Кей Грегори - Двойной обман

— Черт! — произнес он вслух.

Оливия хихикнула:

— Что, все так плохо?

— Даже хуже, чем ты думаешь. Приподнявшись на локте, он посмотрел на ее прекрасное обнаженное тело, расслабленно раскинувшееся на постели. — Прости. Если бы я знал…

— Что бы ты сделал, если бы знал? — ангельски улыбнулась она. И Люк едва удержался, чтобы вновь не броситься на нее.

— Ничего. Совершенно ничего, — с чувством ответил он.

— Тогда я рада, что ты не знал.

— Но почему я?

Он лег на спину и уставился в белоснежный потолок.

— Не поняла…

— Почему ты выбрала меня, чтобы… — Он провел рукой по мгновенно вспотевшему лбу. — Чтобы я стал первым.

— Я и не выбирала. Я просто хочу, чтобы ты остался.

— Зачем?

Она долго молчала, а когда наконец заговорила, Люк был уверен, не сказала всей правды.

— Ты не такой, как большинство мужчин. Тебя трудно поймать. А мне нравится принимать вызов.

— Я не форель, чтоб меня ловить, — огрызнулся он. — И сейчас, когда ты все-таки подцепила меня, тебе придется все же меня выпустить.

— Ты определенно не похож на форель, — согласилась она, — но что, если я не собираюсь выпускать тебя?

— Придется, — сказал он. — Я не шучу, Оливия. Это не повторится.

— Из-за Розмари?

— Да. Кроме всего прочего.

Последнее, что ему сейчас было нужно в этой жизни, это лживая маленькая интриганка, вроде той, которая лежала сейчас перед ним. Но ей совершенно ни к чему говорить об этом. Он только что получил от нее такой подарок, который в жизни не получал ни от одной женщины.

Оливия провела кончиками пальцев по его груди.

— У тебя красивое тело, — сказала она. — И так мало волос на груди.

Люк вздрогнул, когда ее рука двинулась ниже.

— Не делай этого, — сказал он. — Оливия, хватит.

— Но почему? — Она убрала руку с явной неохотой. — Я не хочу, чтобы все вот так закончилось.

— Не всегда получаешь все, что хочешь.

— Почему же? Я всегда получала то, что хотела.

Ее искренность поражала.

— Тебе повезло. Но, видишь ли, я не твой папочка, чтобы удовлетворять все твои прихоти и капризы.

— Он этого и не делает. Я вообще его не видела с тех пор, как поступила в колледж.

— Хотя он оплачивает все это? — Люк обвел рукой шикарно обставленную комнату.

Оливия пожала плечиком:

— Через год у меня будут собственные деньги. Мать оставила мне наследство, и я вступлю в права наследования, когда мне исполнится двадцать три.

Ей было двадцать два года, как и Розмари? И уже такая холодная и хищная, как акула.

— Не уходи, — сказала Оливия. — У нас впереди целая ночь.

— Нет. — Люк встал, повернулся к ней спиной и принялся натягивать джинсы. — Некоторым приходится зарабатывать на жизнь, а я работаю гораздо лучше, если высплюсь.

Не похоже, что ему удастся заснуть…

— А чем ты занимаешься? — спросила она.

Люк решил быть сдержанным и отвечать как можно более коротко.

— Я биолог. Работаю в комитете по охране окружающей среды.

— И чем занимается этот комитет?

Он натянул рубашку через голову.

— Мы исследуем природные районы, которые предполагается застраивать, и составляем рекомендации для правительственных органов о том, что необходимо сделать для сохранения флоры и фауны, оказавшихся под угрозой. Мы также разрабатываем альтернативные программы развития, проекты восстановления естественной среды обитания и… — Он замолчал, заметив ее рассеянный взгляд. — Мне продолжать, или ты уже засыпаешь?

Оливия не обратила внимания на насмешку в его голосе.

— И тебе нравится работать на кого-то?

— Не особенно. Я не собираюсь всю жизнь на кого-то работать.

— Ты собираешься начать свое собственное дело?

— Да.

Оливия, нагишом лежавшая на кровати, протянула руку:

— Пожалуйста, не уходи.

— Я должен, — сказал он, стараясь не смотреть на нее. — Послушай, Оливия, мне жаль, что все так получилось… и, поскольку это не может повториться, лучше нам попрощаться и покончить с этим. — Он помолчал и добавил: — Ты была великолепна.

Совершенно не собираясь этого делать, он захлопнул дверь слишком резко, словно подчеркивая окончательность своего ухода.

Он был уже на полпути к своей квартире, как вдруг осознал, что, хотя они занимались любовью с невероятной страстью, он ни разу не поцеловал женщину, которая осталась сейчас в одиночестве в своей постели.

Оливия смотрела, как рассвет занимается над елями в дальней части сада. Если Люку удалось выспаться сегодня ночью, значит, он везучий человек. А она так и не сумела заснуть.

Это было нечестно. За все годы, что мужчины ухаживали за ней, она ничего от них не хотела, и вот теперь, когда она наконец-то нашла того, кого хотела, он отказался от нее. По дурацкой причине.

Как он посмел отвергнуть ее? Она ему покажет. И когда он будет полностью в ее власти, вот тогда-то она отплатит ему той же монетой. В следующий раз он будет брошен в одиночестве.

Но не сразу. Она будет держать его до тех пор, пока ей хочется заниматься с ним любовью. Мечтательно улыбаясь, Оливия провела ладонями по своему плоскому животу и задумалась о том, чем они займутся в следующий раз, когда она получит этого мужчину. Она надеялась, что это произойдет довольно скоро.

Несколько дней спустя, когда Люк вернулся вечером с работы, Розмари ждала его дома.

— Что случилось? — спросил он, сразу заволновавшись. — Тебя кто-то расстроил?

— Оливия Франклин, — буркнула она, нервно листая журнал. — Она имела наглость позвонить и пригласить нас на ужин.

— Нас? — переспросил Люк.

— Да. Думаю, она собирается подать меня в качестве основного блюда. Под соусом с каперсами.

Люк не поддержал шутки:

— Она не сказала, зачем нас приглашает?

— Нет. — Розмари отбросила журнал. — Она сказала, что хочет исправить недоразумение. Но в ее голосе не было и тени раскаяния.

— Что ты ей сказала?

— Что мы заняты.

— И она приняла это объяснение?

— Нет. Но я повесила трубку.

Губы Люка изогнулись в усмешке, которая больше напоминала гримасу.

— Отлично. Она не перезвонила?

Розмари нахмурилась. Она готова была поклясться в этот момент, что ее брат знаком с Оливией. Но это невозможно. Неделю назад он и не подозревал о ее существовании.

— Нет, — ответила она. — А почему ты спрашиваешь?

— Просто так.

Оливия, слишком взволнованная, чтобы сидеть дома после прерванного телефонного разговора, мерила шагами узкий газон, отделявший песок Джерико-Бич от дороги. Какое право имела эта маленькая глупая мышка отвергать ее приглашение от имени Люка? Если бы не Розмари Харриман… Если бы не Розмари Харриман, увещевала ее разумная часть сознания, ты никогда не встретилась бы с ее братом.

Сунув руки в карманы стильных джинсов, Оливия любовалась горными вершинами вдали, освещенными солнцем. И почему Розмари оказалась такой упрямой? Она совсем не такая бесхребетная, какой всегда ей казалась. Если бы она была абсолютно безвольна, то, конечно, приняла бы приглашение на обед как своего рода оливковую ветвь примирения.