Тара Пэмми - Как укротить сердцеедку

Так Мия впервые увидела зацелованные небом горные вершины и пляжи Дрэкона, а Никандрос рассказывал ей о каждом клочке земли, над которым они пролетали, сдабривая свои описания древними легендами о рыцарях и войнах, драконах и сокровищах.

Возможно, этот день был самым лучшим в ее жизни за последние несколько лет.

После обеда Никандрос отвез ее на частный пляж, больше похожий на рай из-за бирюзовой воды и пышной зелени. Они устроились в тенечке, и Мия подумала, что он если не соблазнит ее в этом безлюдном месте, то хотя бы поцелует. Но Никандрос не сделал ни того ни другого.

– Расскажи мне, как обстоят дела с инвесторами.

Мия боялась, что он отмахнется от нее и скажет, что это не ее дело. Но Никандрос лишь вздохнул и посмотрел на нее:

– Тогда тебе придется выслушать все о моем неприглядном прошлом. О том, на что я способен.

– Думаешь, я не сделала ничего такого, о чем до сих пор жалею?

– Я соблазнил женщину, с которой Андреас был официально помолвлен, – выпалил Никандрос.

Прошло почти десять лет, а он до сих пор не мог простить себя за произошедшее.

– Что ты сделал? – потрясенно посмотрела на него Мия.

– Ты должна понять, какие отношения складывались у меня с отцом и Андреасом, и тогда поймешь, почему мне так сильно не хотелось возвращаться во дворец. Большую часть моей жизни отец игнорировал меня, разве только что время от времени справлялся о моем здоровье, чтобы узнать, выживу ли я.

– Выживешь ли ты? – ужаснулась Мия.

Никандрос пожал плечами:

– Теос терпеть не мог того, что я оказался бесполезным для него. Он воспринимал как личное оскорбление то, что один из его наследников мог оказаться таким болезненным ребенком. У него находилось время только для Андреаса, из которого он с одержимостью лепил идеального наследника. Когда я вспоминаю все истории о том, как Теос обучал его, мне становится понятно, что уже тогда им по чуть-чуть овладевало безумие. В результате мы с братом почти не знали друг друга. Я боготворил Андреаса, потому что рос, слушая сказки о кронпринце, но он… У него никогда не находилось времени для меня. Когда мне исполнилось девятнадцать лет, мое здоровье значительно улучшилось. Никаких обмороков, горячек и воспалений легких. Я больше не сидел в заточении в своих апартаментах, мечтая о том, чтобы смеяться, играть и просто… жить. – Никандрос перевел дух. – Вдруг весь мир оказался у моих ног. Мать умоляла меня уехать с ней и пыталась любой ценой уговорить меня покинуть Дрэкон. Но на протяжении очень долгого времени я хотел быть сыном своего отца и принцем Дрэкона. И Теос взял меня под свое крыло. Я хотел пойти служить в армию, но он сказал «нет». Теос не пустил меня учиться, путешествовать по миру. Но мне было все равно, потому что он проводил все это время со мной, пока Андреас временно отсутствовал во дворце. Я вдруг стал его любимым сыном. Но вскоре он начал доставать меня тем, что мало-помалу натягивал поводья, как в случае с Андреасом. А потом я встретил Изабеллу Маркес, которая со своей подругой проводила лето в Дрэконе, и безумно влюбился в нее.

– Безумно? – К ее горлу подкатила тошнота. – А разве может быть по-другому, когда тебе двадцать и ты понимаешь, что не собираешься помирать, как предсказывали врачи? – Даже теперь ему было неприятно вспоминать тот период времени. – Мы тайком убегали в ночные клубы, ездили кататься на лыжах, веселились на вечеринках с ее друзьями. И тут Теос понял, что я не такой податливый, как Андреас. Но он все равно не сдавался. Бог мой, каждый раз на каком-то публичном мероприятии он вычитывал меня по поводу протокола. Бессчетное количество людей управляли моей жизнью, говорили мне, как сидеть, стоять, смотреть на кого-то другого, и вскоре я не выдержал. Мне казалось, что меня переместили из больничной клетки в другую. В которой было еще меньше свободы. А потом вернулся Андреас, и все изменилось за одну ночь.

– И что же случилось? – прошептала Мия.

– Похоже, Андреас с отцом поссорились и не разговаривали несколько месяцев. Он даже решил отказаться от трона. Но что бы там ни случилось, к тому времени, как я понял, что отец всего лишь использовал меня, они помирились. Кронпринц вернулся обратно, в полном смысле этого слова, только еще более чопорный и жесткий. Теос тут же отодвинул меня в сторону. Он сказал, что до смерти устал выдавать пони за чистокровного рысака. И что мне нужно заняться собой, если я родился принцем Дрэкона.

Никандрос горько улыбнулся.

Мие вдруг стали понятны вещи, которые она наблюдала с момента своего приезда в эту страну. – Ник, но это просто ужасно. Мои родители одинаково любили нас с Эммануэль. Быть таким жестоким со своим ребенком…

– На протяжении всей своей жизни я страстно желал добиться внимания отца только для того, чтобы понять, что оно оборачивалось полным контролем с его стороны. И тогда я решил пойти своим путем. Я сказал Теосу, что нас больше ничего не связывает. А он объявил о том, что Изабелла и Андреас скоро будут помолвлены и что он и ее брат прорабатывали детали этого союза. Я не мог поверить, что Изабелла знала о происходящем.

– Но ты ведь сказал, что она значила для тебя, – ахнула Мия.

– Я умолял его отказаться от этого союза и хотя бы раз ослушаться отца, – с горечью ответил Никандрос. – Но он был непоколебим и не проявил ни капли сочувствия или понимания. Андреас сказал, что ни одна женщина не выберет запасного игрока, когда ей предлагают самого кронпринца. Я провел ужасную ночь, обзывая его самыми последними именами. А на следующей неделе я поехал к Изабелле и предложил ей сбежать со мной. А она заявила, что я не смогу предложить ей ничего стоящего по сравнению со статусом следующей королевы Дрэкона. Я мог бы послать всех к черту и уйти, не так ли? Но я соблазнил ее еще раз, и она уступила, – с отвращением сказал Никандрос. – Рано на рассвете, пьяный и буйный, я нашел Андреаса и сказал, что давным-давно лишил девственности его будущую невесту. Чтобы он хотя бы раз в жизни узнал, каково это – быть вторым. Андреас стоял там и смотрел, а потом просто спросил, не нужна ли мне помощь, чтобы дойти до своих апартаментов. Я проснулся с похмелья, и меня тошнило от самого себя. Мне было противно от того, кем я стал в стенах этого дворца. Изабелла, Андреас и отец преподали мне бесценный урок и сорвали с меня розовые очки.

Проглотив подкативший к горлу ком, Мия задала вопрос, на который совсем не хотела слышать ответ. Она спросила, что это был за урок, и вдруг почувствовала, что стоит под массивной дверью, за которой скрывается сердце Никандроса.

– Они научили меня, что заботиться о ком-то значит дать ему власть над собой, позволить решать, чего я стою. А я слишком долго боролся за то, чтобы жить, и не собирался терпеть, чтобы за меня принимал решения кто-то другой. Два дня спустя я уехал из Дрэкона.