Тара Пэмми - Как укротить сердцеедку

Сердце Мии чуть не выскочило из груди, когда она увидела в центре своей гостиной широкоплечего смуглого мужчину, одетого в рубашку поло небесно-голубого цвета и черные джинсы.

От его пристального взгляда у нее пересохло в горле.

Вскоре шок уступил место другому чувству, более примитивному. Неужели он тоже не мог забыть ту ночь?

Стоило Мии посмотреть на Никандроса, как она тут же вспомнила тяжесть его плоти внутри ее тела и то, как та пульсировала, проникая в нее все глубже и глубже. Мия тяжело сглотнула, подумав о том, как ее лоно сомкнулось вокруг него и как ее сотрясали волны чувственного наслаждения, наполняя жизнью каждую клеточку ее тела…

Не выдержав его проникающий до глубины души взгляд, Мия направилась в кухню, налила себе стакан воды и, не поворачиваясь, выпила его. Она не ожидала увидеть Ника так скоро и не знала, что ему сказать.

– Мия, я могу простоять тут целый день. Терпение – одна из моих добродетелей. – Правда, судя по его тону, его терпение было на исходе.

Глубоко вздохнув, она повернулась, и у нее слегка закружилась голова, когда она уловила аромат его геля для бритья.

– Что ты делаешь в моей квартире?

– Я убедил консьержа, что я твой друг, которому ты будешь очень рада, оказавшись в толпе репортеров. Он был очень признателен за дополнительную помощь от моих охранников.

– Может, я и не принцесса жемчужины Средиземноморья, но я тоже имею право на личное пространство.

– А я думал, что мне будут рады после такого теплого приема в прошлый раз.

– Та ночь, – густо покраснела Мия, – была первой и последней. Никандрос, наша близость не сделала нас друзьями.

– Рад, что между нами не возникнет недоразумений по этому вопросу.

Мия внутренне сжалась, услышав его язвительную насмешку.

– Может, ты все-таки скажешь, что ты здесь делаешь, – с вызовом бросила она, избегая мысли о том, что чем дольше она скрывает новость о своей беременности, тем хуже становятся их отношения.

Но она не могла смириться с тем, что он так быстро отправил ее в отставку, тогда как она сама не могла забыть ни секунды с той ночи.

Никандрос сделал несколько шагов по направлению к Мии, и она оказалась в ловушке между ним и диваном. Глаза Ника мрачно поблескивали, и он совсем не был похож на мужчину, который нежно обнимал ее той ночью и который пробудил ее к жизни после трех долгих лет одиночества.

– Эти шакалы не набросились на тебя с вопросами о беременности только потому, что мой помощник пообещала им, что я сделаю официальное заявление.

У Мии подкосились ноги, и она рухнула на диван. Несмотря на жару, у нее похолодело внутри.

Она забыла, что Никандрос Дрэкос – любимец прессы.

Несмотря на всю свою безответственность и тягу к опасным приключениям, он был обаятельным, дружелюбным и самым популярным среди членов королевской семьи, скрытой за завесой секретности. Можно сказать, что по большей части журналисты плясали под его дудку.

– Он мой?

Мия подняла глаза, чувствуя, как между ними нарастает напряжение.

Какая ирония судьбы. Мия считала, что этот ребенок станет новым этапом в ее жизни, не осложненной отношениями с каким-нибудь мужчиной и собственными страхами, отнимавшими ее надежду на счастье.

– Откуда ты узнал? – Он находился на расстоянии целого океана, живя в абсолютно другом мире.

– Бог мой, Мия, просто скажи, если это мой ребенок.

Чего он хотел и что собирался предпринять? Может, Никандрос потребует, чтобы она хранила молчание? Такой мужчина, как он, вряд ли захочет быть связанным женщиной и ребенком.

Никандрос присел на кофейный столик, и снова Мия оказалась в ловушке. Его бедра, которые раздвигали ее ноги в момент близости, преградили ей путь. Она тяжело сглотнула, не в состоянии прогнать воспоминания о той ночи.

– Мия, если ты думаешь обмануть меня…

Она разозлилась, встретив его осуждающий взгляд.

– Конечно, ребенок твой. До этой ночи у меня не было мужчины три с половиной года.

Никандрос застыл, пристально посмотрел на Мию, судорожно выдохнул, и ей стало понятно, что он хотел сказать.

– Я собиралась рассказать тебе, как только приду в себя, – пролепетала Мия. – Мы ведь пользовались презервативом. После того как я ушла из спорта, месячные стали нерегулярными, и я принимала противозачаточные вместе с обезболивающими после той травмы, поэтому не заметила ничего странного, пока… – Она густо покраснела, когда до нее дошло, что она несет. – Я сама была в шоке, – неубедительно добавила она.

– Не в третий раз.

– Что? – Мия растерянно посмотрела на Никандроса.

– Я не пользовался презервативом, когда мы занялись сексом в третий раз. На рассвете. Когда я обнаружил твою попку тесно прижатой к моему паху.

Мия закрыла глаза, пытаясь отвлечься от того, что происходило той ночью. Но в памяти возник момент, когда Никандрос разбудил ее, лаская самым грубым и примитивным образом…

Он выругался, вернув Мию в реальность.

– Я никогда не был таким безответственным в том, что касалось…

Она прикрыла его рот рукой, не желая слышать его слова о том, что их близость была ошибкой.

– Я могла… напомнить тебе.

Правда, в тот момент она была не способна мыслить здраво. Вместо того чтобы уйти, Никандрос остался спать рядом с Мией, и она чувствовала себя необыкновенно уютно в его крепких мужских объятиях… Она не сдвинулась бы с места, даже если бы от этого зависела ее жизнь.

Та ночь была чем-то большим, чем восхитительный секс. Но она не могла поделиться своими ощущениями с Никандросом, если хотела сохранить остатки здравого смысла.

– Я сама за все в ответе. За ту ночь и за последствия.

– Да ладно? – насмешливо посмотрел на нее Никандрос. – Я не страдаю провалами памяти, я не считаю, что ты соблазнила меня против моей воли.

– Никандрос, я приняла решение и…

– Буду счастлив, если ты поделишься своим решением со мной.

Его сарказм больно ранил.

– Я поняла, что готова стать матерью. Я спрашивала Брайана, но он никогда… – Никандрос вдруг напрягся, и Мия проглотила следующие слова. Каким-то образом имя ее бывшего мужа стало ругательным для них обоих. Но вместе с тем Мия испытывала острую нужду объясниться, рассказать о своем браке, который превратился в настоящую катастрофу, чтобы Никандрос смог ее понять.

Безумное желание. Потому что Никандросу не было места в ее будущем, а Брайан остался в прошлом.

– Никандрос, я буду любить этого ребенка больше всех на свете.

– Мы одинаково смотрим на некоторые вещи.

– Ты о чем?

– Ребенок должен быть любимым независимо от того, кто он и как родился на свет. Тебе сразу же следовало связаться со мной.

– Ты был очень занят, – попыталась оправдаться Мия.