпыняла его за любой промах, что, услышав комплимент, совсем растерялся. Эмитист не могла удержаться, чтобы не усугубить его смущение еще больше:

— Сегодня вы сделали Софи по-настоящему счастливой. Благодарю вас, monsieur .

Щеки Ле Брюна порозовели.

Боже правый, она действительно вогнала беднягу в краску.

Эмитист дала ему возможность прийти в себя, переключившись на то, чтобы помочь Софи выбрать мороженое.

А затем, когда она снова подняла глаза, то увидела Нейтана Хэркорта, который направлялся к ним через переполненное людьми кафе.

Что он здесь делал?

Она посмотрела на его неряшливую одежду, на сумку, висевшую на плече, и сложила все вместе. Если это место пользовалось популярностью у модной публики, Нейтан наверняка приходил сюда, чтобы предложить ей свои услуги.