Кейтлин Крюс - Зачем скрывать любовь

Лицо Луки перекосилось, казалось, она даже услышала скрежет его зубов. Лука сидел не шелохнувшись. Он смотрел на нее так, будто готов был задушить. Одна рука дернулась, словно делая попытку потянуться к ней. Это позволяло думать, что догадки ее более чем небеспочвенны.

Лука несколько раз моргнул и немного расслабился.

– С чего вы взяли? – Его вопрос был резким, словно пощечина. – Я никогда не скрывал своего мнения о вас, так почему же вы с мазохистской настойчивостью требовали места именно в том офисе компании, которым руковожу я?

– Следует ли это понимать как завуалированный вопрос, не собираюсь ли я сделать вас своей следующей жертвой? – спросила Кэтрин, не в силах отвести от Луки взгляда, хотя и не понимала, почему не может этого сделать.

– Разве он был завуалированный? Показался вам таким тонким? – Интонации его немного потеплели. Точнее сказать, стали менее суровыми. – Видимо, я неверно выразился.

Улыбка ее получилась вымученной, но она решила все же сохранить ее на лице так долго, как только смогла. Страх подсказывал, что это единственное оружие, которым она располагает.

– Я думала о том, чтобы работать в отделении вашего брата, – медленно произнесла она. – Разумеется, он тоже испытывает ко мне неприязнь, но не до такой степени. Конечно, с ним мне было бы проще.

– Так почему же вы отказались от этой идеи? – Кривая ухмылка давала понять, что он уже знает ответ. – Чтобы заставить мучиться нас обоих?

– Дело в том, что ваш брат отличный руководитель, он значительно преуспел в ведении бизнеса. Он делает все для того, чтобы предприятие Кастелли процветало. У него крепкая рука, и он уверенно держит руль.

– А я что же? – Лука подавил смех. – В вашем сценарии я пьяный водитель? Или я еду слишком быстро, Кэтрин? Хоть и трезвый.

– Вы… новатор. – Она смутилась, подсознательно понимая, что опасно говорить ему в лицо комплименты, пытаться заставить испытывать эмоции, которые он не желал демонстрировать. – Вы креативная сила компании. Вы никогда не останавливаетесь на достигнутом, всегда ищете новые рубежи. – Кэтрин повела плечами. Внезапно ей стало некомфортно рядом с ним больше чем когда-либо раньше. – Мне хотелось работать именно в такой атмосфере. Надеюсь, вы понимаете. Полагаю, именно поэтому ваши подчиненные… – она улыбнулась уголками губ, и это оказалось труднее, чем она ожидала, – столь ревностно относятся ко всему происходящему.

Лука сидел с таким видом, будто невидимая сила отбросила его к стенке, что Кэтрин сочла своей безоговорочной победой, хотя ее что-то настораживало в его взгляде. Казалось, он проник в ее тело и опутывает изнутри такими прочными нитями, что ей ни за что их не разорвать.

– А вы смогли бы стать такой же? Забыть о личном ради работы?

Кэтрин уверенно встретила его взгляд и не опустила глаз:

– Я обязана, если хочу чего-то добиться на этом месте. И я так сделаю. В отличие от вас у меня нет выбора.

Замок Кастелли – центр управления делами «Кастелли Уайн» – располагался в плодородной долине Сонома в Северной Калифорнии и был похож на довольную собой, самодостаточную гранд-даму. Его окружали простиравшиеся на холмах виноградники, раскинувшиеся вокруг, словно пышные юбки, волнами до самого горизонта. Здания винодельни и сам дом светились огнями, казавшимися сказочными этим зимним вечером, и были видны от самой подъездной дороги с высаженными по обочинам кипарисами.

Лука очень любил этот гордый размах – эпическую монументальность замка и красоту виноградников, – дающий право конкурировать с садами Боболи во Флоренции и вызывающий неизменный восторг приезжавших на дегустацию туристов.

Сегодня особенный день – на вечер был запланирован традиционный зимний бал «Кастелли Уайн». По этой причине Лука пролетел половину земного шара и приземлился лишь час назад, за что Рафаэль непременно его осудит, сочтя слишком непредусмотрительным. Братья приняли решение воспользоваться случаем и продемонстрировать всему миру, что с уходом Джанни политика компании останется неизменной. Для Кастелли на первом месте всегда было и остается дело.

Лука помрачнел, подумав, что манера Кэтрин тому отличное подтверждение. Впрочем, это всегда было и его тактикой, он давно успел сжиться с этим образом.

Он в пятый раз за несколько секунд посмотрел на часы, раздраженный тем, что Кэтрин не ждала его, когда он вышел из дверей своей комнаты, успев принять душ, приобрести подобающий случаю вид и даже отдохнуть от долгого перелета, по крайней мере, насколько это было возможно за столь короткое время. Из бального зала сюда, в жилое крыло, расположенное в стороне от парадной и гостевой части дома, доносились приглушенные звуки веселья, музыка, смех и перезвон хрустальных бокалов.

Лука пристально посмотрел на дверь спальни Кэтрин, словно это могло заставить ее появиться в ту же минуту, и, словно повинуясь, она стала медленно открываться, отчего он почему-то нахмурился.

В коридоре появилась она, и ему показалось, что кровь застыла, перестала бежать по венам.

– Что… – Он не узнал собственный голос и эти странные звуки, доносящиеся до его ушей. – Что, черт возьми, на вас надето?

Кэтрин посмотрела на него так холодно, будто хотела заморозить взглядом. Неожиданно этот взгляд вызвал у него желание обнять ее, растопить лед и понять, что под ним скрыто.

– Это называется платье, – сухо произнесла она.

– Ничего подобного.

Она посмотрела на него и несколько раз моргнула:

– Нет? Вы уверены? Я сверялась со словарем, это определенно называется платье. Точнее, бальное платье. Оно может быть…

– Замолчите.

Кэтрин недовольно сжала губы, хотя ей следовало благодарить, что он перебил ее таким образом и не произнес более грубые слова, вертевшиеся на языке.

Лука невольно ощутил вкус ее губ и нервно провел рукой по волосам. Перед глазами все заволокло красным туманом ярости, лишая возможности думать о чем-то другом.

Да, на Кэтрин определенно было платье, почти белое, с легким кремовым оттенком, оно должно было, учитывая цвет ее лица, сделать Кэтрин похожей на привидение, но вместо этого она будто вся светилась, словно изнутри ее подсвечивали теплые желтоватые лучи. Наряд был очень элегантным – без рукавов, но с небольшим вырезом, открывавшим лишь шею, широким поясом, подчеркивающим талию, и пышной юбкой. Но проблема состояла в том, что кусок лифа чуть выше талии был вырезан двумя клиньями, открывавшими часть ее кожи ниже груди. При этом, подобно Грейс Келли, Кэтрин казалась одетой с большим вкусом и совсем не вызывающе. Именно это и стало причиной невероятного напряжения в его теле и желания немедленно, прямо сейчас прикоснуться к обнаженным участкам ее кожи.