Майя Блейк - Свадьба года

Поставив бокал на стол, Бенито посмотрел на сына с осуждением.

– Мы разорены, – сказал он. – Полностью.

– Что?

– Ты хочешь, чтобы я повторил? Зачем? Чтобы позлорадствовать? – отрезал его отец. – Очень хорошо. Поло-бизнес, коневодство – все рухнуло. Последние три года поместье приносило одни убытки, с тех пор как Родриго Кабрера стал нашим конкурентом здесь, в Кордове. Мы обратились к Кабрера, и он выкупил наш долг. Теперь он требует вернуть деньги. Если мы не выплатим все до конца следующего месяца, нас выгонят из нашего дома.

Эмилиано с такой силой стиснул зубы, что едва мог говорить.

– Как такое может быть? Кабрера ничего не смыслит в коневодстве. Насколько я знаю, он занимался недвижимостью. Кроме того, компания Кастильо – передовое учебно-тренировочное и конноспортивное предприятие Южной Америки. Как получилось, что вы оказались на грани банкротства? – спросил Эмилиано.

Его мать, побледнев, теребила пальцами белый кружевной платок.

– Следите за своим тоном, юноша.

Эмилиано шумно вдохнул, сдерживая более резкие слова:

– Объясните мне, как это произошло.

Бенито пожал плечами:

– Ты бизнесмен. Ты знаешь, как это происходит. Несколько неудачных инвестиций, и все.

Эмилиано покачал головой:

– Матиас был… проницательным бизнесменом. Он никогда не довел бы предприятие до банкротства, не уменьшив убытков или не найдя другого способа поддержать бизнес. По крайней мере, он обо всем рассказал бы мне. – Он умолк, когда его родители снова обменялись странными взглядами. – По-моему, вы должны сказать мне, что на самом деле происходит. Я предполагаю, вы позвали меня, чтобы просить о помощи?

Глаза отца горделиво вспыхнули, потом он отвел взгляд и кивнул:

– Да.

– Тогда давайте решать вопрос, – сказал Эмилиано.

Несколько секунд царило молчание, потом Бенито встал, подошел к шкафу в дальнем конце комнаты, налил себе еще выпить и вернулся к своему креслу. Поставив бокал на стол, он взял планшет, который Эмилиано заметил только сейчас.

– Твой брат оставил тебе сообщение. Возможно, это как-то прояснит ситуацию.

Эмилиано нахмурился:

– Сообщение? Как? Матиас в коме.

Валентина поджала губы:

– Тебе не надо напоминать нам об этом. Он записал сообщение до операции на головном мозге, когда врачи озвучили ему возможный прогноз.

– Это было два месяца назад. Почему вы только сейчас говорите мне о его сообщении?

– Мы не думали, что оно понадобится раньше. Взяв у отца планшет, Эмилиано увидел на экране лицо брата. На его голове была повязка, позади виднелась простая больничная мебель и аппараты. Эмилиано затаил дыхание. Матиас был единственным человеком, который никогда не относился к нему как к неполноценному существу. Эмилиано выжил в родительском доме только благодаря поддержке своего брата.

Видеозапись длилась десять минут.

Чем дольше Эмилиано смотрел эту видеозапись, тем сильнее недоумевал и ужасался. Досмотрев ее до конца, он поднял глаза на родителей и увидел, что они смотрят на него уже не так равнодушно и спокойно.

– Вы… Это правда? – спросил он.

– Ты слышал своего брата. Ты по-прежнему сомневаешься? – сказал его отец и смутился.

– Я не сомневаюсь в том, что говорит Матиас.

Я сомневаюсь в том, действительно ли вы потеряли миллионы, из-за чего разорилось предприятие! Что скажешь, отец?

Отец Эмилиано ударил рукой по столу:

– Кастильо – моя компания!

– Она принадлежит Матиасу по праву первородства! По крайней мере, ты убеждал его в этом с самого его рождения, зачастую забывая, что у вас есть еще один сын, не так ли? Разве не из-за этого он так выбивался из сил, чтобы добиться успеха? Ты заставлял его преуспевать любой ценой.

– Я не тиран. То, что Матиас сделал для компании Кастильо, он сделал добровольно.

Эмилиано едва сдержал ругательство.

– И в благодарность за его работу вы втихаря тратили прибыль предприятия?

– Сделка, которую мы заключили с Кабрера, должна была стать удачной.

– Удача? Вас обманул обычный прохвост.

Эмилиано уставился на экран планшета, все еще не веря тому, что сказал Матиас. Банкротство. Нищета его родителей. Абсурдные обещания. Мольба в глазах брата и просьба не подвести семью.

Именно просьба брата не позволила Эмилиано сейчас же уехать из родительского дома.

– Итак, вы договорились о том, что Матиас женится на дочери Кабрера, если сделка сорвется и займы не будут погашены? – недоверчиво произнес он. – Она уже выросла?

Он вспомнил непоседливую маленькую девочку с косичками. Матиас, как обычно, был терпелив и заботился о Грасиеле Кабрера, но Эмилиано, полностью погруженный в мечты о побеге из дома, почти не обращал на нее внимания.

– Ей двадцать три года, – сказала его мать. – Она совершала дикие выходки, прибавляя родителям седых волос, но теперь образумилась. Конечно, Матиас был ее любимцем, но она с любовью вспоминает тебя…

– Мне наплевать, как она меня вспоминает. Меня волнует, как вы могли довериться этому так называемому другу семьи!

Отец Эмилиано выглядел пристыженным. Но вскоре выражение его лица изменилось.

– Уже ничего не поделаешь, Эмилиано. Ответственность за нашу семью ложится на тебя. И не думай, что тебе удастся откупиться. Кабрера дал понять, что хочет только одного. Либо ты женишься на Грасиеле Кабрера, либо будешь сидеть сложа руки и смотреть, как мы с твоей матерью лишаемся всего.

Сиенна Ньюмен вышла из душа, вытерлась полотенцем и распустила черные волосы из тугого пучка, с которым ходила весь день. Проведя рукой по запотевшему зеркалу ванной комнаты, она не сдержала улыбку.

Сестра Маргарет из детского приюта, где Сиенна пробыла почти все свое детство, часто говорила, что следует помнить благословения, которые посылает судьба. Разумеется, подсчитывая эти благословения, глядя на себя в зеркало, следовало улыбаться. Сестра Маргарет не одобрила бы ненужные волнения Сиенны, которая сейчас протирала лицо дорогим лосьоном, предвкушая события наступающего вечера. Сегодня двадцать восьмой день ее рождения, и он начался захватывающе. Четыре огромных букета ее любимых цветов – белых лилий и роз – доставили ей между девятью часами утра и полуднем; каждый сопровождался потрясающим подарком, завернутым в белую шелковую бумагу и завязанным бархатной лентой. Потрясающей красоты бриллиантовый браслет, доставленный в одиннадцать часов, был дополнен великолепным сапфировым колье и соответствующими сережками в полдень. Но главное, что ко всем подаркам прилагалась записка от Эмилиано. Его интимные пожелания и поздравления тронули Сиенну до глубины души.

После обеда поток подарков возобновился, начиная с кулинарных шедевров из шоколада, посыпанного съедобной золотой пудрой, и заканчивая икрой, а также розово-серебристым тортом с зажженной свечой, которую следовало задуть, загадав желание.