Энди Брок - Ты мой или ничей

С ней случился Лукас.

Прошлая ночь была просто потрясающей. Такой ночи она не представляла в самых смелых своих фантазиях. Их взаимное влечение было невероятным, сильнейшим, на грани возможного. Словно все, что происходило между ними до сих пор – боль, гнев, тайны, – все это превратилось в чистейшую, ничем не замутненную страсть, захватившую их обоих без остатка.

Первое, что она увидела, проснувшись этим утром, был Лукас, очень серьезно смотревший на нее. Едва она открыла глаза, он наклонился, нежно поцеловал ее в губы и сообщил, что им уже пора вставать. Однако она успела заметить, как он смотрел – отстраненно, загадочно. И вдруг осознала, что очень опрометчиво она отдалась ему вся целиком, без остатка – не только физически, но и духовно, понимая, однако, что он не разделит ее чувства. Калиста печально призналась себе, что поступила очень и очень глупо.

Они позавтракали в маленьком кафе. Пока они ели йогурт, щедро сдобренный медом, фигами и орехами, Лукас сообщил ей, что у него в Афинах есть дело, которое требует его присутствия в городе несколько дней, и предложил составить ему компанию. Для чего ему была нужна ее компания, не оставляло сомнений, что подтвердил его красноречивый взгляд. Однако Калиста, сделав над собой героическое усилие, отказалась. Она должна была поскорее вернуться к Эффи. Останься она вдали от дочери еще на одну ночь, она бы чувствовала себя неуютно, хотя и не сомневалась, что малышка прекрасно проводит время с Доркас и Петросом. И к тому же она и так слишком далеко зашла с этим мужчиной.

Лукас предоставил ей одну из своих яхт, чтобы она добралась до Талассы, в комплекте с двумя греческими богами. По крайней мере, они сами себя таковыми считали. Загорелые, атлетически сложенные, Нико и Тави сновали по яхте, ловко управляясь с канатами и парусами. Не то чтобы полуобнаженные красавцы сильно заинтересовали Калисту, Лукасу конкурентами они точно не были, однако их компания была ей приятна. И хотя они были примерно одного с ней возраста, Калисте они казались совсем мальчиками. Она и себя чувствовала совсем юной.

– Мисс Гианопулос, смотрите! – позвал ее Нико. – Дельфины! Они плывут сюда!

Калиста взглянула, куда он указывал, и увидела большую стаю дельфинов, быстро приближавшихся к яхте. Всего несколько мгновений – и они окружили их суденышко. Стремительно несясь по волнам, дельфины то и дело грациозно выпрыгивали из воды. Зрелище было невероятно красивым и настолько волнительным, что Калиста едва сумела справиться с подступившими слезами. Дельфины сопровождают их на пути к дому!

Но Таласса для нее не дом, мысленно напомнила себе Калиста и приказала немедленно взять себя в руки. Таласса для нее не дом и никогда им не станет. Она должна помнить об этом. Прошлая ночь была потрясающе прекрасной, однако их взаимоотношения с Лукасом она не изменила.

Как он сказал? «Давай заключим перемирие – по крайней мере, на сегодняшний вечер». Да, это его слова. И как же глупо было с ее стороны пропустить их мимо ушей!

Прибыв на виллу «Елена», Калиста убедилась, что Эффи прекрасно проводит время в заботливой компании Доркас и Петроса. Она, конечно, очень обрадовалась возвращению матери, но после первых восторженных приветствий поинтересовалась, где же Лукас.

– А когда же вернется папа?

Они сидели во дворе за длинным деревянным столом в густой тени виноградных лоз. Доркас приготовила для всех, включая Нико и Тави, вкусный поздний обед, который молодые люди уплетали с поистине зверским аппетитом. За едой много болтали и смеялись, но было очевидно, что Эффи скучает по отцу.

– Я же сказала, милая, он вернется через несколько дней.

– Через сколько дней? – Эффи испытующе смотрела на мать огромными зелеными глазами, позабыв о еде.

