Светлана Леонова - Ошибочка вышла (СИ)

Возле дома мужчина как бы невзначай расплатился с водителем и отпустил такси.

"Рассчитывает остаться", — пронеслось в голове у Кирилла.

— Уолтер, скажите, чего вы хотите от этих… хм… отношений?

Хендриксон нахмурился, и Кириллу это очень не понравилось. В нем сейчас проснулись те неведомые чувства, которые с уверенностью можно было бы назвать братскими. Ирка была сестрой его лучшего друга. Он и Фил всегда были неразлучны и даже тот факт, что поступили они с ним на разные специальности, ни в коей мере не помешал дружбе. Они были друг другу больше, чем просто друзья, про таких говорили — "братья по духу". И Ирка, хоть и была всегда той еще занозой, тоже была частью этой семьи. Чего уж говорить, их родители тоже очень сдружились, и все семейные праздники теперь проходили одной огромной смешанной семьей, завязанной не на родстве, а на крепкой дружбе. И вот теперь, когда дела у названой сестрицы идут хуже некуда, он считал своим долгом сберечь ее хотя бы от этого непонятного европейца, имевшего совершенно непонятные виды на молодую девушку.

— Весь этот ужин, танец, комплименты. А дальше что?

Мужчина чуть ослабил узел галстука и нервно поправил ворот.

— Дальше? Я не заглядывал столь далеко, — равнодушно произнес он.

— Моя практика скоро закончится, и я уеду домой. Мне кажется, у вас сложилось ложное представление обо мне. Если вы рассчитывали скоротать несколько вечеров в моей компании, то явно ошиблись адресом.

— Ты все неверно поняла, — попытался оправдаться Уолтер, но Кириллу яснее ясного были понятны все его мысли.

— Что ж, время покажет, — философски заметил Кирилл, пожимая плечами. — Спасибо за вечер.

Все же следовало соблюсти правила вежливости, но он никак не мог решить, что в таком случае следовало делать. Некоторые его девушки не стесняясь при расставании на первом свидании целовали его в щеку, те, что посмелее, могли на прощанье оставить поцелуй на губах. Но это как-то совершенно не вязалось с нынешними условиями. Решив все же соблюсти приличия, Кирилл протянул руку.

— До завтра.

Нехотя Уолтер Хендриксон все же пожал протянутую ручку, хотя в итоге не смог отказать себе в удовольствии поцеловать тонкие пальцы.

Стремительно влетев на свой этаж и наспех отворив дверь, Кирилл плюхнулся на пуфик у выхода, с наслаждением выдохнув, едва только изящные женские туфли были сняты с ног и заброшены куда подальше в дальний угол. Просидев так несколько минут в блаженстве, он направился в свою комнату, но притормозил возле комнаты Кати.

— Ты еще не спишь? — тихо окликнул он девушку, хотя отчетливо видел пробивавшийся свет из-под двери.

Вместо ответа дверь тут же отворилась, явив за собою Катерину.

— О, у нас пижамная вечеринка! — шутливо обрадовался Кирилл, оглядывая ноги и бедра девушки, облаченные в коротенькие ночные шорты. Выше разглядеть что-либо ему уже было совестно, да и Катя недовольно скрестила руки на груди.

— И не мечтай, — строго отчеканила она. — Как твое свидание?

Кирилл в ответ сморщил такую мину, что даже гадать не было никакого смысла, все и так читалось яснее ясного.

— Все так плохо?

— Я ужасно, УЖАСНО хочу есть. Все эти ваши легкие салатики — жуть полнейшая. Большего издевательства над собой и придумать нельзя. А еще этот хмырь меня всего облапал.

Катя звонко рассмеялась.

— Добро пожаловать в мир женщин.

— Можно подумать мы, мужчины, всех и вся лапаем… — недовольно фыркнул Кирилл.

— Ну не каждый, но те, что пытаются ухаживать, считают своим долгом обязательно так сделать. Под любым предлогом.

— Знаешь, я думаю, я эту миссию завалил.

Катя ошарашенно уставилась на своего собеседника.

— Как завалил?

— Я едва ли не послал его к черту.

— Хендриксон к тебе приставал?! В жизни не поверю.

— Ну, — уклончиво ответил Кирилл, завалившись спиной на постель Кати, — мне он с самого начала казался каким-то мутным. Слишком обходительный, слащавый такой, вычурный. Ведь он же от Ирки только одного и хочет. Ему б ее только в постель затащить. Вот какие у нее перспективы с ним? Никаких. Он не предложит ей серьезных отношений, будет кормить обещаниями, а то и вовсе покуролесит и бросит.

— Ну, и что нам теперь делать?

От того, как прозвучало это "нам", на душе стало значительно легче. "Нам".

— Не знаю, — пожал он плечами, — только больше на свидания я ходить не буду. В жизни себя глупее не чувствовал.

Катя тоже упала на кровать рядом с ним и задумчиво уставилась в потолок.

— Неужели вы навсегда застряли в телах друг друга? Должен же быть какой-то выход. Аварийный, запасной выход.

— Не знаю.

И после некоторого задумчивого молчания Кирилл продолжил.

— Я умру сварливой бабкой, одинокой, бездетной, так и не подпустившей к себе ни одного мужчины. Обо мне станут слагать легенды…

— Какой же ты бука.

— Я просто устал. — Кирилл закрыл лицо руками и тихо вздохнул. — Как хотелось бы проснуться и понять, что все это было жутким сном. Просто сном.

Катя перевернулась на живот, ближе подкатившись к Потапову, и с интересом вгляделась в него. Так странно, за прошедшие несколько дней этот человек, казалось бы, знакомый ей до мельчайшего движения и малейшей интонации, вдруг стал открываться ей иначе. Куда исчез никогда не унывающий вечный балагур и шутник Кирюха, доводивший всех до колик в животе своими шутками? Да он даже в самых критичных ситуациях доводил ее до белого каления своим так и фонтанирующим оптимизмом. Чего стоит хотя бы их поездка на рыбалку на день рождения Филиппа, когда Кирилл с бурным энтузиазмом "Смотрите, как тут ездить надо!" едва не утопил свой новенький внедорожник в болотной жиже, а потом они, грязные словно болотные черти, полночи искали хоть какую-нибудь деревню с трезвым трактористом, чтобы вытянуть машину из трясины. И как только сами тогда не потонули вместе с этой железкой? А Киру хоть бы что: потратил уйму денег, чтобы привести в нормальный вид авто, но видео с их несостоявшейся рыбалки гордо демонстрировалось и по сей день, обрастая попутно все более и более веселыми комментариями. И что же сделалось теперь с этим балагуром?

Потапов вдруг резко убрал руки от лица и открыл глаза. Совершенно не ожидавшая этого Катя опешила, застигнутая за непозволительным разглядыванием, и теперь уже Кирилл жадно изучал склонившееся над ним лицо под ее собственный растерянный взгляд. Такая неожиданная близость, и оба были не в силах отвести глаза. Редчайшая тишина между ними звучала громче крика. Близко до невозможности. До нервозности и до затаенного дыхания. И страшно было спугнуть это их внезапное единение, когда, казалось, что даже один вдох был на двоих.

— Катя, можно я приглашу тебя прогуляться?