Андреа Лоренс - Целься сразу в сердце

– Вы уверены, что хотите это сделать, Лука? У вас еще есть несколько минут, чтобы изменить решение.

Лука отвернулся от окна, открывающего вид на Центральный парк, и посмотрел на своего адвоката.

– Да. Я должен это сделать.

– На самом деле нет, – возразил Эдмунд, изрядно раздраженный тем, что его клиент уклоняется от договоренности, над которой они так долго работали. – Отказ от опеки не является наказанием за то, как вы поступили с матерью ребенка.

– Я не отказываюсь от опеки, – спокойно возразил Лука, – просто выдвигаю условия, которые сделают ее счастливой. Это наименьшее из того, что я могу сделать.

– А что насчет вас? Что сделает вас счастливым? Мы говорим о ваших детях. О детях, о которых вы даже не могли мечтать.

– Возможность видеть Клэр счастливой и есть для меня счастье, – сказал он без колебаний.

И это чистая правда. Как бы ни было тяжело, он хочет увидеть ее улыбку. Его все еще преследовал взгляд Клэр, ее искаженное болью лицо. Он готов на все, чтобы исправить положение. Даже отказаться от прав на собственных детей, хотя и не желает этого. Однако что заслужил, то заслужил. Поделом ему.

Раздался легкий стук в дверь, и в кабинет заглянула секретарша:

– Мистер Хардинг, прибыли миссис Дуглас и мистер Юинг.

Эдмунд еще раз бросил взгляд на Луку и покачал головой:

– Ваш последний шанс.

Лука отмахнулся, поскольку теперь точно знал, как должен поступить. И не важно, что думает адвокат.

– Впусти их.

Он занял место за столом рядом с Эдмундом. Впервые он занервничал, не представляя, куда смотреть, когда открылась дверь. Что он увидит в глазах Клэр? Вздохнув, Лука заставил себя поднять голову и увидел, как она прошла в офис вслед за своим адвокатом. Он встретился с ней взглядом и понял, что принял верное решение. В ее глазах не было и намека на враждебность. Тревога – да, усталость и печаль – да. Но ни капли злости. Это он настолько зол, что готов на нее наброситься. А Клэр пришла узнать, каково будет наказание за ее якобы ложь.

Все заняли свои места. Лука невольно заерзал в кресле. Эдмунд взглянул на него с подозрением, но он даже не обратил на него внимания. Его мысли сосредоточились вокруг Клэр. Она выглядела уставшей. Он полагал, что беременные женщины сияют, хотя, возможно, это впереди. Сейчас она казалась истощенной, как во время их встречи на Мартас-Виньярд. Месяц хорошего питания, солнца и любви преобразили ее, а сейчас этого будто и не было.

– Ты себя хорошо чувствуешь? – спросил он напрямую.

Все за столом, в том числе Клэр, изрядно удивились. Эдмунд протянул руку, чтобы схватить его за плечо и заставить замолчать, но Лука лишь отстранился. Речь не о переговорах. Речь идет о Клэр.

Ее глаза на мгновение сузились, потом она кивнула.

– Да, я в порядке. Просто тяжело проходит первый триместр. Так было, когда я носила Эву. Благодарю за внимательность. – Ее тон был холодным, как скала, и он заслужил это.

– Мистер Хардинг, мой клиент и я хотели бы знать, по какому поводу сегодняшнее собрание. В четверг состоится встреча с судьей, поэтому уже поздно вносить какие-либо изменения в соглашение между мистером Моретти и миссис Дуглас.

– Я вас понимаю, – ответил Эдмунд. – Соглашение касается Эвы, но добавление в него второго ребенка спровоцировало очередные переговоры.

– Подождите минуту, – парировал Стюарт. – Я так понимаю, мистер Моретти отказался признать этого ребенка и уверил миссис Дуглас в нежелании его видеть. Теперь вы хотите сказать, что мистер Моретти признает второго ребенка миссис Дуглас?

– Да, – последовал краткий ответ.

Лука пристально смотрел в лицо Клэр, когда адвокат излагал эту новость. Ее серые глаза расширились от удивления, она повернулась к нему, невольно открыв рот. Он мог лишь кивнуть, стараясь всем своим видом передать, как раскаивается в своих действиях.

– Потребует ли мистер Моретти доказательств, подтверждающих его отцовство? – продолжил Стюарт.

– Нет, не потребует. – Эдмунд не смог скрыть раздражение.

Стюарт откинулся на спинку стула, полностью сбитый с толку сложившейся ситуацией. По-видимому, они готовились к битве, и такой поворот событий застал обоих врасплох. Адвокат наклонился к Клэр и прошептал ей что-то на ухо. Они тихо разговаривали между собой, на мгновение глаза Клэр встретились с ним.

– Мне жаль, – сказал Стюарт наконец, – но, судя по последнему разговору с моим клиентом, мистер Моретти считает, что ребенок не от него. Мы ценим то, что ваш клиент больше не обвиняет миссис Дуглас во лжи, но не можем не спросить: чем вызвана столь резкая перемена мнения?

Эдмунд повернулся и посмотрел на Луку. Его адвокат был категорически против разглашения информации о состоянии его здоровья, но тот настоял. Он кивнул, и Эдмунд сделал глубокий вздох.

– Мистер Моретти прошел медицинское обследование, чтобы перепроверить предыдущий диагноз. Было установлено, что он действительно является кандидатом на отцовство второго ребенка миссис Дуглас.

Клэр от удивления открыла рот. На мгновение в глазах Луки проскользнуло волнение, будто она хотела поздравить его с этой удивительной новостью. Но свет быстро потускнел. Она уже знала, что он может иметь детей, ведь как-то же она забеременела. Единственное, что изменилось, – он признал это.

Стюарт игнорировал эмоции обоих клиентов, стараясь сосредоточиться на запутанных переговорах.

– Теперь, когда мистер Моретти решил признать ребенка, вы хотите внести изменения в соглашение об опеке?

Эдмунд протянул папку документов с обновленным соглашением.

– Мы дадим вам время изучить его. Мы исходим из того, что вашего клиента устроят новые условия.

Лука молча наблюдал, как Клэр и Стюарт просматривают бумаги, тихо переговариваясь между собой. Мучительно было видеть, как Клэр покачала головой. Иногда в ее глазах мерцало любопытство.

Он не понимал, почему они так долго не могут принять решение. Он дал Клэр все, что она хотела, физическую и юридическую опеку над детьми, прося лишь минимальное время для посещений. Уж точно, вдвое меньше того, на что она уже согласилась. Он не вмешивался в расписание детей. Утроил сумму финансовой поддержки. Если понадобятся еще деньги, он предложит оплатить частную школу или иное образование детей. Более того, Лука намеревался открыть обоим детям по крупному депозиту. Чего еще можно хотеть? Он не готов полностью исчезнуть из жизни детей, чтобы те полагали, будто он о них забыл. А ведь он больше жизни хотел заботиться о них. Чувствовал тонкую грань между желанием отдать Клэр все, что она просит, и отказом от собственных детей.

Наконец Стюарт покачал головой:

– Мне жаль, но мы не можем принять это соглашение. Мой клиент хочет большего.