Андреа Лоренс - Осмелилась тебя желать

К тому моменту, когда она подошла к машине, Мейсон сидел за рулем и двигатель уже работал. Скарлетт осторожно устроила Луну на заднем сиденье, а потом села вперед, рядом с Мейсоном.

– На минуту мне показалось, что ты собираешься уехать без нас, – тихо сказала она, закрывая дверцу.

Мейсон сразу же тронулся с места, даже не посмотрев на нее.

– Не говори глупостей, – сказал он наконец.

– Мне показалось, что ты убегаешь.

– Я… – Он заколебался. – Мне просто нужно было уехать оттуда как можно скорее. Все это было слишком тяжело.

Скарлетт посмотрела на него:

– Мне показалось, что ты бежишь не от службы, а от меня.

Мейсон какое-то время молчал, потом тяжело вздохнул.

– Может быть, – признался он.

Скарлетт понятия не имела, что сказать на это. Она ожидала, что он станет спорить с ней. Говорить, что она ошибается и он бежал не от нее. Заверять ее, что он не станет убегать от нее, он ведь обещал, что никогда этого не сделает. Что ему просто нужно время, чтобы оправиться. Но она получила прямо противоположный ответ, и он потряс ее до основания.

Ее охватило предчувствие беды. Она откинулась на сиденье и глубоко вздохнула. Мейсон предлагал ей изобразить счастливую пару всего лишь ради Джея. Теперь, когда Джей умер, все это стало уже ненужным. Она понимала это. Но разве их отношения не изменились? Разве они не занимались любовью, не давали обещаний, что не позволят их браку развалиться, какие бы трудности их ни ожидали? Разве она просто ошибалась, полагая, что их первоначальное соглашение было отменено?

И в то же время она осознавала, что такое поведение было типичным для Мейсона. Если он не мог контролировать события, он просто сбегал. Она чувствовала, что теряет его и не может ничего с этим поделать. Так было и тогда, когда он ушел от нее в первый раз.

Леопард не меняет своих пятен.

Скарлетт почувствовала, как ситуация выходит из-под ее контроля. Она и в прошлый раз не хотела развода, но это ничего не изменило. И когда он ушел, в ее жизни образовалась зияющая пустота. А она хотела воспитывать Луну вместе с ним, как и предполагал Джей. Но теперь она не была уверена, что Мейсон предоставит ей этот выбор.

Луна.

Скарлетт закрыла глаза и вцепилась в подлокотники кресла. Она только сейчас осознала, как много поставлено на карту. Он не может сбежать. Не должен сбежать. После того, как он настаивал на том, что ему нужна семья, что он не отнимет у нее ребенка, к которому она уже привязалась всем сердцем. Или все-таки отнимет? Если все будет слишком тяжело для него, он сбежит.

– Ты убегаешь и от Луны? – спросила она наконец.

Мейсон резко затормозил на светофоре и крепче сжал руль.

– Конечно нет. Я обещал брату, что воспитаю ее, как родную дочь, и я сдержу свое обещание.

– А что по поводу тех обещаний, которые ты дал мне?

На это Мейсон не ответил.

Мейсон чувствовал себя последним дерьмом. И его поведению не было оправдания.

Он привык, что все в его жизни происходит в соответствии с его планами. В своем бизнесе он контролировал каждую мелочь и добился успеха потому, что всегда выбирал правильные решения. Но реальная жизнь была гораздо сложнее, чем выбор пляжных полотенец, которые он закупал для своих магазинов. В реальной жизни присутствовал такой фактор, как эмоции, и этот фактор мешал ему контролировать события.

Сидя за столом, уставившись на свой лэптоп, Мейсон чувствовал, что этот фактор снова вмешивается в его жизнь. Все шло не так, как он рассчитывал. Или, по крайней мере, как он хотел. И в придачу ко всем остальным проблемам добавилось его мрачное настроение. Ему не хватало брата, не хватало жены, не хватало чувства, что в его жизни есть какой-то смысл.

Он замечал, как Скарлетт смотрит на него с самого дня похорон. Он заслужил ее неодобрение, это он признавал. Но в настоящий момент ему необходимо было отдалиться ото всех. Ему нужно было передохнуть и подумать. Рядом со Скарлетт он чувствовал себя счастливым. А сейчас было не время для счастья.

Он словно бы наказывал сам себя, и он был уверен, что Скарлетт этого не поймет. Еще за минуту до того звонка из хосписа он был абсолютно счастлив, счастливее, чем за последние несколько лет. Он вернул свою жену, свой дом, и у него был ребенок, которого он обожал. Всего этого было достаточно, чтобы он почти забыл, что его невестка была похоронена совсем недавно, а его брат отчаянно боролся за жизнь в хосписе. И малышка, в которой они души не чаяли, которая спасла их брак и сделала их жизнь наполненной новым смыслом, появилась у них лишь благодаря большому несчастью. И Рэчел, и Джей заплатили своими жизнями, чтобы Мейсон и Скарлетт обрели счастье.

Мейсон чувствовал себя бесконечно виноватым. Его жизнь стала намного счастливее в последнее время, и он почти забыл, что сейчас не до празднеств. И единственное, чем он мог искупить свою вину, – сделать так, чтобы дела его брата стали его приоритетом. Организация похорон была самой простой и очевидной задачей. А после похорон он проводил много времени, обсуждая с адвокатами, как поступить с собственностью Рэчел и Джея. Она должна была быть продана, и деньги должны были быть положены в банк на имя Луны. Джей включил распоряжение на этот счет в свое завещание.

Проценты от этого вклада были достаточными, чтобы позаботиться обо всех нуждах ребенка. У годовалой малышки этих нужд было немного – еда, пеленки и игрушки. Но когда она подрастет, этих денег будет достаточно, чтобы заплатить за ее самое лучшее образование.

Мейсон сам с радостью заплатил бы за все это. Он обещал Джею, что вырастит Луну, как свою собственную дочь. И это подразумевало, что он не станет скупиться. И в настоящий момент он чувствовал бы себя лучше, если бы сам обеспечивал Луну. Но Джей был категоричен. Он продумал все, до последней мелочи, так что Мейсону не пришлось ни о чем беспокоиться. И его единственной задачей стало сделать Луну счастливой.

Но это было самым тяжелым. По крайней мере, для Мейсона.

Луна не будет помнить своих родителей. Но Мейсон знал, что всякий раз при одном лишь взгляде на нее он будет вспоминать о том, что она потеряла. И каждое ее достижение будет для него омрачено мыслью о том, что Рэчел и Джей никогда о нем не узнают.

– Вот ты где.

Мейсон поднял голову и увидел, что в столовую вошла Скарлетт. Он устроился работать в этой комнате, потому что ею почти никогда не пользовались, и он мог хотя бы на время уединиться там.

– Привет.

Скарлетт прислонилась к стене и сложила руки на груди.

– Тебе известно, что это первое слово, которое ты сегодня сказал мне?

Мейсон нахмурился. Это вышло не намеренно. По крайней мере, он так думал.

– Я работал с кое-какими документами.