Дэни Коллинз - А как же любовь?

Как, скажите на милость, она должна думать, когда он стоит так близко? Она все еще задавалась вопросом, не показалось ли ей несколькими часами ранее, в его квартире, что он тоже хочет ее? Он сказал, что всегда считал ее красивой, но это могло быть ложью.

– Он уже встречался с Циннией?

– Нет, это было задолго до нее. – Она задрала голову, но не могла рассмотреть выражения его лица в тусклом свете. – Я еще даже в университете не училась.

– Ты серьезно? – Он еще крепче сжал ее предплечья. – И он поцеловал тебя? Или это ты его поцеловала?

И зачем она только пила? Вся ее тщательно выстроенная защита мгновенно рухнула. Исидоре хотелось упасть в его объятия, хотелось, чтобы он гладил и ласкал ее. Боже, она действительно похожа на мать!

– Это все не важно, – выдохнула она, внезапно подумав, что находиться в ловушке его крепких рук безумно эротично.

– Нет, важно. Сколько тебе было лет?

– Я не помню. – Ее пьянило осознание того, что Рамона это действительно волнует, и она решила поддразнить его. – Шестнадцать?

Он до боли сжал ее плечи.

– Значит, ему было двадцать четыре. Я убью его!

– Это была моя идея, – улыбнулась Исидора. – Я подошла к нему вот так. – Она переместилась так, что ее губы касались щетины на его щеке. Исидора обвила руками его шею и прижалась к Рамону всем телом. – Он не сопротивлялся, когда я сделала это…

Исидора приподнялась на цыпочки и прижалась своими пылающими губами к его губам, вспомнив, что губы Анри дрогнули от улыбки, а не от желания.

– Я не Рамон, – сказал Анри, мягко отстранившись от нее. – И я ему ничего не расскажу, если ты надеялась именно на это. Но все равно спасибо, это было очень мило.

Исидора знала, что это было глупой идеей. Она действительно надеялась, что Анри все расскажет брату, и в нем взыграют собственнические чувства. Анри нежно погладил ее по волосам, и лишь искреннее сочувствие в его взгляде хоть как-то смягчило испытанное ею унижение.

Но Рамон не улыбался. И не пытался остановить ее. Он обвил руками ее спину и притянул к себе, перехватив инициативу. Исидора застонала, когда его язык проник между ее разомкнутых губ. Она задрожала, когда он наконец утолил жажду, от которой она изнывала годами. Исидора знала, что ей не стоит целовать его, но она не могла остановиться.

В этот момент она действительно чувствовала себя красивой. Сегодня она сводила с ума мужчин, они были от нее в восторге. Так почему бы и Рамону не потерять голову? Он не знал, что упускает. Все это он мог получить давным-давно, стоило только попросить.

Исидора вцепилась пальцами в его волосы, чтобы еще углубить поцелуй. Выгнув спину, она прижалась к его груди, следуя ритму музыки, грохотавшей вокруг них. Поцелуй медленно перешел в танец. Он опустил руку на ее ягодицы и крепко прижал бедра Исидоры к своим, плавно покачиваясь в такт песни. Свободной рукой он скользнул в разрез комбинезона Исидоры и сжал своей горячей ладонью ее обнаженную грудь.

Исидора прижималась бедрами к его возбужденной плоти, и эта естественная реакция его тела должна была заставить ее чувствовать себя властительницей мира. Самое время оторваться от него с торжеством превосходства, но ей слишком нравилось то, что происходило между ними.

Рамон сделал два шага назад и сел на один из стульев, потянув за собой Исидору. Она послушно следовала за ним, словно под гипнозом. Рамон притянул ее к себе за бедра и усадил на колени так, чтобы она почувствовала его эрекцию. Исидора ахнула, выгнув спину. Она видела лишь смутные тени, скользившие по потолку. Он наклонился и слегка прикусил ее сосок, и Исидора крепче прижалась к его паху. Рамон положил руку на ее бедро, и она начала двигаться в ритме музыки.

Краем замутненного сознания Исидора понимала, что они ведут себя непристойно. Они практически занимаются сексом. Их разделяет лишь пара слоев ткани.

Она злилась на него и одновременно сходила по нему с ума. Наверняка она далеко не первая девушка, которую он заманил в укромный уголок, учитывая, с какой легкостью она пошла сюда за Рамоном. Ей не хотелось анализировать мотивы своего поведения, она просто наслаждалась моментом.

– Нравится? – хриплым шепотом спросила она, прикусив его за мочку уха.

– Продолжай…

Исидора колебалась. Он признал, что ему нравится то, что она делала. Вот тут-то она должна была показать Рамону, что он полностью в ее власти, она может либо уйти, либо продолжить. Но как далеко она готова зайти?

Рамон снова обхватил ладонью ее грудь, и Исидора почувствовала, что окончательно потеряла контроль над ситуацией. Она ухватилась рукой за спинку стула, а Рамон еще крепче сжал ее бедра и накрыл ее губы жадным, требовательным поцелуем, подводя все ближе к самой кульминации.

Исидора никогда не ощущала столь острой потребности в мужчине, а Рамон точно знал, как доставить ей удовольствие. Ей нравилось все, что он с ней делал, и больше она не задумывалась о том, где находится. Она хотела только одного – чтобы он не останавливался.

Исидора продолжала двигаться, и напряжение стало таким сильным, что она невольно застонала. Она крепко сжала пальцы на спинке стула и прикусила нижнюю губу, поддавшись волне возбуждения. Исидора задрожала всем телом и выгнула спину от небывалого наслаждения.

Никогда в жизни ей еще не было так хорошо. И так одиноко.

Она услышала, как хрипло рассмеялся Рамон. Она ослабла в его руках, абсолютно ошеломленная. Побежденная. Этот мужчина слишком долго полностью владел ее мыслями, а теперь она сама бросила к его ногам остатки собственного достоинства.

Это был самый унизительный эпизод в ее жизни, и пути назад уже не было.

– Пойдем, – прохрипел Рамон, как только за ними захлопнулась дверь его квартиры.

Он едва мог говорить и с трудом помнил, как они вообще сюда добрались. Он смутно припоминал, как они выбежали через служебный вход и шумную кухню казино на подземную стоянку.

Рамон не мог дождаться той минуты, когда они останутся вдвоем и он сможет наконец снять с нее этот чертов комбинезон. Тогда они смогут завершить начатое к обоюдному удовольствию.

– Где лежат одеяла? Я устроюсь на диване.

– Что? – резко спросил он и пристально посмотрел на Исидору. Губы ее были бледными, а глаза настороженными.

– Я же сказала, что не буду с тобой спать.

Но она заставила его поверить в то, что хочет его. Она пылала в его руках с такой страстью, что он едва не взорвался. Даже сейчас, при одном только воспоминании об этом, его пах мгновенно отяжелел. Но настороженность в глазах Исидоры его остановила. Рамон свято верил в право женщины передумать, и все же он никак не мог понять, что могло произойти в течение пятиминутной поездки на машине.