– Точно не знаю. Возможно, через неделю.

Эффи недовольно выпятила нижнюю губу.

– О, я вижу, ты сильно скучаешь по своему баба . – Наклонившись через стол, Нико потрепал Эффи по макушке, пытаясь развеселить. – Знаешь, что я скажу тебе, малышка? Мы с Тави прокатим тебя на яхте и покажем дельфинов. Хочешь?

Эффи с энтузиазмом закивала.

– Договорились! Мы пробудем тут пару дней и здорово повеселимся.

Нико бросил на Калисту быстрый озорной взгляд, который она проигнорировала. Теперь, когда они были на суше, волшебство моря, захватившее ее на яхте, исчезло. И ей вовсе не хотелось, чтобы эти молодые адонисы подумали о ней что-нибудь не то. Но, с другой стороны, что плохого в том, если она проведет некоторое время в их компании? Так что, если Нико и Тави желают немножко развлечь ее и Эффи, почему бы и нет?

– Сколько дней еще осталось?

Калиста оторвалась от телефона, на котором просматривала предложения о работе медсестрой, – она хотела начать работать с сентября, так что пора было брать быка за рога.

– Сколько дней осталось до чего, милая? – Она могла бы и не спрашивать, конечно, потому что прекрасно знала, о чем интересуется дочь. Этот вопрос интересовал и ее саму.

– До того, как папа вернется, – с легким раздражением пояснила Эффи.

– Гм… точно не знаю.

Калиста снова опустила глаза на телефон. Проверила почту. Ничего. Уже девять дней от Лукаса ни слуху ни духу… Она с досадой бросила телефон на диван.

– Что ж, мы и без папы неплохо проводим время, правда? – Голос прозвучал неестественно бодро, она и сама это понимала. И разумеется, Эффи она не убедила – в ответ та лишь сморщила носик.

– Наверное… Но с папой было бы куда лучше.

Калиста подавила вздох. Она изо всех сил старалась сохранять бодрый вид перед Эффи, но внутри у нее клокотали боль и гнев. Два-три дня – такой срок назвал Лукас, когда они расставались в Афинах. Всего несколько дел, которые надо завершить. А в результате он бросил их уже больше чем на неделю, и при этом ни слова, ни полслова о том, когда он планирует вернуться, – это было непростительно. Это ведь он настоял на том, чтобы она привезла Эффи на Талассу, и вот теперь он их игнорирует, бросил на произвол судьбы, и неизвестно, когда он собирается почтить их своим присутствием снова.

С каждым днем, отмеченным его молчанием, Калиста все больше склонялась к тому, что им с Эффи надо собрать вещи и отправиться восвояси в Лондон. Однако почему-то она медлила. При одном взгляде на личико Эффи ее решимость испарялась. Малышка должна снова встретиться с отцом. За столь короткое время Лукасу каким-то магическим образом удалось завоевать полное доверие и симпатию малышки, она его обожала. И было бы жестоко увезти ее вот так, ни с того ни с сего, без веской причины. Она не могла наказывать дочь за то, из-за чего так болело ее сердце.

А оно болело, и еще как! Болело так, словно кто-то добрался до него и сдавил жестокой хваткой, от которой невозможно освободиться. А хуже всего было то, что виновата в этом она сама. Хотя она и не желала признаться самой себе – она украдкой урвала восхитительную ночь с Лукасом и в своем воображении превратила ее в то, чем она не была и чем никогда не станет. В начало настоящих отношений. И она ненавидела себя и свое глупое разбитое сердце за непростительную слепоту, недальновидность и невнимательность. Потому что именно об этом и сказал Лукас. Новый Лукас. Холодный, расчетливый и очень жестокий. И как же она защитила себя от этого человека? Упала прямо ему в руки – вот как. Поощрив его заняться с ней любовью, шепча его имя во время ласк и выкрикивая во время оргазма. И тем самым открыв ему свои чувства.