Рита Флоренс - Рыбацкое счастье

— Еще недавно я боялся их как чумы. Но с тобой мог бы представить себе даже полдюжины. По меньшей мере. — Он улыбнулся с вызовом.

— А если я не могу иметь детей?

Подлый вопрос, но, по мнению Виолы, необходимый. Но как же трудно выдержать его растерянный взгляд! Он колеблется? Еще раз обдумывает свои намерения? Или, может быть, фамильная традиция обязывает его непременно иметь большую семью, во всяком случае наследника? Никос — грек. Для него, наверное, важен пол ребенка.

Виола уже успела почувствовать себя маленькой и несчастной, когда он наконец обнял ее.

— Мне очень жаль. Я даже не мог предположить, что… — Он беспомощно смотрел на нее. — Но это ничего не меняет. Мы можем взять приемных детей, если ты хочешь.

От стыда у Виолы потекли слезы.

— То есть ты все равно любишь меня, даже если я не могу иметь детей?

Он нежно поцеловал ее волосы. Потом лоб.

— Для меня ты самый важный человек на свете. Я обожаю землю, по которой ты ходишь.

— Ну уж, ты все-таки меру-то знай, — специально ворчливо произнесла она, но ее лицо сияло. — Вполне достаточно, если ты будешь обожать меня.

Он тоже засиял:

— Значит, ты говоришь «да»?

— В смысле?

Никос опустился перед ней на колени и смотрел снизу вверх. Но ее халат очень мешал. Он сорвал его без лишних церемоний. Теперь она стояла перед ним в коротенькой ночной рубашке. Он обнял ее ноги. Огонечки желания заискрились в его глазах.

— Виола, ты хочешь стать моей женой? Женой Никоса Пападиполоса, судовладельца с сердцем рыбака?

Его лицо расцвело улыбкой от уха до уха, и в нем не было ни капли торжественности. Обеими руками он скользнул под ее рубашку и медленно направился между бедрами. Рядом с местечком, сулившим ему вершину счастья, он замер. Искры в его глазах обещали ей вечную и пламенную любовь.

В этот момент она поняла, что никогда не полюбит никакого другого мужчину больше, чем его.

Никогда она не сможет забыть Христиана. Но ее настоящее и будущее принадлежат Никосу.

— Я не могу выйти за тебя замуж, — сказала она и почувствовала, как он мгновенно окаменел.

— Ты мне и причину скажешь?

Его голос звучал странно — никаких эмоций. Он поднялся и отряхивал с брюк несуществующую пыль.

— Я тебе наврала.

Он изумленно посмотрел на нее:

— Ты? Ты любишь кого-то другого?

— Так мало ты мне веришь?

— Ты же сама сказала, что наврала мне. Ладно, давай, мне нужна правда.

Он с таким мрачным видом стоял перед ней, явно приготовившись к самому ужасному.

Вместо ответа она положила его руку на свой живот.

— Если ты наберешься терпения, то скоро сможешь почувствовать нашего ребенка. Он уже дает о себе знать.

— Наш ребенок?

Он сразу понял. И бросился осыпать ее поцелуями.

— Я люблю тебя, Виола. И нашего ребенка. Это точно будет мальчик. Или девочка, — быстро добавил он, увидев, как воинственно подбоченилась Виола. — Я построю замок! И школу! Для него… и всех, которые еще…

— Тсс! — Виола, улыбаясь, закрыла его рот, прижав к нему пальцы. — Прежде всего ты будешь спрашивать меня, когда дело касается нашей семьи. Потом мне бы хотелось случайно сохранить свой книжный магазин. Мне бы хотелось…

Никос быстро поцеловал ее губы.

— Мы уж как-нибудь договоримся, я уверен.

Ох, и нелегкая им предстоит работа… Виола прекрасно это понимала, но она не могла ничего другого, кроме как любить этого человека.

Спасибо, Христиан…

— Внимание! Я бросаю букет!

Многоголосый хор женских вздохов, вскриков, взвизгов разлетелся по залу, когда Мария, свежеиспеченная жена Анатоля, подняла руку с букетом. Бесчисленные кандидатки в невесты напряженно следили, как букет из красных роз и белых лент взмыл вверх и, описав широкую дугу, упал. Прямо к Виоле в руки.

Она удивленно схватила букет:

— Ты только посмотри, Никос.

Я правда его поймала. Это знак, по-твоему?

— Конечно.

Радостно засмеявшись, он вместе с Виолой наклонился к цветам — понюхать. Но на самом деле он лишь искал очередного удобного случая, чтобы оказаться поближе к ее губам. Каждый раз, когда он случайно наталкивался взглядом на ее дивный рот, ему нестерпимо хотелось целоваться.

— Осторожно, Никос. Не здесь, — зашептала она; он-то моментально позабыл, что они не одни. — Я вообще не хочу открывать в Кёльне никакого второго книжного магазина для нашего ребенка. — Она вернулась к теме, прерванной ритуалом, когда невеста бросает свой букет. — Скромность украшает.

— Ум больше. Чем скорее наш малыш это поймет, тем лучше.

— Наш ребенок еще не родился, а ты уже распоряжаешься его жизнью.

— Я отец, и это моя задача — заботиться о его будущем.

— А я мать. И моя задача — уберечь ребенка от чрезмерного тщеславия его отца.

— Тогда нам лучше не жениться! — темпераментно возразил Никос. — Мы просто друг другу не подходим!

— Совершенно с тобой согласна, — не менее горячо отрезала Виола. — Вот, держи!

Мария, подошедшая вместе с Анатолем, чтобы попрощаться, ничего не поняв, испуганно забрала свой букет.

— Они что, расстаются? — растерянно посмотрела она на мужа. Виола и Никос уже выскочили на террасу.

Анатоль захохотал во все горло:

— Да скорее море в Греции замерзнет, чем расстанется эта парочка! Ты сама посмотри вон туда! — Анатоль мотнул головой в сторону террасы.

Силуэт Виолы и Никоса был хорошо виден в молочном лунном свете. Двойной силуэт. Они стояли, тесно обнявшись. И были совершенно погружены в примирительный и весьма страстный поцелуй.

Они искали друг друга и нашли. Ничто в этом мире не сможет их разлучить.

Внимание!

Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения.

После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий.

Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.